Цивилизация
Родные, но разные
Президент Абхазии Аслан Бжания 31 марта прокомментировал заявление лидера Южной Осетии Анатолия Бибилова о намерении предпринять юридические шаги для объединения с Россией.
«Мы приветствуем стремление народа Южной Осетии воссоединиться с Северной Осетией в рамках Российского государства. Уверены в том, что этот шаг в полной мере отвечает интересам и южных осетин», — сказал он.
При этом следом Бжания развеял спекуляции на тему того, что Абхазия может последовать по тому же пути.
Он отметил, что его суверенная независимая республика будет строить отношения с «братской союзнической Россией» на основе заключенного в 2014 году договора. Согласно нему, страны проводят скоординированную внешнюю политику, создают общее пространство в оборонной и социально-экономической сфере и условия для участия Абхазии в интеграционных процессах на пространстве бывшего СССР.
Накануне с аналогичной риторикой выступил и спикер парламента Абхазии Валерий Кварчия, — по его словам, вопрос о вхождении Абхазии в состав России не стоит на повестке дня. При этом он назвал Россию стратегическим партнером, «родным и близким государством».
Заведующий сектором Кавказа ИМЭМО РАН Вадим Муханов в комментарии «Газете.Ru» сказал, что Абхазия действительно вполне довольна сложившейся ситуацией.
«Абхазская политическая элита настроена на то, чтобы развиваться в самостоятельном формате при политико-экономической поддержке России, и на этом точка. Бжания просто подтвердил базовую идеологему для Абхазии — здесь прослеживается преемственность с отцами-основателями Владиславом Ардзинбой и Сергеем Багапшем. Трудно предположить, что в ближнесрочной перспективе это изменится», — считает он.
Лидер абхазской оппозиции и председатель Абхазского народного движения Адгур Ардзинба в комментарии «Газете.Ru» согласился с тем, что его страна не планирует терять суверенитет. Однако он прямо высказался за присоединение Сухума в будущем к формату Союзного государства России и Белоруссии.
«На мой взгляд, в среднесрочной перспективе Абхазия должна стремиться к присоединению к договору «О создании союзного государства» между Российской Федерацией и Республикой Беларусь от 1999 года. Тем более, что по многим целям, указанным во второй статье этого договора, Россия с Абхазией добилась куда большей динамики и продвижения, нежели с Республикой Беларусь», — сказал он.
Эксперт Муханов говорит, что декларации по поводу разных конфедеративных форматов в Абхазии давно звучат.
«В 1990-е годы, например, была идея конфедерация Абхазии и Грузии. Это никак не перечеркивает главную цель абхазов — состояться как государство. А государство ведь априори имеет независимость и суверенитет, вопрос лишь в какой степени им жертвовать в интеграционных объединениях. Кто-то в Абхазии считает, что от участия в Союзном государстве их государство и народ может выиграть, это понятно. Но это никак не противоречит главной цели», — говорит аналитик.
О процессе интеграции Москвы и Сухума действительно слышно не впервые. Так, в ноябре 2020 года Аслан Бжания и президент России Владимир Путин утвердили программу «формирования общего социального и экономического пространства» между Россией и Абхазии путем «гармонизации законодательства» последней, которая была рассчитана на два-три года. Впоследствии власти Абхазии обещали внести поправки в свое законодательство, чтобы отменить «ненужное» администрирование и дать преференции российским инвесторам.
Однако ряд очевидных проблем в сближении стран сохраняется и поныне. Так, главред RT Маргарита Симоньян, побывав в марте 2022 года на приеме у Бжании, написала весьма неоднозначный пост у себя в Telegram-канале.
«Объясните мне, зачем там нужен этот позорный погранично-таможенный пост, треплющий нервы нашим гражданам, унижающий достоинство миллионов россиян, ежегодно пересекающих эту границу, и наших союзников, проливающих сейчас кровь за нас?» — недоумевала она.
Чем Абхазия отличается от Южной Осетии?
Пути развития Южной Осетии и Абхазии многим россиянам кажутся тесно переплетенными из-за трагических событий на их территориях, — в первую очередь, войн против Грузии в начале 1990-х и в 2008 годах. После последней Россия одновременно и признала независимость двух республик. По словам Муханова, соблазн на основе этих исторических фактов проводить параллели между этими двумя закавказскими республиками и во всем остальном не может привести к правильным выводам.
«Ведь все остальные вещи, — этнический состав, клановая история, все политические, гуманитарные и культурные вещи достаточно серьезно различаются. Это разные народы с разным целеполаганием.
В отличие от Южной Осетии и осетинского населения, население Абхазии не моноэтнично. Никто там никогда не декларировал, что цель их борьбы — присоединиться к России, это главное отличие от Южной Осетии. Абхазская политическая элита со времен первого президента республики Владислава Ардзинбы всегда декларировала желание добиться именно независимости от Грузии, от грузинской идеологии, от грузинского националистического дискурса, особенно после войны 1992 года», — объясняет он.
Южная Осетия ориентирована на дальнейшую интеграцию с граничащей с ней российской Северной Осетией, так как по обе стороны Кавказского хребта проживает один народ. Таким образом, по словам Муханова, они могут преодолеть наследство советских времен, когда большевики проводили административно-территориальное деление по своим политическим мотивам.
«Никто не предполагал тогда возникновение из-за этого межгосударственных конфликтов. Но после 1991 года ситуация кардинально изменилась. Осетинский народ мы можем назвать разделенным, это ярчайший пример.
А у абхазского этноса и других проживающих в Абхазии никогда не было желания войти в состав России», — отмечает эксперт ИМЭМО РАН.
Важным фактором нежелания абхазов присоединяться к России можно считать то, что в ней живет небольшой процент абхазов по сравнению с Турцией (около 15 тысяч против 170 тысяч, едва ли не больше, чем в самой Абхазии) и странами Ближнего Востока. Таким образом, фактор интересов диаспоры в политике Абхазии играет примерно такую же большую роль, что и в Армении.
«Тот же Владислав Ардзинба и до войны 1992 года, и во время нее ездил в Турцию и в страны Ближнего Востока, где просил помощь у диаспоры», — напоминает эксперт.
Впрочем, в Абхазии и сами абхазы составляют всего лишь чуть больше половины от всего населения. По данным 2016 года, там проживало порядка 19% грузин, 17% армян и 9% русских. По словам эксперта, абсолютное большинство из этих представителей нацменьшинств — граждане Республики Абхазии, что вполне их устраивает.