Цивилизация
1 января Великобритания и Евросоюз, наконец, начинают новую эпоху. Через четыре с половиной года после референдума о выходе Соединенного Королевства из состава содружества стороны, наконец, расстались окончательно.
31 декабря окончился переходный период, а это означает, что с сегодняшнего дня взаимоотношения между Лондоном и Брюсселем регулируются торговым соглашением, изложенным на 1200 страницах. Сделка была заключена за неделю до этого — на протяжении 2020 года Лондон пытался отстоять свой суверенитет везде, где это возможно, Брюссель же защищал интересы оставшихся в содружестве 27 членов.
Самое главное — Великобритания сохранила свой доступ к европейскому рынку (450 млн потребителей) с нулевыми квотам и тарифами. Иными словами, с сегодняшнего дня формируется зона свободной торговли. На практике здесь мало что изменится, однако будут восстановлены таможенно-пограничные пункты и пункты проверки. Компаниям, торгующим с членами ЕС, необходимо подавать таможенные декларации, которые на первом этапе будут носить уведомительный характер.
Еще один принципиальный вопрос — сохранение «прозрачной» границы между Северной Ирландией и Ирландией. Неспособность добиться решения этой проблемы привела Терезу Мэй к отставке. Правительство Бориса Джонсона смогло найти ответ — в соглашении по Brexit было прописано, что Белфаст останется частью единого рынка Евросоюза, а товары, поступающие в Северную Ирландию из остальных частей Великобритании, будут подвергаться новым проверкам и контролю на морской границе.
Аналитики отмечают, что торговая сделка, знаменующая конец эпопеи с Brexit, вышла достаточно сбалансированной. Нельзя однозначно сказать, что кому-то из сторон удалось заполучить больше — по всем вопросам были найдены компромиссы.
«Хорошо что соглашение есть. Было бы гораздо хуже, если бы его не было. Но сказать, что кто-то получил всё, а кто-то ничего — нельзя. Потому что, конечно, это большой компромисс для обеих сторон», — отмечает в разговоре с «Газетой.Ru» руководитель Центра политической интеграции Института Европы РАН Людмила Бабынина.
Одним из наиболее чувствительных для Лондона вопросов, в котором он все-таки пошел на уступки оказалась сфера рыболовства. Эта тема неожиданно для всех стала главным камнем преткновения в переговорах, хотя эта сфера занимает всего 0,12% в объемах производства Великобритании.
Евросоюз планировал сохранить свой доступ к водам Великобритании, Лондон рассчитывал на введение рыболовных квот, чтобы полностью вернуть контроль. Так он хотел отразить, что Великобритания стала независимым государством. Однако Евросоюз отстаивал интересы своих прибрежных стран, в результате полного контроля над своими водами Лондон не добился.
«В конечном счёте компромисс: изменение квот заморожено на 5,5 лет, но сохраняется понимание, что каждый год квота будет расширятся в сторону вылова британскими моряками. Через 5 лет квота может быть около 50 процентов вылова британскими моряками. Через 5 лет придётся договариваться заново», — отмечает в разговоре с «Газетой.Ru» доцент кафедры европейского права МГИМО, директор Центра европейской информации Николай Топорнин.
Еще одним важным вопросом, по которому стороны пошли на компромисс — так называемое «ровное игровое поле», обеспечивающее честную конкуренцию на рынке. Евросоюз считал, что раз Великобритания хочет доступ к единому рынку, то должна согласиться соблюдать правила ЕС и придерживаться тех же стандартов, причем не только технических, но и в сфере занятости и экологии.
«Британия пошла на некоторые уступки и согласилась оставить минимальные экологические и социальные стандарты. С другой стороны, она не будет автоматически принимать новое законодательство ЕС», — отмечает Людмила Бабынина.
Брюсселю также приходилось уступать. Например, он пошел навстречу в стремлении Великобритании не оставаться под юрисдикцией Европейского суда.
