Цивилизация
Великобритания проводит свои первые за 47 лет часы вне Евросоюза. Окончательный «развод» Лондона и Брюсселя наконец произошел в 23.00 по Гринвичу (02.00 мск) — спустя более чем три с половиной года после референдума, на котором чуть больше половины британцев решили покинуть объединение.
Еще за час до официального Brexit британский премьер Борис Джонсон в обращении к нации рассказал об основных приоритетах правительства, среди которых контроль за иммиграцией, создание свободных портов, освобождение рыболовной отрасли, заключение соглашений о свободной торговле и «просто создание собственных законов на благо народа страны».
По его словам, при всех своих сильных сторонах ЕС за 50 лет продвинулся в направлении, которое более не подходит Великобритании.
«Наступил момент, когда мы можем по-настоящему объединиться и повысить свой уровень. Победив преступность, трансформировав Национальную службу здравоохранения, улучшив образование и используя лучшие технологии, проведя самое значительное возрождение нашей инфраструктуры с викторианских времен», — отметил Джонсон.
В Евросоюзе отреагировали на произошедшее, заявив, что объединение сожалеет о решении Великобритании покинуть ЕС, однако страна останется ключевым партнером для союза.
«Сегодня Великобритания покидает Европейский Союз и становится третьей страной. Хотя мы сожалеем о решении Соединенного Королевства покинуть наш союз, мы полностью уважаем этот выбор и готовы двигаться вперед», — цитирует РИА «Новости» заявление главы дипломатии ЕС Жозепа Борреля.
В сообщении также подчеркивается, что ЕС хочет сформировать амбициозное партнерство с Великобританией в сфере торговли, внешней политики, обороны и безопасности.
В то же время в отношениях Лондона с Брюсселем предстоит еще многое уладить. О том, что ждет жителей этой страны «Газете.Ru» рассказала руководитель Центра политической интеграции института Европы РАН Людмила Бабынина.
— Можно ли говорить, что основная «схватка» в вопросе соглашения между Лондоном и Брюсселем еще впереди?
— Я бы назвала это довольно сложным процессом переговоров. Да, будут достаточно интенсивные переговоры в этом году и есть вероятность того, что они продлятся и дольше, несмотря на то, что Борис Джонсон рассчитывает завершить все к концу этого года. Но объективно, это очень маленький срок и, возможно, какая-то часть будет подписана, какая-то — нет, то есть переговоры, очень вероятно, будут длиться больше, чем десять месяцев.
— Но ведь Великобритания вписала в закон о выходе из Евросоюза обязательство не продлевать переходный период после 31 декабря 2020 года.
— Если они не смогут договориться обо всем, то как быть? Если совсем не будет соглашения торгового, то, конечно, это предполагает некое восстановление таможенных тарифов и очень неудачные условия торговли, но это не выгодно ни одной стороне, ни другой. Поэтому, если они вдруг не успеют, что вероятно, подписать полноценное соглашение о свободной торговле и, допустим, инвестициях, то есть вероятность, что будет подписан некий облегченный, первоначальный вариант, который потом будет дорабатываться.
— Какие внутренние проблемы в Великобритании сейчас могут выйти на первый план?
— Пока идет переходный период, наверное, никаких особенных проблем таких явных не будет. У Джонсона устойчивое большинство в парламенте, он может провести практически все реформы, которые он хотел и намечал проводить, соответственно, каких-то больших сложностей не будет.
Референдум в Шотландии в ближайшее время не будет проведен, поскольку его не разрешил проводить Борис Джонсон, поэтому вот прямо в ближайшее время никаких потрясений, кроме тех реформ, которые предполагает сам премьер, ожидать не стоит.
— Несмотря на запрет Джонсона проводить референдум, сепаратистские настроения в Шотландии все же сохраняются. Во что они могут вылиться?
— Конечно сохраняются. Поскольку официального референдума не проводят и проводить не будут в ближайшее время, то в политическом дискурсе проблема будет временно увеличиваться. Шотландские националисты будут настаивать и дальше на проведении референдума, но он вряд ли будет проведен, по крайней мере, в обозримом будущем, потому что он совершенно не нужен Борису Джонсону, он уже сказал, что референдум один был — зачем проводить второй?
— Северная Ирландия, как и Шотландия, голосовала на референдуме 2016 года против выхода из Евросоюза. Существует ли угроза возникновения сепаратистских настроений и там?
— В Северной Ирландии ситуация принципиально иная и гораздо сложнее, потому что Джонсон в соглашении, подписанном ноябре, согласился фактически оставить в значительно степени Северную Ирландию в правовом регулировании ЕС и перенести таможенную границу в Ирландское море.
Фактически это означает что Северная Ирландия будет находиться в другом нормативном регулировании, чем остальные части Велкобритании.
