Цивилизация
Происхождение древнегреческой эпической поэмы «Одиссея» интересует учёных уже не один век. Хотя по традиции её создателем считают «слепого певца» Гомера, уже в античности высказывались сомнения по поводу авторства произведения. Наиболее распространённая, но наверняка не окончательная версия состоит в том, что «Одиссея» и «Илиада» — результат компиляции многочисленных сказаний разных авторов. В какой-то степени иначе и быть не может — поэмы впервые записали лишь через несколько веков после их появления, и всё это время от поколения к поколению они передавались изустно. Вряд ли при передаче не было ошибок.
Европа больше тысячи лет не знала об «Одиссее» и «Илиаде», вновь познакомившись с ними лишь в XV веке с помощью византийских учёных, ринувшихся на Запад после падения Константинополя. Уже вскоре эти произведения стали основой образования в классических языках. В эпоху Просвещения возникли сразу несколько школ серьёзных исследователей, каждая из которых отстаивала свою версию происхождения «Илиады» и «Одиссеи». Некоторые считали поэмы коллективным творчеством, некоторые горячо заступались за реальность составителя; были, разумеется, и фоменки, которые считали оба произведения не то средневековой, не то ещё более поздней подделкой — подчас как и всю античную культуру.
О чём вопросов не возникало, так это о реальности описываемых событий. «Одиссея» — поэма сказочная. В «Одиссее» боги напрямую и активно вмешиваются в жизнь главного героя, возвращающегося с Троянской войны на родную Итаку. Да и рассказы о встрече с циклопом или превращении одиссеевых спутников в свиней колдуньей Цирцеей вряд ли могут описывать какие-то реальные события, даже в сильно искажённой форме.
С другой стороны, и саму Трою, разрушенную греками, долгое время считали мифическим городом, а обилие героев и переплетение различных сюжетных линий «Илиады» — свидетельством того, что Троянская война — не более чем миф, составленный из рассказов о многочисленных войнах, бывших в истории греков. Обнаружение развалин мифического города изменило это мнение, и сейчас большинство историков считают войну реальной, хотя и сомневаются, что поводом к ней могло быть похищение прекрасной Елены. Точно так же и в «Одиссее» вполне могли отразиться события, действительно имевшие место.
Зловещее затмение
Чтобы установить реальность древних событий, а порой и выяснить подробности произошедшего, историки иногда обращаются к астрономии. Путь светил по небосводу не зависит от человеческой воли, а детали небесных явлений доступны каждому, кто готов поднять глаза к звёздам, потому и фальсифицировать такие сведения никому в голову не придёт. Более того, некоторые конфигурации светил на небе повторяются лишь с промежутком в многие тысячи лет. Современная небесная механика позволяет легко вычислить взаимное положение планет хоть сто, хоть тысячу лет назад, и таким образом появляется возможность астрономической датировки давно произошедших событий, которые сопровождали подмеченные летописцами небесные явления.
Идеально подходит на роль такого явления солнечное затмение. Во-первых, его трудно не заметить, а во-вторых, в среднем в каждой конкретной точке на Земле полные солнечные затмения повторяются лишь через 300—400 лет. Как правило, с такой точностью время соответствующего затмению исторического события известно, и в этом случае небесная механика позволяет оценить время наблюдения с точностью до дней, часов и минут.
Не удивительно поэтому, что учёные принялись искать следы упоминания о солнечном затмении в «Одиссее» ещё в античности. И им это удалось.
И Плутарх, и Гераклит были уверены, что поэтическое описание затмения в тексте содержится и относится ни много ни мало к кульминации эпоса — дню, когда многочисленные женихи Пенелопы вознамерились убить её законного мужа Одиссея, уже вернувшегося на Итаку, но по хитроумности своей всё ещё скрывающегося в образе нищего странника.
Одиссея не без помощи богов спасает сын предсказателя Палифейда Феоклимен. Продолжая дело отца, Феоклимен в двадцатой (φ) песни «Одиссеи» взывает к женихам, рассказывая об открывшихся ему недобрых знамениях (песнь двадцатая, стихи 351—357, в переводе Василия Андреевича Жуковского):
«Вы, злополучные, горе вам! Горе! Невидимы стали
Головы ваши во мгле и невидимы ваши колена;
Слышен мне стон ваш, слезами обрызганы ваши ланиты.
