Цивилизация
«Газета.Ru»: В марте, когда страны ЕАЭС договорились о постепенном переходе на расчеты в национальных валютах, вы говорили, что члены Союза хотят уйти от доллара во взаиморасчетах. Как скоро эта договоренность перейдет в практическую плоскость?
Дмитрий Вольвач: Вопрос о переходе на расчеты в нацвалютах возник далеко не вчера. Мы работаем над этим с момента создания Евразийского экономического союза и уже видим результаты.
Платежи в нацвалютах во внутренних расчетах в 2021 году уже достигли 75%. При этом доля доллара снизилась с 30% до 21%.
Естественно, нынешняя геополитическая ситуация укрепила уверенность всех членов ЕАЭС в дальнейшей минимизации взаимных расчетов в валютах третьих стран.
Мы вместе с нашими партнерами по Союзу приняли ряд важных решений.
Во-первых, утвердили временный порядок расчетов по ввозным таможенным пошлинам между нашими странами в российских рублях.
Во-вторых, Советом ЕЭК в апреле утвержден Перечень мер по повышению устойчивости экономик государств-членов ЕАЭС, заложен ряд мероприятий по расширению использования нацвалют во взаимных расчетах между ними.
Мы работаем над инфраструктурными вопросами: обеспечиваем взаимодействие платежных систем наших стран, совместно с ЦБ увеличиваем торговлю валютными парами на биржах систем передачи финансовых сообщений. Таким образом создаем благоприятные условия бизнесу для заключения контрактов в нацвалютах, снижая административные барьеры, совершенствуя законодательство и практику. Так, например, обеспечение торговли валютной пары рубль/тенге за первый квартал 2022 года вырос почти в 50 раз.
— Западные страны всерьез дали понять: те, кто будут помогать России уходить из-под санкций, могут понести за это ответственность. Как, вы думаете, повлияют эти угрозы на сотрудничество между странами внутри Союза?
Функционирование ЕАЭС направлено не на обход санкций, а на совместное взаимовыгодное развитие экономик, повышения устойчивости государств-членов в рамках ранее принятых обязательств.
С 2016 по 2021 годы реальный совокупный ВВП стран Союза вырос на 9,1%, из них примерно 0,66 п.п. (около $10 млрд) — это выигрыш стран от интеграции.
Экономики всех стран-членов ЕАЭС в значительной степени взаимосвязаны, поэтому когда санкции вводятся в отношении любой из них, последствия могут оказать косвенное влияние на всех членов ЕАЭС. Мы находимся в постоянном диалоге со странами Союза по наиболее чувствительным вопросам. К примеру, нами были быстро согласованы и приняты на уровне ЕАЭС решения об обнулении пошлин по 1,3 тыс. товарным позициям, совокупный импорт которых оценивается в $3,8 млрд.
При этом исходим из того, что вводимые ограничения, затрагивающие российский рынок, открывают новые возможности для замещения выбывающих товаров, повышения востребованности совместных проектов.
— Замглавы администрации президента Казахстана Тимур Сулейменов заявил, что для его страны важно продемонстрировать европейским партнерам — Казахстан не станет инструментом в обходе антироссийских санкций. Но что, если такие шаги потребуются в рамках развития евразийской интеграции?
— Мы не имеем намерений сделать из какой-либо страны ЕАЭС инструмент обхода санкций. У нас с учетом уставных документов ЕАЭС, а также «консенсусного» принципа принятия ключевых решений в Союзе, даже теоретически нет такой возможности.
При этом исходим из принципиального понимания, что беспрецедентные санкции, применяемые против России, не должны влиять на развитие ЕАЭС и реализацию уже достигнутых договоренностей. Поэтому мы сообща сформировали и постоянно дополняем Перечень совместных мер по повышению устойчивости экономик государств — членов ЕАЭС. Все члены Союза участвуют в этой работе.
Если посмотреть на ситуацию в целом — возникшие новые угрозы, которые, к слову, лишь добавились к прежним, можно конвертировать в новые возможности, и именно на такую конструктивную работу мы настроены.
— Вы отметили в недавнем интервью, что ЕАЭС накопил качественный опыт по выработке совместных мер для стабилизации экономик в условиях внешних вызовов. В качестве примера вы привели пакет антиковидных мер. Как этот опыт может помочь в текущих условиях?
— В пик пандемии COVID-19 в рамках ЕАЭС наши страны активно взаимодействовали как по вопросам предупреждения и предотвращения распространения коронавирусной инфекции, так и по стабилизации экономической ситуации. В частности, от уплаты пошлин при ввозе на территорию Союза были освобождены отдельные компоненты и материалы для производства лекарственных средств и дезинфицирующих средств, медицинских препаратов. Создавались условия для восстановления и дальнейшего развития экономики, в том числе по цифровизации и ускорению поставок грузов, обеспечению макроэкономической устойчивости, ценовой и финансовой стабильности.
