Мужественность Эхнатона, супруга Нефертити, давно ставилась под сомнение. Патологоанатомы, собравшиеся на специальную конференцию, поставили фараону диагноз – наследственная гинекомастия. Подтвердить его станет возможным, когда египтологи разберутся, какая из мумий ему принадлежит.
Патологоанатомов всегда считали немножко странными людьми, а они, судя по всему, особо и не стремятся развеять этот миф. Скорей, даже наоборот. Очередное подтверждение тому – ежегодная конференция, посвященная установлению болезней и причин смерти известных исторических персон.
Это событие, каждый год объединяющее врачей весьма узкого профиля, проводится под эгидой медицинской школы Университета штата Мэриленд, в разное время объектами для исследования становились Моцарт, Александр Македонский, император Клавдий, Эдгар Алан По и отдельно отмеченная Associated Press Флоренс Найтингейл.
Методы, которыми пользуются апологеты самой точной отрасли практической медицины, в данном случае весьма спорны – врачи превращаются в детективов, занимающихся поиском данных в литературных источниках, а крошечные детали изображений становятся главными аргументами в споре.
На этот раз патологоанатомы углубились ещё дальше в прошлое, взяв персону трёх с половиной тысячелетней давности – египетского фараона Эхнатона.
И если по частоте упоминания он стоит лишь на третьем месте после своего сына Тутанхамона и Рамзесов всех эпох, возможно, именно ему мы обязаны монотеизмом современных господствующих религий.
Но врачей заинтересовали не культурологические вопросы, а чисто медицинские. По мнению Ирвина Брейвермана из Йельского университета, Эхнатон «не был самым «мужественным» фараоном». Объектом отдельного обсуждения стала и яйцеголовость фараона, прослеживающаяся на статуях.
Ученый считает, что характерные черты, присущие всем изображениям Аменхотепа IV, а именно так звали фараона до того, как он волевым решением сменил имя на «действенный дух Атона», обусловлены большим количеством «женских» гормонов, образовывавшихся в организме потомка Солнца в результате генетической мутации.
Женственность телосложения фараона подчеркивается широкими бедрами и большой грудью, хотя в его репродуктивной способности сомневаться не приходится – как минимум 12 детей от двух жен, одна из которых — Нефертити. Впрочем, проверка истинности исторических данных или тесты на отцовство не входили в число задач, которые учёные поставили перед собой.
На этом злоключения усопшего три с половиной тысячелетия назад императора не закончились: яйцеголовый череп ученый объяснил слиянием костей в раннем возрасте. Эхнатону приписали и синдром Марфана, характеризующийся «удлиненными» чертами – паучьими пальцами и вытянутым лицом.
Выводы Брейвермана подтвердил знакомый с большинством изображений египтолог Дональд Редфорд. Он отметил, что его личный опыт наблюдения подобных пациентов сводится именно к этому, хотя это и «очень субъективно».
Другое, причем давно появившееся объяснение – синдром Фролиха, приводящий к отложению жира по женскому типу. Однако известно, что синдром Фролиха влечёт за собой стерильность, а в этом – с уже упомянутыми оговорками – Эхнатона упрекнуть никак нельзя. Синдром Клайнфельтера тоже идеально подходит под описание фараона, но это хромосомное заболевание также не подразумевает возможность иметь детей.
Гипотезы ученого мог бы подтвердить анализ мумии, но египтологи пока не могут договориться, какая именно мумия принадлежит Эхнатону.
Вывод Брейвермана – наследственная гинекомастия, ведущая к перепроизводству в организме женского гормона эстрогена. Это не могло не сказаться на психике, что отчасти может объяснить и неясную политику императора, во время правления которого отмечено ослабление государственности и власти.
В любом случае странно, что апологет единого бога никак «не влиял» на придворных художников и скульпторов, или же они, наоборот, считали эти редкие черты телосложения «божественными» и хотели донести их до потомков.
Цивилизация
