Цивилизация
— Кроме вашего юбилея в этом году еще одна памятная дата — в 1994 году завершился ваш срок во главе Белоруссии. Как вы оцениваете время своего руководства страной?
— Тогда в Верховном Совете у нас было партийно-номенклатурное большинство. Я стал председателем ВС, потому что я резко выступил против ГКЧП, так как я хорошо знал Геннадия Янаева (вице-президент СССР, один из лидеров путча в августе 1991 года. — «Газета.Ru») и знал повадки Михаила Горбачева.
Я выступил решительно, а поскольку прежний руководитель (Николай Дементей. — «Газета.Ru») поддерживал ГКЧП, он ушел в отставку.
Я стал исполняющим обязанности, а через полмесяца стал председателем и два с половиной года был первым должностным лицом Республики Беларусь. Но при этом я не имел, в общем-то, никакой власти, я не мог даже назначить зама без разрешения депутатов, большинство из которых были представителями партийной номенклатуры.
Но мне удалось сделать две вещи. Я полностью подписал все документы по выводу ядерного оружия с территории Белоруссии, которая была его заложником. Второе — я подписал Беловежские соглашения [прекратившие существование СССР],
по которым Россия впервые с 1794 года признала независимость Белоруссии.
— Вы упомянули вывод из Белоруссии ядерного оружия СССР, но сегодня раздаются голоса, что, наверное, следовало бы оставить его в республике.
— В Беловежской пуще я первый заявил, что мы без всяких условий согласны вывести ядерное оружие. У нас были комплексы, которыми можно было потенциально уничтожить всю Европу. Но поддерживать ядерное оружие в рабочем состоянии чрезвычайно накладно. И компоненты, которые подлежат замене, производились в России. И что, мы должны были сохранять ядерное оружие против России и просить у нее компоненты для его поддержания в боевом состоянии?
Я хочу сказать, что только недоумки, которые не понимают, что такое ядерное оружие, могут такое говорить. И даже если обыватели говорят, что мы бы могли им кому-то грозить, как это делает КНДР, [они] не понимают одного. Что, мы против России пошли бы с ядерным оружием? Я не нахожу слов в нормальной лексике, чтобы охарактеризовать тех, кто может так ставить вопрос.
Я не ругаюсь никогда, но очень хочется сказать в адрес тех людей, которые сожалеют, что ядерное оружие было вывезено. В частности, наш [президент Белоруссии Александр] Лукашенко заявил, что это было ошибочно сделано.
— Про подписание соглашения о денонсации СССР в Беловежской пуще говорилось много. Но хотелось спросить вас, будь союзный договор полностью готов, подписал бы его Минск?
— Это было абсолютно очевидно, и это было упущение Горбачева. Когда на первом съезде народных депутатов СССР, а я был депутатом, поднимался вопрос, как перейти к мягкому союзному договору, Горбачев все время хотел быть безоговорочным правителем. При этом он предлагал в вице-президенты Янаева, который не мог даже правильно назвать тему своей диссертации.
Очень хороший ответ о том, что случилось в Беловежской пуще, был дан в шведской дипломатической переписке. Один из дипломатов написал так: «Беловежское соглашение о создании СНГ — это шедевр легитимной дипломатии конца второго тысячелетия». Лучше похвалить невозможно.
— Как вы сегодня оцениваете происходящее в Белоруссии? Вы — жесткий оппонент Лукашенко, но не видите ли вы в его действиях попытку защитить государственность?
— Он заботится лишь о сохранении власти своего клана. Путь к благополучию страны лежит только через демократические реформы. Кремль поддерживает Лукашенко, и поэтому Россия признает выборы, которые происходят в Белоруссии, но весь ЕС с 1996 года не признает их.
Лукашенко не забоится ни о чем, кроме как о своей власти. Он довел страну до ручки, а мы стартовали с лучшими условиями, чем Польша, Литва и Латвия. А сегодня живем хуже, чем эти страны.
— Но, соглашаясь со многими негативными оценками, мы, россияне, видим и ровные дороги Белоруссии, европейский Минск, качественные продукты.
