Цивилизация
Приговор белорусским оппозиционерам Марии Колесниковой и Максиму Знаку огласили публично, хотя само дело рассматривалось в закрытом режиме. В зале заседаний 6 сентября присутствовали десятки их сторонников, многие остались ожидать решения суда на улице. Приговор подлежит обжалованию.
Процесс над Колесниковой и Знаком продлился 17 заседаний. 2 сентября они выступили с последним словом.
«Приговор ожидаемый»
10 и 11 лет тюрьмы для невиновных людей — это преступление, которое рано или поздно будет разбираться, заявила «Газете.Ru» член штаба экс-кандидата в президенты Белоруссии Виктора Бабарико Евгения Сугак.
«Со временем общественность сможет узнать, какая комедия происходила в эти дни за стенами закрытого суда, убедиться в отсутствии хоть каких-то вменяемых доводов. Увидеть, что у обвинения не было не только доказательств вины, но и в принципе нет состава преступления», — сказала она.
Член штаба Виктора Бабарико Иван Кравцов назвал решение суда ожидаемым. Он отметил, что в современной Белоруссии суды стали инструментом репрессий. Кравцов назвал приговор максимально суровым, потому что осужденные — «видные политические активисты, которые пользуются большой популярностью». По его словам, строгость приговора пропорциональна влиянию Колесниковой и Знака.
«Наверное, если бы этот суд проходил открыто, даже тем, кто работает сейчас в системе, им было бы неудобно, как я понял, за содержание обвинительного приговора. Суд прошел в рекордные сроки — меньше месяца. Например, суд по делу Виктора Бабарико велся почти полгода. Это тоже говорит о том, что это вполне формальная процедура, которая объясняется политическим решением», — сказал Кравцов «Газете.Ru».
Ожидаемым это решение назвал и экс-кандидат в президенты Белоруссии Валерий Цепкало. В комментарии «Газете.Ru» он отметил, что Знак действовал в полном соответствии с законами.
К тому же, как сказал Цепкало, Лукашенко много раз говорил, что не воюет с женщинами, но своими действиями продемонстрировал, что все же воюет.
«В данном случае никто не говорит о какой-то последовательности и даже видимости закона. Лукашенко просто показал, что любой белорус может быть посажен в тюрьму просто за то, что он хочет осуществлять какие-то свои базовые права. Это ситуация правового беспредела. Единственное право, которое остается, — это право народа на восстание», — отметил бывший кандидат в президенты.
Что будет делать оппозиция
Сейчас адвокаты собираются обжаловать приговор в Верховном суде, хотя «на него надежды нет», сказала Евгения Сугак.
«Как собираемся реагировать мы? Мы будем делать все возможное, чтобы наши друзья Маша и Максим и другие 659 политических заключенных скорее оказались на свободе. За прошедший год люди не стали лояльней к действующей власти — наоборот», — отметила она.
По ее словам, действовать на территории Белоруссии сейчас очень сложно, но возможно.
Журналистка обратила внимание, что в партию Виктора Бабарико «Вместе» записалось уже почти 7 тыс. человек, которые «законным способом хотят менять страну».
«Система неминуемо должна к этому адаптироваться. Конечно, могут пройти месяцы и даже годы, но мы все должны готовиться к дальнейшим политическим действиям. Маша и Максим в этом смысле — настоящие политики, потому что заниматься политикой в Белоруссии сейчас можно только сидя в тюрьме», — считает соратник Сугак Иван Кравцов.
Этот приговор не повлияет на работу команды, потому что она уже больше года работает в ситуации, когда ее основные лидеры находятся в тюрьме, сказал он.
Сейчас у оппозиции есть три базовых сценария, которые она намерена реализовать, сказал Валерий Цепкало. Первый — всеобщая забастовка.
«Сейчас у нас объявлена предзабастовочная ситуация. У нас есть белорусское объединение рабочих, которое готовит людей к забастовке, они нарабатывают горизонтальные связи, знакомятся между собой, понимают, что его соратник по цеху придерживается тех же взглядов в отношении того, что происходит в Белоруссии», — пояснил экс-кандидат в президенты.
Второй сценарий он называет планом «Победа», в соответствии с которым мобилизуется электорат, который в определенный момент будет выведен на улицы и будет действовать по определенному сценарию.
«Уже никто не будет снимать тапочки, чтобы встать на лавки. Мы уже не питаем иллюзий, что с этим режимом можно что-то сделать цветочками и сердечками. Когда ОМОН будет понимать, что его идут бить, они тут же побросают щиты. Они их не бросают, только когда в них кладут цветочки», — отметил Цепкало.
Третьим сценарием он назвал переговоры с сотрудниками правоохранительных органов, которые арестуют президента Белоруссии Александра Лукашенко.
Он рассказал, что оппозиция объявила вознаграждение в $11 млн за его арест, и выразил мнение, что белорусы «сбросятся» ради достижения этой цели.
«Мы, разумеется, будем вести переговоры не с Лукашенко, потому что с ним никто не хочет говорить — ни оппозиция, ни Запад», — констатировал он.
В чем обвиняют Колесникову и Знака
Мария Колесникова и Максим Знак присоединились к избирательному штабу Виктора Бабарико в мае прошлого года, а после создания объединенного штаба продолжили работу в избирательной кампании экс-кандидата в президенты Светланы Тихановской. Они также вошли в президиум координационного совета.
Колесникову и Знака вскоре после задержания обвинили сначала в заговоре, совершенном с целью захвата власти, а затем в публичных призывах к захвату власти и создании экстремистского формирования. Оба обвиняемых до приговора находились под стражей.
«Согласно плану, они в различных местах, провозгласив и позиционируя себя представителями подавляющего большинства граждан Белоруссии, готовили и публично озвучивали заявления о победе на выборах кандидата Светланы Тихановской, об утрате народом Белоруссии доверия к органам власти и управления, о слабости действующей власти», — приводит БЕЛТА позицию генпрокуратуры страны.
В ведомстве отмечали, что осужденные призывали к забастовкам на госпредприятиях с выдвижением исключительно политических требований «как легального способа выражения своего мнения».
«Неоднократно прямо и в завуалированной форме призывали к признанию выборов недействительными, а действующего главы государства называли нелегитимным», — утверждают в генпрокуратуре.
