Цивилизация
Иммунотерапия является новым направлением в лечении злокачественных опухолей, которое стало развиваться в последнее десятилетие, — в первую очередь, благодаря успехам в изучении не рака, а самой иммунной системы.
Идея о том, что иммунокомпетентные клетки способны различать и уничтожать клетки раковые, вполне понятна: опухоль отличается от обычных тканей не только по своим свойствам, но и по химическому составу и структуре белков. Иммунная система предназначена как раз для того, чтобы распознавать подобные чужеродные структуры, хотя она и рассчитана на то, что враг будет попадать в организм извне, а не зарождаться внутри тела.
С эволюционной точки зрения рак — болезнь пожилых, уже переживших свой репродуктивный возраст и представляющих для обществ социальный, но никак не биологический интерес. Вот почему естественный отбор до недавних пор не требовал от иммунной системы найти эффективный способ борьбы с этим заболеванием.
Возможно, однако, что иммунитет современных людей справляется с опухолями значительно эффективней, чем даже 100 лет назад. Объясняется это тем, что увеличение процента больных раком стало фактором естественного отбора. Во-первых, средний возраст появления опухолевых заболеваний снизился, а во- вторых, онкологические больные сейчас живут достаточно долго, многие из них успевают воспитать не одного ребёнка.
Международная команда исследователей из Национального института рака, Людвигского института рака, Исследовательского института рака и Австралийского совета по медицинским исследованиям под руководством американца Роберта Шрайбера и австралийца Марка Смита предложила новое направление в иммунотерапии.
Для начала учёные систематизировали современный взгляд на взаимодействие опухоли с иммунной системой, выделив три основных варианта:
1) Иммунитет может уничтожать раковые клетки, избавляя организм от опухоли.
2) Иммунитет может находиться в равновесии с опухолью, контролируя рост новообразований, но не удаляя их полностью.
3) Возможен, конечно, и самый неприятный вариант: раковые клетки уходят от контроля иммунной системы, становясь при этом ещё более злокачественными.
Механизм прицельного уничтожения опухоли — первый вариант в этой системе — медики уже научились использовать. Для этого создаются «клеточные вакцины» от рака на основе собственных дендритных клеток пациента. Тем самым иммунный ответ либо запускается — если организм «терпимо» относился к опухоли, либо значительно усиливается.
Подобное лечение основано на том, что первая стадия специфического иммунного ответа — это поглощение и «представление» чужеродных белков фагоцитами, играющими роль антигенпрезентирующих клеток (АПК). Затем они переваривают эти белки и «выставляют» на своей поверхности их фрагменты, создавая антигенные мишени для иммунной системы.
Соответствующие этому антигену лимфоциты начинают делиться, что приводит к синтезу специфических антител против опухоли, а в результате — к иммунному ответу и разрушению последней.
И если в организме иммунная система в силу ряда ограничивающих факторов не способна распознать чужеродные белки, то в пробирке, собрав наиболее активные из антигенпрезентирующих, дендритные клетки, проактивировав их и «накормив» предварительно разрушенными опухолевыми клетками, мы получим устойчивое «представление» опухолевых антигенов на поверхности дендритных клеток.
Введение этих «опытных» клеток в зону опухоли позволяет добиться стабильного иммунного ответа раковым клеткам.
К сожалению, подобный метод отлично работает в лабораторных условиях , но не обладает должной эффективностью у человека. Возможно, это связано с абсолютными размерами опухоли. Ведь если хорошо различимая опухоль у мышей — 2–3 мм в диаметре, то у человека причина для визита к онкологу обычно больше в десятки раз.
Роберт Шрайбер, Марк Смит и их команда предлагают идти альтернативным путём, сконцентрировав своё внимание на балансе между ростом опухоли и иммунным статусом.
При этом они не только предложили идею раковой иммунокоррекции, но и провели эксперименты, её подтверждающие. До сегодняшнего дня их теория основывалась лишь на клиническом опыте врачей, но удачные эксперименты на мышах, результаты которых опубликованы в Nature, добавляют солидности их гипотезам.
Ученые вводили мышам небольшое количество канцерогена. И если у одной группы мышей развивалась стабильная крупная опухоль в зоне введения, то у других грызунов формировались небольшие, «спящие» опухоли. Эксперименты продолжили именно с последней группой.
Стоило «выключить» некоторые компоненты иммунной системы, как эти «дремлющие» опухоли превратились в неконтролируемые злокачественные образования.
В пользу теории «спящих опухолей» свидетельствует и опыт трансплантологов, замечавших, что нередко опухоль развивается в пересаженном органе на фоне подавления иммунной системы реципиента. Они предполагают, что причина этому — именно спящие опухоли в донорской ткани. Биологически это вполне объяснимо, ведь если иммунные клетки «сомневаются», кто перед ними — враг или собственная клетка, то они не уничтожают, но ограничивают деление мишени «до лучших времен».
Предложенная Шрайбером и Смитом теория согласуется и с гипотезой о стволовых раковых клетках, получившей широкое распространение среди специалистов за последние полтора года. Согласно ей, в опухолях, так же как и во всем организме, есть свои стволовые клетки, обладающие большей способностью к делению и возможностью дальнейшей дифференцировки. И успех лечения определяется именно уничтожением этих клеток.
В новой теории эти стволовые раковые клетки как раз и обеспечивают существование «спящих» опухолей, а их менее дифференцированное состояние не позволяет иммунной системе распознать и уничтожить их. Другое дело — их потомки, ведь как только раковая клетка продифференцируется, то это сделает её более «чужеродной», а следовательно, хорошей мишенью для иммунитета.
В любом случае до новых способов лечения пока далеко, ведь механизм подобного феномена — это лишь следующий этап исследований. Особенно привлекательны были бы новые методы в качестве профилактики или в тех случаях, когда другие способы лечения просто невозможны из-за труднодоступности или связанности опухоли с жизненно важными органами.