Стены, я вижу, в крови; с потолочных бежит перекладин
Кровь; привиденьями, в бездну Эреба бегущими, полны
Сени и двор, и на солнце небесное, вижу я, всходит
Страшная тень, и под ней вся земля покрывается мраком».
Оба античных учёных уверены, что здесь речь идёт о солнечном затмении: солнце исчезло, темень окутала землю, зловещим красноватым светом от находящихся за горизонтом освещённых земель отливают лица и предметы. Кроме того, солнечные затмения в древности традиционно считались нехорошим предзнаменованием.
Более того, хорошо знавшие натуральную философию Гераклит и Плутарх отмечают, что дню одиссеева возвращения к Пенелопе предшествовала безлунная ночь, а новолуние — необходимое условие для солнечного затмения. Однако ни в IV веке до нашей эры, ни во II веке после Рождества Христова, когда жили два великих учёных, астрономия и математика ещё не достигли точности, которая позволила бы предсказать, в какой день на Итаке произошло затмение.
16 апреля 1178 года до н. э.
К XX веку это давно уже было возможным, и астрономы Карл Шох и Пауль Виктор Нейгебауэр без труда выяснили, что полоса ближайшего ко времени разрушения Трои (XIII—XII века до н. э.) солнечного затмения на Итаке пересекла Ионическое море 16 апреля 1178 года до нашей эры.
Немцы Шох и Нейгебауэр уже давно мертвы, а своё предсказание они сделали ещё в середине 1920-х годов. Поэтому утверждения в духе «американские астрономы вычислили, когда Одиссей вернулся домой», которыми во вторник начали потчевать своих читателей, слушателей и зрителей многочисленные средства массовой информации, опоздали по меньшей мере лет на 80.
Однако действительно во вторник в Proceedings of the National Academy of Sciences была опубликована интереснейшая работа Марсело Магнаско и Константино Байкузиса из Университета имени Рокфеллера в американском Нью-Йорке, присланная из астрономической обсерватории Ла-Плата в Аргентине. И, хотя численно результат их статьи можно выразить той же датой — 16 апреля 1178 года (к этой дате, интересной самой по себе, мы ещё вернёмся), самое интересное в ней касается не времени возвращения Одиссея на Итаку, а предположений о том, как писалась «Одиссея». Они и вправду поразительны.
Скептические голоса
Байкузису и Магнаско хорошо известна судьба открытия Шоха и Нейгебауэра. После недолгого периода радостного возбуждения, который вызвали публикации немцев, практически сразу стали раздаваться голоса скептиков, сомневавшихся в «математической точности» астрономической датировки возвращения Одиссея к Пенелопе. У скептиков были две основные линии атаки на установленную дату.
Во-первых, интерпретация 351—357-го стихов двадцатой песни «Одиссеи». Собственно, здесь скептики позволили себе вступить в спор не с Шохом и Нейгебауэром, а с Плутархом и Гераклитом. И действительно, затмение какое-то странное. Мало того что это очевидное событие более нигде в поэме не упоминается, так ещё и Феоклимен рассказывает о своём видении не на улице, а в доме Одиссея. Конечно, мы не знаем, как должен был выглядеть дворец правителя Итаки, но настораживает и тот момент, что обычно не скупящийся на красочные описания подробностей Гомер не рассказывает о смолкших птицах, испуганных животных или налетевших внезапно ветрах — всех тех явлениях, что непременно сопровождают полное солнечное затмение.
Второй момент более научного плана. Хотя астрономы и научились хорошо предсказывать движение небесных тел, о вращении самой Земли, которое медленно и весьма нерегулярным способом замедляется, им известно гораздо хуже. Поскольку планета быстро вращается, то ошибка в определении положения точки, которую она подставит под лунную тень, растёт очень быстро (квадратично со временем). На самом деле именно исторические данные о местах наблюдения затмений активно используются для очень точных оценок неравномерности вращения Земли в прошлом.
Однако древнейшие такие данные относятся лишь к VIII веку до н. э. По оценкам учёных, за 400 с лишним лет, которые прошли между Троянской войной и первым исторически достоверным упоминанием затмения, в определении местоположения тени могла накопиться ошибка в 300—350 км, а это шире самой лунной тени.
В итоге результаты Шоха и Нейгебауэра так и не были окончательно приняты. Осторожные в своих суждениях учёные посчитали, что пока астрономия и литературоведение не дают оснований утверждать, что описываемые в двадцатой песни «Одиссеи» события происходили именно в 1178 году.