«Здесь тоже был долгий разговор, ведь, если есть зона свободной торговли, то будут и спорные моменты — а значит, нужна новая инстанция, которая будет эти проблемы решать. Договорились, что высший суд ЕС не будет в это лезть. Будет создан специальный независимый арбитражный трибунал, который будет разбирать споры в сфере торговли», — рассказывает Николай Топорнин. В случае, если одна из сторон нарушит стандарты, на некоторые товары могут быть введены тарифы.
Для посещения стран Евросоюза британцам виза не нужна. Однако для обучения или работы им все-таки понадобится пройти через бюрократию — им потребуется разрешение на пребывание в стране-члене ЕС более 90 дней в течение 180-дневного периода.
Некоторые компании потеряют автоматический доступ на рынки ЕС и столкнутся с некоторыми ограничениями. Вместо того, чтобы следовать единому набору правил для всего содружества, британские предприятия должны будут соблюдать стандарты каждой отдельно взятой страны-члена ЕС.
Великобритания больше не будет иметь автоматический доступ к ключевым базам данных безопасности, но сможет получить информацию по запросу. Также Соединенное Королевство лишается статуса члена Европола.
«Британия не будет зависеть от ЕС, это понятно. Не будет подчиняться правилам ЕС. Но в каких-то моментах им пришлось отступить от своих красных линий, иначе им бы не удалось подписать соглашение», — подчеркивает Людмила Бабынина.
«То есть, Британия всё-таки очень много теряет, но они этого и хотели. Джонсон этого добивался. И в общем-то теперь он говорит, что он, правительство и большая часть британцев вздохнут с облегчением, потому что страна возвращается к своей обычной нормальности, когда они сами управляли своей жизнью, экономикой, границами и т.д. и т.п., — отмечает Николай Топорнин. — В целом, больше верится Мишелю Барнье и Урсуле фон дер Ляйен, которые склоняются к тому, что потери будут больше у Великобритании: «ЕС остается единым, 500 млн. граждан, вторая экономическая сила. Выход Британии — это, конечно, плохо, но для нас потеря значительно меньше. В конечном счёте им придётся сложнее».
Великобритания стала первой страной, покинувшей содружество. К чему это приведет — пока не ясно, зато очевидно, что покинуть ряды европейской семьи не так уж и просто. В течение 2019 года весь мир наблюдал за тем, как евроскептик, Борис Джонсон, а до него его предшественница Тереза Мэй пытались заключить соглашение о выходе страны из ЕС. В течение 2020 года Брюссель и Лондон вели не менее тяжелые переговоры, регулирующие все сферы их будущих взаимоотношений.
Однако, так или иначе, история Brexit — это, в частности, история упорства. На момент проведения референдума о выходе из состава ЕС евроскептик Борис Джонсон был эксцентричным мэром Лондона, который агитировал за развод Британии с Евросоюзом. Тереза Мэй выступала против того, чтобы покидать содружество, но все же обещала реализовать результаты референдума. Ей это не удалось, что и привело Джонсона к власти.
Премьер-министр раздавал громкие обещания, но он действительно сделал все, чтобы воплотить задуманное.
Когда Палата общин отказывалась ратифицировать соглашение по Brexit, он попросту распустил парламент и провел внеочередные выборы, на которых Консервативная партия премьера показала рекордные результаты со времен правления Маргарет Тэтчер. Даже во время пандемии, которая достаточно серьезно затронула Великобританию, Борис Джонсон отказался продлевать переходный период и откладывать переговоры о торговом соглашении. С подачи премьера палата общин приняла законопроект, который позволил бы ей нарушить соглашение по Brexit, подписанное им же. Теперь же он может праздновать триумф — Великобритания открывает новую главу в своей истории, хотя пока не ясно, к чему это в действительности ее приведет.
«Британцы знали, что это выполнимо, но им сказали, что это невозможно. Мы вернули себе контроль над каждой мелочью нашего регламента, сделав его полным и неограниченным», — сказал он, когда стороны объявили о заключении торгового соглашения.