Со временем это может привести к очень серьезным последствиям, потому что Белфастское соглашение (соглашение, положившее конец североирландскому конфликту из-за статуса Северной Ирландии между Лондоном и местными движениями за независимость, в итоге Белфаст обрел широкие автономные права — «Газета.Ru») не исключает референдума о воссоединении двух Ирландий.
Поскольку это не исключается, то со временем может возникнуть такая ситуация, когда Северная Ирландия, находясь в правовом регулировании более близкому к ирландскому, чем к британскому, поставит вопрос референдума о воссоединении двух частей острова. А если учесть, что численность ирландского населения в Северной Ирландии неуклонно растет, и сейчас протестанты перестали быть в большинстве, то потенциальная возможность разделения страны существует. Но, опять-таки, я подчеркну слово «потенциальная», потому что это не случится завтра и во многом будет зависеть от того, насколько удачна будет политика Британии вне ЕС.
— Когда прошел референдум о выходе Британии из ЕС, многие политологи прогнозировали, что пример Лондона может оказаться заразительным. Но все же процесс Brexit достаточно тяжело протекал. Как вы считаете, сохраняется ли возможность того, что другие члены ЕС могут последовать за Великобританией, или же вся эта история, наоборот, снизит эту тенденцию?
— Во-первых, только в Великобритании у власти находилась партия, которая ставила вопрос о том, нужно ли вообще членство Великобритании в ЕС. Во всех остальных странах этот вопрос ставит партия, которая не находится у власти и, более того, не является основной оппозиционной партией. Это всегда праворадикальные партии, которые выступают с антииммиграционных позиций.
Такие заявления можно было слышать со стороны Марин ле Пен (лидер французской политической партии «Национальный фронт» — «Газета.Ru»), но если вы послушаете их выступления сейчас, после вот этого процесса «развода», то можно увидеть, что они перестали говорить о выходе страны из ЕС. Они стали говорить об изменении формата интеграции, о том, чтобы, допустим, вернуть часть полномочий на национальный уровень, или о том, чтобы изменить вектор развития ЕС. То есть, фактически, их жесткий евроскептицизм, который предполагает выход страны из интеграционного объединения, изменился на мягкий скептицизм, который предполагает трансформацию этого объединения.
Поэтому в данном случае вот этот весь процесс Brexit сыграл на руку сторонникам интеграции.
— Выйдя из ЕС, Великобритания сможет проводить самостоятельную внешнюю политику. От Джонсона поступают однозначно недружественные сигналы в сторону России, как вы считаете, будет ли Лондон ужесточать санкции в адрес России?
— По крайней мере, это вероятно, потому что санкции США более жесткие, чем европейские. В Британии принят уже закон, что все санкции, которые приняты в ЕС, будут продолжены, но никто не помешает им принять более жесткие санкции.
— Отношения Джонсона и президента США Дональда Трампа находятся на достаточно высоком уровне. Каковы перспективы создания нового союза с их участием, некоего, нового центра силы? Президенты уже анонсировали масштабную торговую сделку.
— США, как мы с вами видим, является самостоятельным центром силы и не нуждается ни в ком больше, по крайне мере, при Трампе. По поводу торговой сделки: да, они анонсировали, но нужно понимать, что США хотят заключить сделку на своих условиях и, в общем, это очень большие вопросы, насколько эти условия будут стопроцентно удобны для Великобритании.
Более того, естественно, США хотят, чтобы Великобритания максимально перешла на их стандарты, в том числе в сфере сельского хозяйства, что особенно чувствительно, продовольственной безопасности — это и генномодифицированные продукты и т. д., соответственно, если Великобритания сильно отойдет от стандартов ЕС, то заключить масштабное соглашение с ЕС в короткие сроки будет достаточно сложно.
— Как, на ваш взгляд, британское общество отреагирует на окончание истории с Brexit, повлиял ли весь этот процесс на настроение граждан?
— На самом деле, понятно, что кто-то очень огорчен. Те, кто был против выхода, они, конечно, огорчены, как все закончилось. Но в целом, в обществе существует очень большая усталость от этого процесса и его окончание, пусть хоть в какую-то сторону, оно будет воспринято положительно большей частью населения.
Сам факт этой неопределенности, по крайне мере, исчезнет из повестки дня и это будет хорошей новостью даже для тех, кто может быть и не поддерживал вывод, но не знал, как, допустим, планировать свой бизнес. Теперь будет понятно, как это делать, ну, точнее, это будет понятно после заключения соглашения.
— То есть, через год.
— Ну, в целом, да. Но понятно, что Великобритания выходит. А вот условия торговли, инвестиций, ведения каких-то бизнес-процессов и всего остального — это будет определяться даже меньше чем в течение года.