Обойдёмся без затмений
Байкузис и Магнаско попытались воспользоваться такими астрономическими событиями, на которые вращение Земли практически не влияет. На самом деле, если верить исследователям, они просто собрали все фрагменты «Одиссеи», в которых можно разглядеть описания астрономических явлений. Помимо новолуния, которое упоминали ещё Плутарх с Гераклитом, таких фрагментов нашлось всего четыре.
За 4 или 5 дней (смотрите врез) до встречи с Пенелопой Одиссей приплывает на Итаку. На рассвете у берегов Итаки, к которой Одиссей подплывает с Запада, его встречает Утренняя звезда (песнь тринадцатая, стихи 92—95):
…Ныне же спал он, забыв претерпенное, сном беззаботным.
Но поднялася звезда лучезарная, вестница светлой,
В сумраке раннем родившейся Эос; и, путь свой окончив,
К брегу Итаки достигнул корабль, облегающий море…
Здесь, наверное, никаких вопросов нет. Утреннюю звезду мы знаем как Венеру, и, судя по тексту «Одиссеи», Венера должна быть видна на рассветном небе.
За 10 или 11 дней до воссоединения супругов Посейдон, названный «земли колебателем», возвращается с юга и, так и не простивший Одиссею ослепления его сына, циклопа Полифема, разрушает его плот (песнь пятая, стихи 282—284):
…В это мгновенье земли колебатель могучий, покинув
Край эфиопян, с далеких Солимских высот Одиссея
В море увидел: его он узнал; в нем разгневалось сердце…
Посейдон в ранней древнегреческой мифологии был богом, «ответственным» не только за океан, но и за землю, потому ещё 40 лет назад появилось предположение, что возвращение Посейдона из края эфиопян может означать весеннее равноденствие, приход весны в Северное полушарие.
За 28 или 29 дней до того, как Одиссей открывается Пенелопе, он покидает Огигию, где его целый год держала нимфа Калипсо. Покидая остров поздним вечером, Одиссей плывёт на восток, а небо над его головой описано очень подробно (песнь пятая, стихи 269—277):
…Радостно парус напряг Одиссей и, попутному ветру
Вверившись, поплыл. Сидя на корме и могучей рукою
Руль обращая, он бодрствовал; сон на его не спускался
Очи, и их не сводил он с Плеяд, с нисходящего поздно
В море Воота, с Медведицы, в людях еще Колесницы
Имя носящей и близ Ориона свершающей вечно
Круг свой, себя никогда не купая в водах океана.
С нею богиня богинь повелела ему неусыпно
Путь соглашать свой, ее оставляя по левую руку…
Здесь Воот — это созвездие Волопаса (латинское Bootes), в таком виде известное и грекам, Плеяды — всем известное звёздное скопление, а Медведица, или Колесница, — приполярное созвездие Большой Медведицы. На самом деле Волопас и Плеяды совсем не часто хорошо видны вместе после заката, когда происходит действие поэмы. Такое случается только в сентябре и марте. Поскольку март гораздо холоднее, а позднее в поэме упоминается буйное цветение деревьев, учёные считают, что речь идёт о марте.
Наконец, за 33 или 34 дня до триумфа Одиссея боги Олимпа решают послать Гермеса к Калипсо, чтобы он передал приказ отпустить Одиссея с Огигии (песнь пятая, стихи 43—55, 148):
…медлить не стал благовестник, аргусоубийца.
К светлым ногам привязавши свои золотые подошвы
Амброзиальные, всюду его над водой и над твердым
Лоном земли беспредельные легким носящие ветром,
Взял он и жезл свой, по воле его наводящий на бодрых
Сон, отверзающий сном затворенные очи у спящих.
В путь устремился с жезлом многосильный убийца Аргуса.
Скоро, достигнув Пиерии, к морю с эфира слетел он;
Быстро помчался потом по волнам рыболовом крылатым,
Жадно хватающим рыб из отверстого бурею недра
Бездны бесплодно-соленой, купая в ней сильные крылья.
Легкою птицей морской пролетев над пучиною, Эрмий
Острова, морем вдали сокровенного, скоро достигнул…
…Так отвечав, удалился бессмертных крылатый посланник…
В этом фрагменте Байкузис и Магнаско видят рассказ о движении планеты Меркурий на запад и её возвращение на восток. Меркурий находится ближе к Солнцу, чем Земля, потому на земном небе никогда не удаляется от светила дальше, чем на 15—17o, беспрестанно рисуя вокруг него характерные петли. Остров, на котором Одиссея держала Калипсо, действительно был западнее Олимпа, откуда был послан Эрмий (Гермес), а достигнув крайней точки очередной петли, планета, действительно как будто останавливается и затем возвращается в другую сторону. Однако, можно ли этот поэтический фрагмент считать описанием такого движения, остаётся под вопросом.
