Цивилизация
Султан против республики
Президент Франции Эммануэль Макрон за последние несколько дней стал главным объектом нападок со стороны мусульманского мира. На огромном пространстве от Марокко до Пакистана проходят массовые антифранцузские демонстрации, звучат гневные заявления политиков, в СМИ публикуются карикатуры, изображающие французского лидера в виде дьявола.
Глобальная кампания в соцсетях с хэштегами #BoycottFranceProducts и #BoycottFrance («бойкотируй французские продукты» и «бойкотируй Францию») охватила более десятка стран.
Причина тому — реакция президента Франции на жестокое убийство учителя истории Самюэля Пати.
16 октября он был публично обезглавлен 18-летним беженцем чеченского происхождения за демонстрацию карикатур на исламского пророка Мухамеда.
Макрон безоговорочно занял позицию погибшего, охарактеризовав его как «лицо республики», который своей деятельностью отстаивал право французов «жить, как сообщество свободных граждан». «Он был убит, потому что исламисты хотят забрать наше будущее. Они знают, что именно благодаря таким незаметным героям, как он, они его никогда не получат», — говорил он.
Смерть Пати президент назвал актом терроризма, пообещав, что народ Франции продолжит защищать свободу слова и не откажется от оскорбляющих мусульман карикатур.
Такая позиция оказалась неприемлемой для сообщества мусульман, и даже в России крупные деятели выступили с критикой слов французского президента. Например, председатель Духовного управления мусульман Азиатской части России Нафигулла Аширов говорил «Газете.Ru», что политика французского лидера «может привести к противостоянию на религиозной почве и новым жертвам».
И тем не менее опрошенные «Газетой.Ru» эксперты сходятся во мнении, что говорить о единстве мусульманского мира в его порыве выступить против заявлений Макрона все-таки не приходится.
«Исламский мир велик, и Турция — это еще не весь исламский мир. И, соответственно, страны Персидского Залива — это тоже не весь исламский мир. Например, Индонезия, где проживает самое большое количество мусульман, никак на заявление Макрона не отреагировала», — подчеркивает старший преподаватель Школы востоковедения НИУ ВШЭ Андрей Чупрыгин.
Нынешняя антифранцузская кампания, развернувшаяся в странах Ближнего Востока, стала продолжением конфронтации Эммануэля Макрона и президента Турции Реджепа Эрдогана. По мнению Андрея Чупрыгина, турецкий лидер смог воспользоваться «не до конца продуманным заявлением Макрона», чтобы повысить свой авторитет в исламском мире.
Как показывают последние события, отчасти Эрдоган смог выполнить эту задачу. Однако основные мотивы турецкого лидера сводятся к достижению других целей.
Руководитель Центра французских исследований Института Европы РАН Юрий Рубинский подчеркивает, что
«конфликт между Макроном и Эрдоганом носит вовсе не идеологический или религиозный характер, а геополитический».
«Интересы Анкары и Парижа пересекаются сразу в нескольких направлениях: в Восточном Средиземноморье, Ливии, Сирии и отчасти даже в Карабахском конфликте. Но Эрдоган пытается представить Францию не просто как противника по каким-то конкретным вопросам, но как идейного, принципиального врага ислама», — отмечает специалист.
Просвещенный ислам Макрона
Настроить своих единоверцев против Парижа Эрдогану помогло сделанное Макроном еще в начале октября заявление о том, что современный ислам находится в глубоком кризисе.
Чтобы решить эту проблему хотя бы во Франции Макрон пообещал в декабре представить законопроект, направленный на укрепление республиканских ценностей.
Он предложил создать вместе с Советом мусульман Франции организацию, позволяющую построить «просвещенный ислам» в стране, а также высказался о необходимости усилить контроль за финансированием мечетей.
По словам научного сотрудника Отдела европейских политических исследований ИМЭМО РАН Павла Тимофеева, по существу Макрон не предложил ничего революционного и нового.
«Его риторика очень хорошо укладывается в традиционную парадигму французских республиканских ценностей, — говорит эксперт. — Еще в начале XX века во Франции были сложные процессы, в результате которых церковь, что называется, отрезали от всей социальной системы».
