Цивилизация
Переписывать собственную историю для людей стало обыкновением. Видение завтрашнего дня полностью зависит от осмысления истории, а потому смена власти в государстве или изменение ситуации в мире то и дело заставляют придворных историков браться за перо и в очередной раз переставлять акценты в делах давно минувших дней.
Другое дело научные течения, крушение которых происходит далеко не сразу, а под напором фальсифицирующих фактов, по кусочку подтачивающих фундамент стройной теории. Разумеется, на руинах старого тотчас поднимается флаг новой школы, и борьба за этот флаг в научном мире порой разворачивается ничуть не менее драматичная, чем на политической арене.
Трудно сказать, руководствовался ли эволюционный генетик Хендрик Поинар их Университета имени Уильяма Макмастера в канадской провинции Онтарио алчным стремлением поднять собственное знамя над научным ристалищем, или просто не мог больше скрывать правду от научного сообщества. Однако западные научно-популярные таблоиды вчера поздно вечером по Москве
вышли с заголовками, возвещавшими победу янки над сибиряками – последними обитателями Сибири были эмигранты из Северной Америки.
Речь, разумеется, идет не о людях, а о представителях вида Mammuthus primigenius, или шерстистого мамонта. Сам вид давно вымер, однако его история начала заново нам открываться благодаря успешному развитию методов генетического анализа. Новые страницы этой истории были написаны Поинаром в статье, вышедшей в свежем номере Current Biology.
Согласно современной парадигме, разработанной во многом советскими палеонтологами и, в частности, скончавшимся совсем недавно Андреем Владимировичем Шером, шерстистые мамонты впервые появились в так называемой Берингии – территории, часть которой находится в настоящее время под водой Берингова пролива. В то время, когда дно Берингова пролива было над водой, оно образовывало Берингию вместе с территорией Аляски, Чукотки и северо-восточной частью Сибири. Именно отсюда мамонты колонизировали большую часть Евразии и распространились в северо-западной части североамериканского континента.
Генетические же методы показали, что хозяин Арктики времен среднего и позднего плейстоцена, отдельные представители которого боролись за жизнь на заполярных арктических островах даже в новое время голоцена, вовсе не был генетически однороден. Напротив, шерстистые мамонты Евразии не раз колонизировали Северную Америку, форсируя Беренгийскую переправу, в те тысячелетия, когда вода отступала и обнажала мост между Чукоткой и Аляской. Шерстистые приспосабливались к региональным условиям, различные их популяции приходили на смену друг другу или просто смешивались.
До последнего времени вопрос о влиянии североамериканских популяций мамонтов, развивавшихся некоторое время достаточно обособленно от своих азиатских предков, на жизнь своей родни в Сибири в период заката этой популяции оставался неисследованным. Вообще, сложно сказать, было ли такое влияние, возвращались ли ушедшие в Америку мамонты обратно в Азию и участвовали ли в жизни азиатов?
Поинар уверен, что так оно и было. Более того, он уверен, что,
раз вернувшись в Азию, американские мамонты довольно скоро вытеснили азиатские генетические линии и остались последними из шерстистых гигантов, кто пытался противостоять натиску тепла, загонявшего толстокожих все севернее и севернее.
Для того чтобы разглядеть в толще времен столь драматичное развитие событий, Поинар с большой группой коллег организовал довольно масштабное генетическое исследование обрывков митохондриальной ДНК, извлечённых из останков мамонтов, почивавших вечным сном в вечной же мерзлоте Аляски и Сибири. К ста восьми секвенированным последовательностям гипервариабельных участков мтДНК Поинара в статистическом исследовании прибавились 52 образца, уже известных из прежних работ эволюционных генетиков. При этом 105 останков принадлежали особям, чей возраст можно точно определить с помощью радиоуглеродной датировки.
Анализ около 700 гипервариабельных зон мтДНК позволил Поинару построить ветвистое генетическое древо шерстистых мамонтов, которое удалось разделить на пять гаплогрупп от А до Е, которые, в свою очередь, образовали три различных клады шерстистых мамонтов А, В и С+D+Е.
На основании радиоуглеродной датировки ученые выделили несколько этапов развития популяций шерстистого мамонта в Америке и Азии. По их данным, до 44 тысяч лет назад популяция американских мамонтов была представлена одной-единственной гаплогруппой С, в то время как в Азии превалировали особи гаплогруппы А, была относительно распространена гаплогруппа D, менее распространена E и совсем немножко B – в радиоуглеродный интервал попали всего две таких особи, умершие в районе современной Эстонии.
Ситуация коренным образом изменилась за 22 тысячи лет до настоящего времени.
Мамонты групп D и Е, произошедшие от единого предка с «американцами» гаплогруппы C, полностью вытеснили в Азии мамонтов с группой А и сделали их историей. При этом каким-то непостижимым образом на Юконе в ту эпоху умер последний «эстонский» мамонт группы В. И до конца эпохи мамонтов в Азии доминировали мамонты группы Е, в то время как мамонты гаплогруппы D по каким-то причинам обособились в районе современных Восточной Якутии и Чукотки. В Америке же группа C продолжила доминировать, но и группы D и Е также были представлены. Итог был для всех одинаково печален – сначала мамонты исчезли в Америке, а потом и в Азии.
Поинар в своих выводах напирает на то, что морфологически опровергнуть такое время и направление миграции в настоящее время нельзя, да и палеонтологическим моделям оно не противоречит. Потому разнообразие азиатских шерстистых мамонтов позднего плейстоцена, до сих пор заставляющее палеонтологов почесывать в затылке, совсем не удивительно.
Просто последние популяции азиатских мамонтов имели американские корни.
Такая весьма драматическая история развития популяций мамонтов открылась Поинару при изучении очень короткой мтДНК, во многих случаях секвенированной лишь частично, а потому Стефен Шустер и Веб Миллер уже успели заявить, что делать подобные выводы на основании имеющихся данных о мтДНК мамонтов было бы преждевременно.
Сами ученые, известные нам по публикации о раздвоении филогенетических линий мамонтов позднего плейстоцена, занимаются в настоящее время расшифровкой последовательностей ядерной ДНК косматого гиганта. Именно она должна прояснить многие неясные аспекты развития популяций косматого гиганта, запечатленного на стенах каменных жилищ первобытных H.sapiens.
Несогласие с выводами Поинара высказал и Алексей Николаевич Тихонов, заместитель директора Зоологического института РАН, записанный в соавторы с Поинаром, так как он предоставил несколько образцов для секвенирования мтДНК:
«Должен признать, бороться с генетиками приходится все чаще, – посетовал Тихонов корреспонденту «Газеты.Ru». – Меня довольно скудные генетические данные Поинара вовсе не убедили.
Ведь для того, чтобы сделать вывод об американском происхождении поздних популяций азиатского шерстистого мамонта, мне кажется, нужно все же иметь хотя бы несколько хорошо датированных палеонтологических свидетельств.
На данный момент древние кости американских шерстистых мамонтов, которые невозможно датировать с помощью радиоуглеродного метода, практически не имеют датировки».
«Потому лично я считаю, что данное исследование только подтверждает теорию, разработанную в свое время еще Шером, и эволюция видов азиатских шерстистых мамонтов эндемична, – уверен один из крупнейших специалистов по мамонтам. – В этом ключе история с двумя филогенетическими ветвями мамонтов, к которой я тоже причастен, мне видится куда более интересной и интригующей – ничуть не менее, чем история сосуществования неандертальцев и кроманьонцев в Европе каменного века».