Сами авторы отмечают, что последнее допущение — возможно, самое слабое звено их конструкции.
Конечно, как Гермес — самый быстроногий бог, так Меркурий — планета, быстрее всего движущаяся по небу. Конечно, Меркурий далеко не удаляется от горизонта в сумерках, в которые только и виден, так что вполне мог мчаться «по волнам» в островной Греции.
Тем не менее само отождествление Гермеса с Меркурием под большим вопросом. Считается, что отождествлять богов с планетами люди начали в Месопотамии, и эта культура позднее распространялась в Древней Греции, взаимодействуя с местными представлениями о мире. Однако неизвестно, были ли такие ассоциации в ходу в VIII веке до н. э., когда, предположительно, жил Гомер, и тем более в XII, когда происходило действие его двух самых знаменитых сочинений. Первые упоминания о Меркурии как о «звезде Гермеса» относятся к V веку, хотя при желании связь совершающей витки вокруг Солнца планеты с богом можно найти, например, в гомеровском же гимне о похищении Гермесом скота Аполлона, в котором бог возвращается из предприятия, ступая по отпечаткам собственных ног.
Совпадение
Выделив из текста все астрономические сведения — новолуние, предрассветную видимость Венеры, положение созвездий на вечернем небе, максимальное удаление Меркурия от Солнца и равноденствие, Байкузис и Магнаско попытались найти с 1115-го по 1250 года до н. э. — период, к которому разные источники относят разрушение Трои, — все даты, удовлетворяющие описанным ограничениям.
Впрочем, вместо полутора веков можно было бы взять и существенно более широкий диапазон лет: конфигурация, описанная в «Одиссее» (если, конечно, её интерпретация правильна) повторяется лишь раз в 2 000 лет. Так, всего через 4 дня после весеннего равноденствия в Ионическом море становятся невидимыми Плеяды, а в соответствии с текстом Одиссей, отплывая с Огигии, глядел на Плеяды, а его плот был разрушен на равноденствие.
Поскольку полное путешествие до Итаки заняло ровно лунный месяц, то и в день отплытия должно было быть новолуние, так что новую луну необходимо «запихнуть» в эти четыре дня; такое случается примерно раз в 6 лет. Только раз в 18 лет будет удовлетворено ещё и требование на присутствие в утреннем небе Венеры, а требование максимального удаления Меркурия от Солнца делает совпадение всех событий реже ещё в 100 с лишним раз.
С 1115 по 1250 годы до н. э. четырём требованиям даты встречи Одиссея с Пенелопой удовлетворяют лишь 24 марта 1157 года, 9 апреля 1191 года и 16 апреля 1178 года. Однако первая дата слишком ранняя: встреча происходит в праздник Аполлона, а он не мог произойти прежде равноденствия, 1 апреля, вторая с очень большим скрипом удовлетворяет ограничению на движение Меркурия (оно меняет направление за три дня до прибытия на Огигию).
В итоге остаётся лишь один день даты встречи Одиссея с Пенелопой — 16 апреля 1178 года. Именно на этот день приходится и затмение, вычисленное Шохом и Нейгебауэром.
Совпадение примечательное: два независимых события — солнечное затмение и положение других светил на небе — указывают на одну и ту же дату с точностью до одного дня! Шансы на простое совпадение уникального за полтора века события с единственным солнечным затмением в Ионии за 300 лет ничтожны.
Под диктовку звёзд
Что же всё это значит? Неужели всё изложенное в «Одиссее» правда?
В любом случае не всё, иначе нам придётся поверить в одноглазых великанов и коварных сирен. Однако рассказы про сирен и циклопа Гомер вложил в уста самого Одиссея на пиру у царя феаков Алкиноя. В «Одиссее» от лица её главного героя рассказываются все приключения, произошедшие с ним от окончания Троянской войны до освобождения из плена Калипсо. Автор же ограничивается месяцем с небольшим, в который и происходят все упомянутые Магнаско и Байкузисом астрономические явления. Может ли хотя бы этот рассказ быть правдивым?
