Цивилизация
— Что вас лично привело к исследованию истории Ли Харви Освальда?
— У меня уже к тому времени [как я занялся изучением жизни Ли Харви Освальда] вышло три книги, и я пришел в издательство Random House и спросил, интересно ли им сделать книгу, которая рассмотрела бы все версии и стала бы прологом для тех, кто хотел бы изучить историю покушения. Мне сказали, что это никому не интересно, и я начал писать книгу о нацистских преступниках, но тут вышел фильм Оливера Стоуна (в 1991 году. — «Газета.Ru»), и я хотел сказать ему спасибо за одну вещь. Он хороший режиссер, хотя и ужасный историк, но он вдохнул жизнь в новые поиски и расследование убийства Кеннеди. И тогда в издательстве мне дали добро на книгу.
Автор книги об убийце Кеннеди Джеральд Познер
geraldposner/facebook (компания-владелец Meta признана экстремистской организацией).com— Как вы смотрите на фигуру Освальда, о котором тоже сложилось немало легенд — одна противоречивее другой?
— Люди часто забывают, сколько лет ему было, когда он выстрелил в президента Кеннеди. Ему было 24 года. Он начал интересоваться политикой в юном возрасте, но у него было собственное представление обо всем — от капитализма до марксизма.
Он всегда был тем странным человеком, который бросается в глаза. В школе он не отличался хорошим поведением. Поступив в морскую пехоту, он подвергался нападкам сослуживцев, которые считали его геем, хотя он им не был. Его третировали, когда он подписался на русскую газету, его начали называть «Освальдович».
Когда он убежал в Россию (в СССР. — «Газета.Ru»), он думал, что в нем увидят героя и примут с распростертыми объятьями. Но вы сами знаете, что со стороны советских это выглядело так — его подослали, и это может быть ловушкой.
Работая над книгой, я общался с Юрием Носенко (перебежчик из КГБ. — «Газета.Ru»). Я спросил у него: «Разве СССР не интересовало то, что Освальд служил на базе США в Японии?» Он ответил, что у Москвы было гораздо больше информации о той базе, чем мог дать Освальд.
Потом настал момент, когда Освальд разочаровался в советской системе, и, когда он вернулся в США, я думаю, у него сложилось чувство «чума на оба ваши дома» — и на советский, и на американский.
Сначала он думал, что он может найти место в истории, застрелив правого американского генерала, который хочет стать губернатором Техаса, это был Эдвин Волкер. Потом у него возникает интерес к революции на Кубе. В октябре 1963 года он едет в Мексику, чтобы попасть на Кубу, потом в советское посольство, и они два раза его выпроваживают.
Нельзя просто сказать: «Он был коммунист и ненавидел Кеннеди». Все было не так просто — к тому времени он сформировал свою идеологию, и это была мешанина из марксизма с добавлением изрядной доли анархизма.
И если бы он вдруг оказался в это время в Москве на шестом этаже здания 22 ноября 1963 года, он бы выстрелил в Никиту Хрущева.
Для него это было бы нормальным, он пытался бороться против машинерии властей, была ли то американская или советская система — Кеннеди или Хрущев.
— И советские, и американские власти, несмотря на разницу систем, относились к Освальду одинаково, видя в нем нестабильного человека. Можно ли сказать, что тот факт, что его воспринимали таковым, привел его к убийству Кеннеди?
— Он считал, что его недооценивают. Если посмотреть на фотографию Освальда, сделанную после убийства, то можно увидеть, что он вполне доволен и выглядит как «чеширский кот, проглотивший канарейку» — «Все вы, кто считал меня идиотом, шпынял в душе во время службы в армии, можете посмотреть, что я изменил историю, и вы запомните меня навсегда».
Можно рассуждать о выстрелах или о том, насколько профессионально он стрелял. У меня нет сомнений, что винтовка принадлежала Освальду, и если было трое-четверо убийц, то, значит, все они промахнулись. Мы знаем из экспертиз, что выстрелы были сделаны из этой винтовки. Люди говорят: это же дрянное ружье, мусор просто, но это было орудие убийства.
Но дело даже не в этом. Давайте представим, что Освальд был лучшим морпехом в истории, но даже это не означает, что он мог бы убить в этот день Кеннеди.
Спустя секунды после выстрела в президента США Джона Кеннеди на Элм-стрит в Далласе, 22 ноября 1963 года
James William 'Ike' Altgens/APОн мог бы перенервничать, сделать ошибку, или после того, как прозвучали первые выстрелы, охрана накрыла бы президента своими телами. Тут есть еще одно обстоятельство — Освальд никогда не был на подобных мероприятиях с участием президентов и даже не знал, сколько там будет охраны — даже если он об этом думал. Конечно, он нервничал, но сделал первый выстрел, потом он сделал второй, и он — не смертельный, а потом – третий, и ему помогает то, что машина замедляет ход, так как водитель хочет понять, что случилось. Он делает третий выстрел, и он мог бы промазать. Мы никогда не узнаем, сколько людей приходили на различные политические сборища с намерением убить кандидата или политика, но уходили, так и не выполнив своих намерений.
Возьмите историю с Бобби Кеннеди (брат президента, министр юстиции США. — «Газета.Ru»): он должен был покинуть место выступления через парадный ход, но он так устал, что ушел через задний ход, и там был убийца Серхан Бишар. Уйди он через передний вход, как и планировалось, у убийцы не было бы шанса.
