Цивилизация
По данным ООН, Афганистан производит 90% героина в мире. В 2019 году в Афганистане изготовили 6,7 тысяч т этого наркотика, что на 21% больше, чем в 2018-м. По этим же сведениям, в выращивании, производстве и транспортировке героина занято около 75% населения страны.
В июле 2000 года находящийся тогда у власти «Талибан» (организация запрещена в России) объявил, что опиум противоречит исламу, ввел смертную казнь за выращивание и распространение наркотиков и приказал уничтожить посевы опийного мака. В результате, по данным комиссии ООН по борьбе с наркотиками (UNODC), посевы за год сократились с 82,1 тыс. га до 7,6 тыс.
Однако с началом военного вторжения США в 2001 году объемы выращивания мака вернулись на прежний уровень — до 74 тыс. га, и с тех пор постоянно растут.
Экс-руководитель департамента межведомственного взаимодействия ФСКН генерал-лейтенант Александр Михайлов отметил, что производство героина является единственной формой заработка для многих афганских крестьян, и талибам придется это учитывать.
«Мы уже имели опыт талибской борьбы с наркотиком. В 2001 году, когда они контролировали значительную часть Афганистана, производство наркотиков упало практически в 100 раз. Но с момента начала боевых действий с США и активизации по всем фронтам талибы сами оседлали этот сектор, потому что им нужны были деньги на приобретение оружия, боевой техники и оплату услуг своих наемников», — считает Михайлов.
Генерал отметил, что, кроме самих афганцев, в производстве наркотиков участвуют и другие страны, поставляющие им необходимые химикаты и оборудование.
«Прекурсоры (вещества, необходимые для химической реакции, приводящий к образованию требуемого вещества. — «Газета.Ru») для производства героина в Афганистане не производятся — они идут из разных стран. И это тоже бизнес для тех стран, которые туда это поставляют. И мы прекрасно понимаем, что эти химические препараты идут в огромных количествах», — отметил Михайлов.
Что вместо мака
Исламовед, главный научный сотрудник ИМЭМО имени Примакова РАН Алексей Малашенко напомнил, что попытки выращивать в Афганистане обычные сельскохозяйственные культуры предпринимаются давно.
«Была в свое время идея выращивать пшеницу. Но гектар мака стоит в несколько раз дороже, чем гектар пшеницы. Есть совершенно безумная идея, что там хорошо растет клубника. Но одной клубникой сыт не будешь. Поэтому какой-то однозначной замены, чтобы можно было сказать: «Ребята, не сейте мак, а вот вам зернышки», сейчас пока нет. Но ее так или иначе будут искать», — сказал Малашенко.
Гендиректор благотворительного патриотического мусульманского фонда Рустам Хабибуллин рассказал «Газете.Ru», что главная проблема мирного сельского хозяйства — отсутствие рынка сбыта.
«Чтобы выращивать нормальную сельхозкультуру, нужно наладить рынок сбыта. Приграничные страны — Узбекистан, Таджикистан, Казахстан — афганскую продукцию особо не пускают к себе, в том числе и в Россию, потому что выращивают сами. Узбеки закупают продовольствие у афганцев по низким ценам и продают в России уже как свое», — добавил Хабибуллин.
По его словам, Афганистан имеет богатый опыт культивации злаковых культур и фруктов.
«Там выращивают рис, очень вкусный, пшеницу. На юге выращивают цитрусовые. У них очень хороший климат для сельского хозяйства и изумительная природа. Выращивание мака ненамного прибыльнее для крестьян. Главная прибыль — у перевозчиков. Я, например, ни разу не видел посевы опийного мака, хотя я где только не побывал в Афганистане — даже в кишлаках, которых нет на карте», — пояснил глава мусульманского фонда.
По его словам, экспорт продовольствия осложняют непростые отношения афганцев с соседними странами, в том числе мусульманскими.
«Раньше большим импортером был Пакистан. Но в Афганистане народ не любит пакистанцев. Есть Иран, но там шииты. А для Европы есть страны Центральной Азии, которые сами все выращивают», — резюмировал Хабибуллин.
Есть ли решение
Превратить Афганистан из главного производителя наркотиков в цветущую аграрную державу могут только международные инвестиции, считает Алексей Малашенко.
«Одно время была идея выплачивать какую-то компенсацию, но опять же — денег-то нет. Я думаю, совершенно ясно, что одни талибы не справятся. Нужна какая-то международная помощь, деньги», — отметил Малашенко.
«Но самое главное — нужно решить проблему не только с маком как таковым, но и с границами. Потому что таджикская граница — вообще проходной двор, туркменская — тоже такой стала», — добавил эксперт.
Александр Михайлов, в свою очередь, напомнил, что в Афганистане есть месторождения полезных ископаемых, однако для их разработки также нужны инвестиции.
«У них, конечно, есть сейчас некие обнаруженные американцами месторождения, и, естественно, они могут их разрабатывать. Но чтобы их разрабатывать, им нужно получить какой-то уровень лояльности со стороны мирового сообщества», — отметил Михайлов.
По его словам, чтобы запустить добычу, нужны специалисты, инженерные кадры, дорогое оборудование.
«Конечно, все завязано на деньги. Большой вопрос, дадут ли им кредиты, будет ли кто-то принимать участие в разработке, даже с точки зрения безопасности» — подчеркнул генерал.
Он отметил, что даже изменение структуры сельскохозяйственных посевов не является гарантией повышения благосостояния жителей страны, поскольку во многом оно зависит от того, удастся ли им реализовать выращенный урожай, найдут ли они рынок сбыта.