Авторы статьи считают такой вариант маловероятным. Если уж считать эти события подлинными, тогда до момента их описания должны пройти 400 лет: существование Гомера относят к VIII веку до н. э. Все четыре века в народных сказаниях должны были точно передаваться подробности взаимного положения звёзд, планет, преданье о затмении и времени наступления новолуния — и это в дополнение к подробностям самого путешествия. Поскольку передавались они в аллегорической форме (вроде полёта Гермеса на Огигию), маловероятно, что народная молва могла так точно сохранить ключевые детали: их значимость с первого взгляда не видна.
Однако, если все астрономические детали последнего месяца путешествия Одиссея не могли сохраниться в памяти многих поколений сказителей, их можно было нарочно внести в эту историю.
Целью такой реконструкции могло быть желание внести временной скелет в историю, полученную объединением многочисленных народных историй.
Примерно до VI—V веков до н. э. у греков не было полноценного календаря, по которому можно было бы приписать разным событиям путешествия определённые даты. Такой календарь вполне могли заменить астрономические подробности событий.
По выражению авторов статьи в Proceedings of the National Academy of Sciences, подмеченные ими детали могли служить чем-то вроде карандашного наброска, по которому было нанесено красочное масло эпической поэмы — только наброска, определяющего не пространственную структуру произведения, как на картинах, а временную. В этом случае уже звёзды диктуют, когда должны были происходить те или иные события в истории последнего плавания Одиссея: когда он отплывает с Огигии, когда его плот разрушает Посейдон, когда хитроумный муж приплывает к феакам и когда возвращается к Пенелопе.
В связи с этим особый смысл приобретает и давно замеченное совпадение продолжительность всей 19-летней одиссеевой эпопеи с так называемым метоновым циклом — основой древних календарей сразу нескольких народов. По истечении цикла Метона одни и те же фазы Луны приходятся на одни и те же дни года, что и позволяло использовать его для составления точного лунно-солнечного календаря. Кстати, цикл Метона дожил и до наших дней: на основании его составлены таблицы пасхалий, которым следует христианская церковь.
«Слепой старец» или великий астроном?
Мог ли Гомер так хорошо знать астрономию? Как признают сами авторы, эта версия также сомнительна. Например, Метон открыл свой цикл лишь в 432 году до н. э., и даже куда более искушённые в астрономии китайцы — лишь на сто лет раньше. А уровень знакомства с астрономией, который требуется от составителя «Илиады» и «Одиссеи», невероятно высок не только для древнего грека VIII века до нашей эры, но даже и для его современников из Междуречья или Египта.
Возможно, за работой Байкузиса и Магнаско последует новый всплеск конспирологических версий происхождения «Одиссеи». По крайней мере, версия намеренного внесения временной структуры в поэму, которую они высказали, не многим более правдоподобна, чем предположение о способности людской молвы в течение долгих веков сохранять мельчайшие детали путешествия реального Одиссея.
Впрочем, более поздним злоумышленникам, пожелавшим с использованием астрономии «подделать» классическую поэму когда-нибудь в Средневековье, вряд ли понадобилось бы так тайно вплетать в неё временную структуру, выраженную через астрономические события. Это типично как раз для древних, не знавших календарного счёта дней, а потому вынужденных в голове своей соизмерять все временные промежутки с естественными небесными циклами.
В любом случае авторы надеются, что им удастся возобновить дискуссию об астрономической датировке «Одиссеи».
Возможно, историки слишком рано списали в утиль 16 апреля 1178 года до н. э. — дату, предсказанную Шохом и Нейгебауэром около 80 лет назад.
Отложенный юбилей
И в заключение, как обещано, о дате. Когда следует отпраздновать 3200 лет с момента возвращения Одиссея на Итаку, которую вряд ли упустит правительство так радушной к туристам Греции? Если ваш ответ — 16 апреля 2022 года, вы, увы, неправы.
Во-первых, с 1 года до нашей эры («минус первого года») до 1 года нашей эры прошли не два года, а всего один: «нулевого» года не было. Так что срок в 3200 лет с 1178 года до н. э. истечёт лишь 2023 году. Во-вторых, даты, относящиеся к столь глубокой древности, принято указывать по юлианскому календарю, который в XII веке до н. э. отличался от используемого ныне григорианского на 11 дней в противоположную нынешним 13 сторону.
Так что ждём всех на Итаке 5 апреля 2023 года, чтобы отпраздновать 3200-летний юбилей триумфа Одиссея над врагами. Если бы только знать, где эта Итака находится: её отождествление с современным островом под тем же названием до сих пор остаётся спорным.