Цивилизация
«Газета.Ru»: Что означает объявленное восстановление прямых линий связи между Пхеньяном и Сеулом? Снова намечается потепление между ними?
Андрей Ланьков: История началась в июне 2020 года. Тогда северокорейская сторона официально заявила, что прекращает любые связи с Южной Кореей. Формально это было вызвано тем, что южнокорейское правительство позволяло эмигрантским организациям время от времени запускать аэростаты с листовками в направлении Северной Кореи. При этом практику запуска аэростатов нельзя считать новой, их запускали к тому моменту уже много лет.
Реальная причина была в том, что Южная Корея, с точки зрения Пхеньяна, не сдерживала своих обещаний, которые ему давали в 2018-2019 году. Так, Сеулу не удалось добиться от США существенного ослабления санкций в отношении Северной Кореи.
Андрей Ланьков, советский и российский востоковед-кореевед и публицист
@tvitter/Twitter
Более того, администрация президента Мун Чжэ Ина, стараясь быть дружелюбной в отношении Севера, в то же время упорно отказывалась предоставлять деньги и материальную помощь Пхеньяну, в которой он очень нуждался.
В конце концов, все эти улыбки Пхеньяну надоели, и там решили ударить кулаком по столу.
Это было сделано эффектно, так как кульминацией стал взрыв центра межкорейских переговоров, который был построен на южнокорейские деньги на территории Северной Кореи. Дескать, настолько не хотим с вами говорить, что и здание, где мы могли говорить, мы взрываем прям у вас на глазах.
— И после этого стороны остались вообще без связи?
— После этого возникла несколько комичная ситуация. Дело в том, что Север и Юг соединяет большое количество линий прямой связи. Помимо горячей линии прямой правительственной связи, есть линии, соединяющие военные командования. Не только на уровне центра, но и между округами.
— Они сохранялись в последний год?
— Северокорейцы объявили о прекращении контактов, но не нанесли никакого физического вреда инфраструктуре систем связи. Более того, они поддерживали ее в рабочем состоянии.
Южнокорейские чиновники и военные, повинуясь приказу из администрации президента, каждый божий день звонили своим северокорейским партнерам больше года. Северокорейцы демонстративно не брали трубку.
То есть, физически с линиями ничего не случилось, на Севере просто реально не брали трубку. Сегодня с этим спектаклем в Пхеньяне решили закончить и трубку взяли.
Более того, по предложению южнокорейцев теперь созвон будет проводится два раза в сутки в 9 и 17 часов по местному времени.
При этом все разговоры о разрыве любых контактов с самого начала носили пропагандистский характер, не более того. В действительности официально обе стороны признавали, что ведут переговоры в третьих странах. Посольства двух стран или резидентура в Сингапуре или Швейцарии благополучно общались по неотложным вопросам. Сейчас северокорейцы прекратили дуться и взяли трубку.
— Так все-таки почему они это вдруг сделали?
— Есть как минимум два объяснения. Первое — Северная Корея настроена на переговоры не столько с Южной Кореей, а с США. В Пхеньяне рассчитывают на уступки по вопросу о санкциях, поэтому необходимо показать какое-то дружелюбие.
Вторая причина. На Севере есть основания помогать нынешней южнокорейской администрации. При всех обидах на ее поведение, в Пхеньяне понимают, что оппоненты нынешнего официально Сеула — правые консерваторы, крайние недоброжелатели Пхеньяна. Поэтому если следующей весной на выборах президента Южной Кореи победит оппозиция, то, скорее всего, Северная Корея будет несколько лет сталкиваться с жесткой враждебностью Юга.
Нынешняя администрация хотела бы дружить с Северной Кореей, понимая даже, что это возможно только за счет того, кто с ней дружит. Это относится ко всем странам. Но нынешняя администрация Южной Кореи еще больше не хочет ссориться с США, поэтому не идет на шаги, которые ждут в Пхеньяне.