В итоге во Франции были провозглашены плюрализм взглядов и свободы вероисповедания — республика стала светской. Позиция действующего президента Франции ничем не отличается от провозглашенных более ста лет назад принципов, уверен Тимофеев.
«Ислам — это лишь одна из религий, и представители этой религии должны сосуществовать с другими гражданами в рамках светского государства, которым является Франция. И, следовательно, никаких особых прав у этой религии — как и у всех остальных — с точки зрения французского государства, нет и быть не может. Все очень просто: либо вы выбираете республику с ее ценностями, либо выбираете религию и несете определенные издержки», — поясняет логику французских властей эксперт.
Однако, как указывает востоковед и специалист по исламу Андрей Чупрыгин,
классическая доктрина мусульманской религии не подразумевает идею светского государства вообще, что и создает почву для конфликта.
«Ислам — он не про светское государство. Он — про государство теократическое, про государство религиозное, про умму, про халифат. В исламской доктрине такого понятия как «разделение религии и государства» просто нет», — подчеркивает он.
По этой причине, как считает Чупрыгин, заявления отдельных политиков о том, что слова Макрона могут только спровоцировать радикализацию французских мусульман не лишены оснований.
«Если муфтии будут прокламировать принципы отделения религии от государства, для части прихожан, которая серьезно относится к фундаментальным основам своей религии, это будет признак того, что они «продались». И это, конечно, будет вызывать ответную жесткую реакцию с их стороны», — подчеркивает эксперт.
Что дальше
Пока Парижу приходится справляться с краткосрочными последствиями конфликта с Анкарой, в том числе и с массовым бойкотом французских товаров. При этом, как отмечает Павел Тимофеев, в данном контексте Париж понесет не столько экономические, сколько репутационные издержки, вызванные влиянием Турции в арабских странах.
По этой причине и ответ Анкаре вряд ли будет носить экономический характер. Как отметил министр по вопросам внешней торговли Франции Франк Риестер, Париж не планирует бойкот турецких товаров в ответ на заявления Эрдогана.
«Мы не будем действовать так, как действует сегодня Турция», — сказал он.
Между тем, по информации радиостанции Europe1, окружение Макрона в Елисейском дворце не намерено оставлять эту ситуацию и без ответа и уже «работает над контратакой», которая может произойти через два или три дня.
Эксперт по Франции Павел Тимофеев считает, что ответ Парижа может быть не прямым и ассиметричным. «Она будет транслировать свое влияние на те страны, у которых тоже есть трудности с Турцией. Это, в частности, Греция, Кипр, Египет, отдельные силы в Северной Африке. Наверняка возрастет определенная поддержка Армении в контексте карабахского конфликта», — предполагает он.
Нынешние события окажут непосредственное влияние не только на внешнюю, но и на внутреннюю политику Франции. Как отмечает издание Le Figaro, конфликт Макрона с Эрдоганом наконец дал ему поддержку со стороны оппозиции.
Первой, кто поддержал Макрона, стала Марин Ле Пен. Глава партии «Национальное объединение» и экс-соперница Макрона на президентских выборах заявила, «что перед лицом прямого нападения господина Эрдогана защищает президента Французской Республики».
На следующий день за президента Франции вступился вице-председатель той же партии Жордан Барделла.
Он уточнил, что поддерживает не Эммануэля Макрона лично, а президента республики в его лице. «Ведь атаке подверглась Франция», — подчеркнул он.
Солидарность с президентом после этого выразило руководство партии «Республиканцы», после них — социалисты.
Как отмечает Павел Тимофеев, нынешние события с точки зрения внутренней политики определенно сыграли на руку Макрону, для которого главным оппонентом до сих пор оставались поддерживающие антимигрантскую и антиисламскую риторику националисты.
«Для Макрона это возможность усилить свои позиции в свете президентских выборов 2022 года. Конечно, ему было бы интересно отобрать у националистов часть электората и убедить этих людей голосовать за него. Этот момент нельзя упускать из виду», — резюмирует эксперт.
