Цивилизация
«Кубинский кризис высветил необходимость в надежных технических средствах связи между Москвой и Вашингтоном», — писал об установке прямой связи между Кремлем и Белым домом посол СССР в США Анатолий Добрынин.
Посол вспоминает, что с предложением установить прямую линию связи между двумя странами выступили США. Договор о ее установке был заключен во время переговоров в Женеве в июне 1963 года.
Несмотря на то что предложение исходило от Вашингтона, в меморандуме Госдепартамента отдавалось должное усилиям СССР по созданию «горячей линии» еще в 1954 году.
Как отмечает сайт Госдепа, СССР стал первой страной предложившей создать защитные механизмы против случайной ядерной атаки.
Через четыре года с подачи США в Женеве была проведена конференция по этому поводу, однако к результатам ее участники не пришли.
Однако усилия обеих сторон увенчались успехом и в результате первого двустороннего соглашения между СССР и США «горячая линия» все же была создана. Вот как определяло ее назначение американское правительство: «По мнению Соединенных Штатов, такая линия должна, как правило, быть зарезервирована для использования в чрезвычайных ситуациях; то есть, например, она может быть использована для сообщений о военном кризисе, который может непосредственно угрожать безопасности любого из участвующих государств…»
К установлению прямой линии стороны пришли благодаря жесточайшему Карибскому кризису, из-за которого две ядерные державы остановились буквально в шаге от пропасти ядерной войны.
Причиной стало тайное размещение на Кубе ракет средней дальности, способных достичь территории США. Тогдашний глава СССР Никита Хрущев предпринял эти действия в ответ на размещение американских ракет средней дальности типа «Юпитер» в Турции, которые могли легко достигнуть территории СССР.
Войну удалось предотвратить благодаря дипломатии, а также письму Хрущева, который предложил американскому президенту Джону Кеннеди прийти к компромиссу. Конфликт был урегулирован за 13 дней. Возможно, руководителям обоих государств потребовалось бы на это меньше времени, если бы между ними была установлена прямая связь.
«Наличие прямой связи между правительствами стало своего рода эталоном в определении статуса великой державы», — писал в книге «Современная дипломатия» Виктор Попов.
Как отмечает глава фонда изучения США имени Франклина Рузвельта при МГУ Юрий Рогулев, установка связи было «событием исторического значения».
«Мы вошли в ядерную эпоху, а средства коммуникации оставались прежними. После Карибского кризиса все начали считать время. В то время как подлетное время ракет с Кубы составляло 10 минут, сообщения еще передавались в письменном виде. Установление прямой связи стало поворотным моментом»,
— напоминает эксперт.
С американской стороны историческое соглашение было подписано официальным представителем США в комитете по разоружению Чарльзом Стиллом. Для Стилла работа над соглашением стала последним делом жизни. Американский дипломат умер через год после подписания договора.
В своем некрологе The New York Times назвало покойного «дипломатом старой школы, который привык работать в тени». Его советский коллега Семен Царапкин работал в системе МИДа до 1979 года и умер в 1984 году.
Связь через Пентагон
Связь осуществлялась таким образом: Кеннеди сообщал послание в Пентагон, где оно шифровалось и передавалось в таком виде по каналам связи в Кремль. Передача по телетайпу занимала несколько минут и для того времени технология была революционной. В отличие от обычного телефонного звонка подобное послание было легче защитить.
В кино о «холодной войне» линию коммуникации между СССР и США часто изображали в виде красных телефонов, однако в реальности никаких телефонов не было. Голосовой контакт исключался.
«Считалось, что если бы лидеры говорили по телефону, им пришлось бы полагаться на быстрый перевод. Печатные представляли большую надежность и давали сторонам время подумать, прежде чем отвечать», — так объяснял принцип работы «горячей линии» Arms Control Association.
«Для перевода всего сообщения может потребоваться около двух часов, и, конечно же, нам нужно было все проверить. Президент Кеннеди был расстроен, что потребовалось так много времени», — вспоминал будущий посол США в СССР Джек Мэтлок.
Кроме «горячей линии» был установлен и круглосуточный радиотелеграфный канал Москва — Вашингтон, который использовался для технической координации. Не обходилось без досадных курьезов — один из кабелей, вспоминает посол, случайно перерезал, вспахивая землю на тракторе финский фермер.
Открытие канала прямой связи между Москвой и Вашингтоном было с воодушевлением воспринято и в европейских столицах, а британская The Guardian даже посвятила этому событию редакционную статью.
«Открытие «горячей линии» между Вашингтоном и Москвой, которое должно состояться в эти выходные, станет небольшим, но полезным инструментом контроля над вооружениями. Куба продемонстрировала, насколько большое значение в период кризиса имеет быстрая связь. Существование «горячей линии» не приведет к тому, что подобные кризисы будут менее вероятными в будущем, но это поможет снизить опасность, присущую любому прямому столкновению между великими державами», — писало издание в августе 1963 года.
Секретная линия связи неоднократно демонстрировала свою эффективность и надежность — в 1967 году президент США Линдон Джонсон использовал ее, чтобы сообщить советскому премьеру Алексею Косыгину, что собирается отправить американские самолеты на Ближний Восток в период так называемой Шестидневной войны между Израилем и арабскими странами. Линия использовалась также и во время военных действий в Афганистане и для обсуждения ситуации в Польше времен военного положения.
Несмотря на различные виды связи, «горячая линия» функционирует и сегодня, правда, она представляет собой компьютерную систему, которая использует как чат, так и электронную почту. В октябре 2016 года Белый дом задействовал этот канал, чтобы предупредить Россию о недопустимости вмешательства в выборы.
При этом, несмотря на то что технические возможности для связи становятся все более совершенными, реальной коммуникации между Россией и США все меньше, говорит Рогулев из фонда изучения США. «Парадоксально, но факт. В период «холодной войны» руководители стран имели политическую волю, начали создавать институты, вести разговоры о разоружении Сегодня переговоры не ведутся, а все претензии высказываются через прессу или посредством «мегафонной дипломатии».