Если же в Сеуле придут к власти консерваторы, то ситуация будет куда более мрачной. Их отличает лютый антикоммунизм, для них любые контакты с правительством Северной Кореи — аморальные и иррациональные. Поэтому, возможно, на Севере решили подыграть.
И, например, скоро могут устроить какое-нибудь шоу вроде онлайн-саммита между Ким Чен Ыном и Мун Чжэ Ином. Это несколько увеличит популярность правящей партии на юге, победа которой в интересах Северной Кореи.
— А если вернуться к первой причине, к желанию переговоров КНДР с США. Насколько администрация Байдена готова считывать эти дружелюбные сигналы?
— Я думаю, что не очень. Для Трампа Северная Корея, особенно в начале правления, относилась к числу важнейших внешнеполитических проблем. Для Байдена и его команды эта проблема далеко на периферии. Поскольку Северная Корея ведет себя спокойно, не занимается запуском ракет и ядерными испытаниями, американцы, скорее всего, не будут уделять ей никакого особого внимания. Они не видят необходимости напрягаться.
Официальной целью политики США провозглашается полное, проверяемое и необратимое ядерное разоружение Северной Кореи. Проблема в том, что она на такой шаг не пойдет. В Пхеньяне считают, что, сдав ядерное оружие, они с большой вероятностью отправятся по пути Ливии. Скорее всего, они правы.
— Получается, ситуация патовая?
— Единственным реальным компромиссом может быть некое замораживание северокорейской ядерной программы на определенном уровне.
Например, американцы идут на ряд уступок, начиная со снятия экономических санкций и заканчивая целым рядом политических уступок. А Северная Корея в обмен на это замораживает ядерную программу, и уничтожает значительную часть исследовательских и производственных центров. У такого компромисса просто нет перспектив.
Но если вы американский президент, то у вас не будет ни малейшего желания добиваться этого. Дело тут не в высоких материях, а в американской внутренней политике. Американские специалисты, в Госдепе, армии и разведках, уже давно поняли, что никакого ядерного разоружения Северной Кореи не будет.
Однако решения по такому вопросу слишком важны, чтобы их доверяли специалистам. Решения будут приниматься на самом высоком уровне. А там понимают, что объяснить американской публике, Конгрессу и СМИ необходимость соглашения о признании Северной Кореи ядерной державой, будет очень трудно.
Компромисс предусматривает сохранение у Северной Кореи определенного числа ядерных зарядов и средств доставки. То есть, фактически американский президент тогда признает Северную Корею ядерной державой.
— Это невозможно на данный момент?
— Специалисты понимают, что это неизбежно, возможно, в очень отдаленной перспективе.
Но американская публика смириться с этим не может, она смотрит голливудские фильмы. Она никак не может понять, как страна с ВВП на душу населения чуть выше, чем у Гаити, и чуть ниже, чем у Сенегала, сумела такое сделать.
Потому для любого американского президента согласиться на такой компромисс, означает поставить себя под огонь жесточайшей критики. Его сразу обвинят в том, что он поставил великие США на колени перед безумным азиатским тираном. И что он собственными руками разрушил режим нераспространения ядерного оружия, которое может потенциально оказаться в руках террористов. Никакой американский политик не хочет оказаться в таком положении.
— Получается, Байден просто не хочет лишний раз затрагивать проблему ядерного оружия Северной Кореи?
— В настоящее время Байден и его окружение вздохнули с облегчением. Северная Корея соблюдает односторонний мораторий на ядерные испытания и запуски ракет. Это связано с позицией Китая, который готов держать КНДР на плаву и платить ей «социальное пособие» в виде поставок продовольствия и топлива. Но за это Пекин требует от Пхеньяна, чтобы он вел себя относительно тихо.
С точки зрения администрации Байдена такая ситуация позволяет на время забыть о КНДР. То, чего хочет американская публика и элита от Белого дома, — невозможно. А возможное неприемлемо. Поэтому проще всего не трогать вопрос, у которого нет приятного решения. Но в долгосрочной перспективе США смирятся с ядерным статусом Северной Кореи.