Цивилизация
Переговоры по Brexit, которые уже два года являются одной из главных головных болей лидеров Великобритании и Евросоюза, обнажили один из самых старых замороженных территориальных конфликтов Европы.
Испания намерена заблокировать проект соглашения между Лондоном и Брюсселем из-за Гибралтара.
Разговоры об этом идут уже больше недели, и Мадрид кажется непреклонным.
Премьер-министр Испании Педро Санчес в твиттере сообщил, что после телефонного разговора с британским премьером Терезой Мэй позиции сторон остались «далекими». При этом он подчеркнул, что его правительство «всегда» будет защищать интересы страны.
After my conversation with Theresa May, our positions remain far away. My Government will always defend the interests of Spain. If there are no changes, we will veto Brexit.
— Pedro Snchez (@sanchezcastejon) 22 ноября 2018 г.
«Если не будет изменений, мы наложим вето на соглашение по Brexit», — заключил Санчес.
Испанское правительство не устраивает, что в проекте не прописано, как Испания и Британия будут вести диалог по Гибралтару — небольшой территории на юге Перенейского полуострова, имеющей стратегическое положение в Гибралтарском проливе.
Испанцы установили контроль над этой территорией еще в XV веке. Однако в 1704 году в результате войны за испанское наследие, Гибралтар перешел в подданство британской короны и превратился в мощную военно-морскую базу, которая стала опорным пунктом для осуществления колониальной экспансии Великобритании в Африке, Азии и на Ближнем Востоке. Кстати, военный статус Гибралтара сохраняется до сих пор — там расположена военно-морская база НАТО.
Испания никогда окончательно не признавала потерю Гибралтара и пыталась отстоять свой суверенитет над ним на протяжении 300 лет.
Претензиям Мадрида не мешает даже позиция самих гибралтарцев. На последнем референдуме, который проводился в регионе в 2002 году с целью выяснить, желают ли жители Гибралтара перейти под «совместный суверенитет» Лондона и Мадрида, 98,97% проголосовавших выступили за сохранение британского подданства.
Симпатия гибралтарцев к Великобритании не удивительна — Лондон, заботясь о благополучии стратегически значимой заморской территории, одарял ее всеми возможными экономическими благами. Налоговое законодательство Гибралтара было практически идентично другой британской территории — Гонконгу, который вернулся под суверенитет Китая лишь 21 год назад.
Это позволило Скале, как называют Гибралтар испанцы, стать одним из крупнейших офшорных центров мира.
Выгодные условия для ведения бизнеса привлекли на крошечную территорию более 90 тыс. иностранных компаний.
Однако в последние годы благополучие Гибралтара обеспечивалось не только за счет экономической политики Лондона, но и благодаря его членству в ЕС.
Экономика региона сильно завязана на взаимодействии с Испанией, поэтому вопрос границ и существующие таможенные нормы Гибралтар предпочел бы оставить без изменений.
Во время референдума по Brexit 96% гибралтарцев при явке 84% проголосовали против выхода Великобритании из ЕС.
Мадрид воспринял эти результаты как благоприятный повод для возобновления векового спора, хотя главный министр Гибралтара Фабиан Пикардо сразу заявил, что территория не намерена становиться «разменной монетой» в отношениях Великобритании и Евросоюза.
Эту же позицию Гибралтар озвучивает вновь, когда Испания грозится не выпустить Великобританию из ЕС. «Несмотря на угрозы, с которыми мы столкнулись, вызовы, которые мы преодолели, и заявления некоторых о том, что Brexit станет для Испании лучшей возможностью за последние 300 лет получить суверенитет над Гибралтаром, или хотя бы частью его, Гибралтар, несмотря ни на что, будет включен в соглашение о выходе (Великобритании из ЕС) и переходный период», — заявил 22 ноября Пикардо.
Он также отметил, что Гибралтар «не может быть отдельной частью соглашения», а требования Испании — необоснованны. Впрочем, рубить мосты с Мадридом он при этом не спешит. «Никто не должен думать, что мы интерпретируем какую-либо часть соглашения как возможность избежать этой политической реальности. Нам не нужно вето, чтобы сесть за стол переговоров», — добавил гибралтарский министр.
По его словам, Гибралтар готов обсуждать с Испанией все вопросы, кроме своего суверенитета.
В итоге, у всех участников этого конфликта сложились абсолютно разные взгляды на его решение.
Испания, очевидно, предпочла бы, чтобы Скала повторила судьбу Гонконга и полностью вернулся под контроль Мадрида. У Гибралтара и бывшей британской колонии в Китае действительно есть много чего общего. В качестве компромиссного варианта Испания готова согласиться на «совместный суверенитет» с Великобританией, но только в качестве переходного периода.
Гибралтар же за основу своей позиции берет другой исторический прецедент — выход Гренландии из состава ЕАС в 1985 году при сохранении подданства Дании. Жители Скалы говорят о необходимости использовать опыт «Гренландии наоборот», то есть сохранить британское подданство, не выходя при этом из ЕС.
Что касается позиции Великобритании, то сейчас Тереза Мэй говорит мало что конкретного о Гибралтаре.
Эта проблема вообще замалчивалась ей до тех пор, пока Мадрид не начал публично ставить ультиматумы.
Сама же британский премьер утверждала, что единственная нерешенная проблема сделки Brexit — это границы Северной Ирландии. Однако о позиции Лондона можно судить по более ранним заявлениям.
«Премьер-министр сказала, что мы никогда не пойдем на такое урегулирование взаимоотношений, при которых жители Гибралтара перейдут под власть другого государства против их свободного и выраженного демократическим путем волеизъявления, равно как и никогда не начнем процесс переговоров о государственном суверенитете, с которым Гибралтар не будет согласен», — говорила в апреле 2017 года официальный представитель Терезы Мэй.
Тем временем, пока споры сторон не утихают, сам факт Brexit все ближе. Великобритания покинет Евросоюз 29 марта 2019 года. После этого начнется переходный период, который продлится до конца 2020 года.
Саммит ЕС, на котором страны-члены Евросоюза должны будут окончательно утвердить предложенное Мэй соглашение, пройдет в ближайшее воскресенье, 25 ноября. У британского министра осталось всего несколько дней, чтобы найти компромисс в трехсотлетнем споре Мадрида и Лондона.