— Но это было всегда, и это не результат правления Лукашенко. Нужно, например, сравнить Могилевскую, Гродненскую и Брестскую области — вы увидите разницу. Чуть улучшились дела в Могилевской области, откуда происходит Лукашенко, но не в других областях. Да, у нас всегда были дороги лучше, чем в России, но Россия слишком велика, и в России тоже есть прекрасные дороги.
Хочу вам сказать, что я русофил, у меня русская жена, но я не люблю сегодняшнюю российскую власть, которая поддерживает Лукашенко в дурных начинаниях.
Мне кажется, российской власти пора одуматься.
— Хотелось спросит вас про союз России и Белоруссии. О нем говорят уже более 20 лет, но так ничего и нет. Насколько этот союз вообще может состояться?
— Этот союз абсолютно не нужен, а Союзное государство — это посадочные места для бездельников и неумех, потому что никакого проекта нет.
У Лукашенко нет понятия о политологии, политике, он не знает государственного управления. Он по-советски ставит задачу перед министрами и говорит, что кадры решают все. Но решают все не кадры, а законы, а он этого не понимает.
— Вы, как физик-ядерщик, входили в комиссию по ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС. Эта тема вновь стала обсуждаться в прессе в связи с выходом в свет сериала «Чернобыль». Смотрели ли вы его?
— Я намеренно не смотрел этот сериал, потому что меня очень часто приглашают прочитать лекции о том, что такое Чернобыль Я специально не смотрел этот фильм, чтобы не поддаться эмоциональным впечатлениям. У меня остается научное понимание произошедшего.
В Чернобыле виноваты те люди, которые по-советски эксплуатировали Чернобыльский реактор (РБМК — реактор большой мощности канальный, серия разработанных в СССР энергетических ядерных реакторов. — «Газета.Ru»). Небольшие упущения были и у таких людей, как [президент АН СССР, физик-ядерщик Анатолий] Александров и [член правительственной комиссии по ликвидации последствий чернобыльской аварии Валерий] Легасов.
Александров допустил нехорошее сравнение, сказав, что реактор так же безопасен, как самовар на Красной площади. Реактор не должен был взорваться, но эксплуатировали его по-советски: выжимай что можешь.
Я хорошо знаком с американской системой слежки за реакторами, и если там идет речь о повышении мощности на один процент, там сидит большая группа ученых, которые исследует все возможные последствия. Но у нас были люди, которые решили управлять реактором «по-советски». Еще больший вред нанес Горбачев своим выступлением 14 мая 1986 года, когда всех успокаивал (имеется в виду речь Горбачева, в которой он заявил, что «худшее позади». — «Газета.Ru»).
— Не могу вас не спросить о минских соглашениях. Минск стал местом их подписания, а Белоруссия — площадкой для встреч Киева и самопровозглашенных республик — ДНР и ЛНР. Верите ли вы, что удастся прийти к миру на Украине?
— Не надо искать нигде виноватых — достаточно будет [президенту России] Владимиру Владимировичу Путину перестать поставлять оружие в Донбасс, и это будет гораздо лучше, чем «нормандская четверка» и минские соглашения (Москва настаивает, что не является стороной внутриукраинского конфликта, не оказывает ополченцам Донбасса материальной и технической помощи, а также не поставляет оружия в зону конфликта и не направляет своих военных. — «Газета.Ru»).
Я сочувствую [экс-президенту Украины, главе контактной группы по Донбассу Леониду] Кучме, не раз говорил с ним на эту тему. Не вижу просвета после парижской встречи, фактически договорились еще об одной встрече (9 декабря лидеры стран «нормандской четверки» встретились в Париже. — «Газета.Ru»).
— Несмотря на свой солидный возраст, вы в хорошей форме. В чем рецепт вашего долголетия?
— Я солидарен с [экс-премьером Великобритании Уинстоном] Черчиллем, который никогда не занимался спортом. Я тоже, но всегда занимался физической нагрузкой, что-то делал, мастерил, передвигал. Но сейчас силы у меня хилые. Правда, судьба ко мне благосклонна, и в четвертый раз, если доберусь, буду встречать Новый год в Мексике.