— Если говорить о женитьбе Освальда и гражданки СССР Марины Прусаковой. Вы с ней встречались, какое впечатление она произвела на вас? Почему она полюбила Освальда?
— У него была неплохая по советским стандартам квартира в Минске, потом у него был ореол перебежчика, и, я думаю, сначала это был настоящий роман. Но постепенно он стал очень несчастлив и стал вести себя по отношению к ней агрессивно. В США она почувствовала себя как в ловушке, потому что ей некуда было уйти, эмигранты из России относились к ним враждебно. Она хотела, чтобы он уехал из Далласа, поняв, что у супруга есть желание стрелять в Волкера.
Сегодня же она считает, что это заговор и ее муж невиновен. Но если с ней поговорить, она скажет все то, что совсем не связано с ее личными наблюдениями.
Одно дело сказать, что да, я уверена, что заговор, так как я слышала то или это. Другое дело — говорить, что он не мог бы сделать эти выстрелы, потому что у него было слишком мало времени.
— Президент США Дональд Трамп заявил ранее, что часть документов по делу Кеннеди решено не публиковать, так как они «могут нанести вред нацбезопасности». Что вы думаете об этом?
— Думаю, что новая информация будет появляться. Но, как человек, занимавшийся этим делом, думаю, что информация, которая появится, может быть достаточно постыдной для ЦРУ,
потому что ЦРУ постоянно обманывало комиссию Эрла Уоррена (вела расследование убийства Кеннеди. — «Газата.Ru»), скрывало от них доказательства. Они это делали потому, что боялись, что комиссия обнаружит, что ЦРУ было в связи с мафией, чтобы убить [кубинского лидера Фиделя] Кастро.
Но публика ждет чего-то убийственного, вроде дымящегося пистолета, что [глава ФБР Эдвард] Гувер дал приказ или что-то вроде того. Хорошо, давайте на секунду представим, что был заговор в высших кругах власти, но я могу гарантировать одно: документы, которые могут говорить что-то о заговоре, спустя 50 лет вряд ли будут ждать в национальных архивах.
— Несмотря на то что СССР и США пребывали в состоянии «холодной войны», не было больших попыток обвинить СССР в этом преступлении. Почему?
— Линдон Джонсон (вице-президент США, стал президентом после смерти Кеннеди. — «Газета.Ru») понимал, что сторонники жесткой линии, которые стояли за продолжением давления на СССР, используют убийство, чтобы свалить все на КГБ и сделать отношения еще хуже. Прошел год после кубинского ракетного кризиса, и у многих было какое-то чувство облегчения. Я думаю, что люди в правительстве понимали, что это не то время, чтобы раздувать пожар, также не было доказательств, которые бы указывали на КГБ.
— Вы говорите в книге, что Освальд был одиночкой. Почему многие американцы до сих пор уверены в обратном?
— Был такой историк Вильям Манчестер, который написал одну из книг об этом деле — «Убийство президента», — и он там привел такую аналогию c историей Холокоста и Второй мировой войны. С одной стороны, есть миллионы евреев, русских пленных, цыган, всех уничтоженных людей, а с другой — нацисты. И у вас на одной стороне ужасное преступление, а с другой — страшные жертвы.
Это как-то соотносится одно с другим. Давайте теперь посмотрим на убийство Кеннеди.
Вот у вас молодой президент с большим потенциалом на будущее, на другой стороне — 24-летний парень, социопат, лузер, вооруженный дешевой винтовкой. И вы не можете найти баланс, и поэтому, чтобы как-то заполнить эту эмоциональную нужду относительно убийства Кеннеди, нужно что-то положить на чашу весов Освальда.
Чтобы почувствовать, что Кеннеди погиб не напрасно, а погиб потому, что он хотел, например, разогнать ЦРУ или убрать нас из Вьетнама, тогда вы понимаете, что его смерть не была просто смертью. Поэтому люди не обвиняют Освальда, а ищут какие-то другие фигуры.
Когда я узнал, что только 59% американцев верят в заговор, я был очень доволен, так как я думал, что таких 95%. Когда я опубликовал свою книгу в 1993 году и говорил, что уверен, что Харви Освальд действовал в одиночку, на меня смотрели так, как будто я из космоса.
— Прошло полвека со дня трагедии в Далласе. Какие уроки мы извлекаем из этого, если вообще можно говорит об уроках?
— Возможно, вы будет разочарованы, что я не могу вычленить эту мысль, но для меня это напоминание о том, что один человек, вооруженный пистолетом или ружьем, может изменить ход истории.
Возможно, не будь застрелен Мартин Лютер Кинг, история американского движения за гражданские права развивалась бы по-другому. Если бы жив был Бобби Кеннеди и он бы бросил вызов Никсону, победил бы Никсон? Я не знаю. Когда кто-то погибает в таком молодом возрасте, как Кеннеди, он становится предметом любых фантазий, которые точно можно представить.
Если бы вы думали, что он мог бы вытащить нас из Вьетнама, наверное, он это сделал бы это, или же наоборот выиграл войну, и в это можно верить. В глазах человека он становится образом лучшего президента. Либерал ты или консерватор, ты думаешь, что он сделал что-то, что близко тебе. У президентов есть и провалы, и победы, но кто-то может сказать, что Кеннеди мог бы сделать лучше. Кто знает?