Благодаря совместным действиям удалось смягчить падение экономики и замедление торговли внутри Союза. В 2020 году наблюдаемый экономический спад на пространстве ЕАЭС составил 2,7%, для сравнения — спад мирового ВВП составил 3,3%
Полная реализация мер по повышению устойчивости экономик государств-членов, по нашим оценкам, даст дополнительный экономический эффект, выраженный в приросте совокупного ВВП ЕАЭС в 2,5% или $49 млрд относительно 2021 года.
Наибольший эффект ожидаем от мер блока «Внутренний рынок и кооперация» в виду их стратегического характера.
Они предусматривают формирование новых логистических цепочек, стимулирование промышленной кооперации и инвестиций. В совокупности они могут обеспечить дополнительный прирост ВВП Союза в 1% или $18 млрд.
Еще одно из направлений — развитие сотрудничества с третьими странами. Партнерами ЕАЭС по преференциальным соглашениям сегодня являются Вьетнам, Иран, Сербия. Ведутся переговоры по аналогичным соглашениям с Египтом, Индией и Израилем. Проводятся совместные исследования о целесообразности заключения торговых соглашений с Индонезией и Монголией.
Либерализация торговли с такими странами, как Вьетнам и Сингапур, помимо доступа на их внутренние рынки, открывает возможности для кооперации и продвижения продукции компаний из ЕАЭС на рынки стран-партнеров этих стран. Например, соглашение ЕАЭС-Вьетнам дополняет Протокол о поддержке производства моторных транспортных средств на территории Вьетнама. Он направлен на локализацию крупноузловой сборки во Вьетнаме внедорожников, грузовиков, спецтранспорта через создание совместных предприятий (СП) с участием ГАЗ, УАЗ, КАМАЗ. При этом работа СП, локализованного во Вьетнаме, должна привести к формированию не менее 55% добавленной стоимости моторного транспортного средства.
— Прежде вы говорили, что опыт России и Белоруссии будет востребован на евразийской площадке.
— По экспертным оценкам, реализация интеграционного пакета для белорусской стороны поспособствует дополнительному росту ВВП более чем на 2 %. Для России положительный эффект около 0,05% ВВП.
Одно из ключевых направлений в этой работе — внедрение на пространстве Союзного государства унифицированной системы администрирования косвенных налогов, а также создание Союзных таможенных и налоговых структур.
— МИД России обвиняет ряд западных стран в препятствовании так называемому «сопряжению» проектов ЕАЭС и китайской инициативы «Один пояс, один путь». Понятно, что для дипломатов и представителей высшей власти — это крупная имиджевая история. Но не кажется ли Вам, что масштабы двух проектов несопоставимы с экономической точки зрения? Вы допускаете, что Китай может рассматривать ЕАЭС в качестве конкурента, которого в один момент можно будет «проглотить»?
— Эти проекты действительно напрямую несопоставимы, так как в одном случае в ЕАЭС речь идет о региональной экономической интеграции, а в другом — об инициативе по развитию торговли и кооперации Китая с внешнеэкономическими партнерами. Однако здесь нет противоречий. ЕАЭС и Китай имеют развитые связи, формируют и расширяют транспортные маршруты, нацелены на развитие современной транспортно-логистической инфраструктуры. На долю Китая в 2021 году пришлось около 20% внешней торговли ЕАЭС.
Для эффективного взаимодействия, предотвращения возможных рисков для предпринимателей и производителей предстоит определить дальнейшие совместные шаги по сопряжению ЕАЭС и инициативы «Один пояс, один путь», подготовить и согласовать с китайской стороной «дорожную карту», о чем государства-члены ЕАЭС договорились, обозначив эту задачу в Стратегических направлениях развития евразийской экономической интеграции до 2025 года.
— В одном из докладов ЕЭК говорится, что у ЕАЭС и Китая есть потенциал для торговли продукцией автомобильной промышленности, фармацевтической и медицинской продукцией и посудомоечными машинами. Не слишком ли это мелко для торговли двух крупных региональных объединений?
— У стран ЕАЭС тесные торгово-экономические связи с КНР. Их товарооборот по итогам 2021 года — более $166,5 млрд, что выше уровня 2020 года на 32%, а 2019 г. — на 12%.
Потенциал расширения торговли между Китаем и ЕАЭС выходит далеко за рамки обозначенных товарных групп. Согласно нашим расчетам на основе методологии Международного торгового центра, нереализованный экспортный потенциал Китая на рынки стран ЕАЭС составляет около $37 млрд. О каких товарах мы говорим? Это электрооборудование, товары легкой и химической промышленности, продукция транспортного машиностроения и промышленного машиностроения.
В сумме на них приходится около 70% от названного объема совокупного экспортного потенциала. В свою очередь страны ЕАЭС также обладают значительными возможностями для наращивания поставок на рынок Китая. Оцениваемый нереализованный экспортный потенциал стран ЕАЭС на рынок Китая составляет $21 млрд. Его основу составляют металлы и изделия из них, продовольственные товары, продукция химической промышленности, товары транспортного машиностроения.
Для реализации этого экспортного потенциала необходима системная работа по устранению препятствий в торговле между ЕАЭС и Китаем. Для этой цели у нас есть Соглашение о торгово-экономическом сотрудничестве с Китаем, которое вступило в силу в 2019 году.