«Многое будет зависеть от того, будет ли мировое сообщество принимать талибов как представителей официальной законной власти в Афганистане. Но мы прекрасно понимаем, что уже сформировано отношение к этой стране, сформировано отношение к талибам. А если эту ситуацию не переломить, соответственно, отношение к Афганистану в целом будет влиять на его внешнюю торговлю, получение прибыли от чего-то. От этого напрямую зависит, будет ли чем заняться крестьянам, будут они получать от чего-то доход», — пояснил Михайлов.
Он также выразил сомнение, что российские бизнесмены, даже мусульмане, начнут инвестировать в Афганистан.
«Я очень сомневаюсь, что кто-то из наших бизнесменов вложит туда деньги. Религиозные связи тоже вряд ли помогут, потому что это два разных ислама — один радикальный, а другой уже почти светский. И здесь им будет сложно договариваться. И надо сказать, что религиозные противоречия более серьезные, чем финансовые, экономические и политические. И мы с вами видим, какая ожесточенная борьба, вплоть до войн, возникала между шиитами, суннитами и другими течениями», — напомнил Михайлов.
Рустам Хабибуллин, в свою очередь, отметил, что тех, кто работает внутри страны, талибы не трогают, зато активно борются с местной коррупцией.
«Китайцы там дороги строят, их там вообще никто не трогает. Для них транспортный коридор очень важен. И я думаю, они будут инвестировать в Афганистан, что-то там строить по африканскому плану», — отметил глава мусульманского фонда.
Он добавил, что мировой интерес в Афганистане представляют полезные ископаемые — литий, драгоценные камни, газ, нефть. Кроме того, сейчас талибы ведут переговоры о сотрудничестве с африканскими мусульманскими странами, в частности, с Угандой.
«Трюк, чтобы улучшить репутацию»
Александр Михайлов считает, что при сокращении поставок героина его заместят синтетические наркотики, которые производятся в небольших лабораториях.
«Даже сейчас традиционные наркотики, которые идут из Афганистана, активно заменяются синтетическими. Производство синтетических наркотиков не требует больших помещений», — пояснил экс-генерал ФСКН.
Глава фонда «Город без наркотиков» Евгений Ройзман полагает, что после дефицита опийного мака и роста цен на героин талибы сами начнут его продавать.
«Они такой заход делали в 2000 году. Им выплатили сумасшедшие компенсации, по их меркам вообще невероятные, но они же не отказались от торговли наркотиками. Они заморозили их на складах, они объявили смертную казнь, сказали, что это противоречит исламу. И в это же время цены вдвое поднялись — то есть склады они не тронули. И они распродали потом все склады, а потом очень сильно нарастили объемы», — напомнил Ройзман.
По его словам, борьба талибов с наркотрафиком — не более, чем трюк по улучшению репутации.
«Сейчас талибы начинают работать на свой международный имидж. Но они не могут не убивать, они не могут перестать выращивать наркотики, перестать ими торговать. Людоед не меняется. Поэтому, у меня никаких иллюзий по этому поводу нет», — говорит Ройзман.
Алексей Малашенко, в свою очередь, считает, что проблема афганского наркотрафика очень долгосрочна.
«Если эта тема и дальше будет развиваться, — а Афганистан и так на первом месте стоит по производству героина, — все будет только хуже. Наркотики — это не афганская проблема, это общая проблема. А талибы — своего рода вероятный специфический инструмент для ее разрешения. А если кто-то вам скажет, как поступать, вы ему не верьте», — заключил эксперт.
Талибам веры нет
Рустам Хабибуллин напомнил, что с точки зрения ислама талибы вполне могут вводить в заблуждение тех, кого считают неверными.
«Исламистам доверять не стоит. Для них Россия – кафиры (люди, совершающие куфр — неверие в существование единого бога Аллаха и отрицание миссии Мухаммеда. — «Газета.Ru»), которым можно врать. Они могут любые вещи говорить, тут вообще никаких проблем нет», — отметил Хабибуллин.
При этом идеология талибов позволяет им зарабатывать деньги на наркотрафике, мотивируя это добычей денег на священную войну.
«Наркотики — это харам. Но они не используют их для себя, а только в целях джихада. Получается харам, но в благих целях. Они сами не будут употреблять, но эти деньги пойдут на джихад», — пояснил эксперт.
При этом он отметил, что в целом талибы активно борются с преступностью внутри страны — коррупцией, киднепингом, за что и получили широкую поддержку у народа.
Однако кроме талибов в Афганистане есть и другие исламисты, с некоторыми из которых «Талибан» даже ведет боевые действия, пытаясь их заставить подчиняться и соблюдать свои правила. И главной проблемой «Талибана», по мнению Хабибуллина, сейчас является интеграция в мирную жизнь шахидов и смертников, которых с детства готовил к гибели в бою.
«Это люди, которые отучились в медресе (мусульманское религиозное учебное заведение. — «Газета.Ru»), и встали на путь джихада. И их конечная точка — умереть шахидами. На низовом уровне — исполнители, солдаты, — многие на это заточены. Они писать и читать не умеют. Да, знают наизусть Коран, Пуштунвали (кодекс пуштунов). У них мировоззрение устроено по-другому. Когда показывали, что они вошли в Кабул, многие бежали и плакали. Все думали, что это слезы радости от возвращения на родину, но на самом деле они плакали, что не смогли попасть к Всевышнему шахидами, с горя плакали», — отметил Хабибуллин.
По его словам, решение социализации шахидов пока не нашли даже в развитых странах.
