Цивилизация
О смерти ученого Ричарда Пайпса рассказала польская газета Rzeczpospolita. Пайпс родился в 1923 году в еврейской семье в Польше. В 1968 — 1973 годах был директором Исследовательского центра по изучению России при Гарвардском университете. В 1981 — 1982 годах возглавлял восточноевропейский и советский отдел Совета национальной безопасности, где занимался вопросами внешней политики США в рамках доктрины президента Рональда Рейгана.
Он был авторитетным знатоком России — не только советской, но и царской — и написал большое количество книг о русской истории. Среди них — «Россия при старом режиме» и «Два пути России». Пайпс прекрасно владел русским языком и много работал в российских архивах.
В память об ушедшем «Газета.Ru» публикует интервью, которое историк дал в честь 100-летия русской революции.
— В одной из статей, посвященных Февральской революции, вы пишете, что она была восстанием «консервативных элементов» против трона. Почему это произошло?
— В некоторой степени можно говорить, что это было восстание консерваторов против консервативного царя. Царь не мог похвастаться большими успехами, он был неэффективен и плохо вел военную кампанию, именно поэтому произошло восстание против его власти. Конечно, против царя пошли не только консервативные элементы, но и народные массы, так как экономическое положение страны было очень плохим.
— Была ли возможность у царя предотвратить революционные выступления?
— Если бы он был сильным лидером, то да. Но Николая II считали слабым и некомпетентным царем, который не мог как следует руководить государством во время военной кампании. Поэтому считалось: кто бы ни пришел на его место, все равно будет лучше.
Что касается монархистов, то они считали царя слабым, потому что после смуты 1905 года он пошел на уступки, пойдя на подписание манифеста 17 октября.
Проблема же самого царя Николая II состояла в том, что он не был предназначен для этой роли. Ему не нравилось царствовать. Он был человеком семейным, он любил свою семью, любил работать в саду, но он не наслаждался властью. А для того чтобы быть царем, вы должны наслаждаться властью.
— Какую роль в революции 1917 года сыграли события 1905 года: Кровавое воскресенье и война с Японией?
— События 1904–1905 годов стали первым революционным прецедентом для масс. Что касается Русско-японской войны, это было первым случаем за многие годы, когда азиатская страна победила европейскую державу.
Учитывая, что поражение получила монархия во главе с царем, союзники России в Первой мировой войне — Британия и Франция — приветствовали эти события. Они считали, что без царя Россия станет более эффективной в военном плане.
— Незадолго до Февральской революции Владимир Ленин в одном из своих выступлений в Европе заявил, что революция в стране случится нескоро. Можно ли говорить, что тогдашние события в России стали стечением обстоятельств?
— Если бы войны не было, не случилось и революции. Если бы во главе страны стоял достаточно сильный лидер, ее тоже бы не случилось — даже с войной.
Но в России была и война, и слабый лидер одновременно. Это и привело к революции.
Февральская революция случилась, потому что люди были раздражены тем, как ведутся военные действия, поражениями русских войск от немцев, отсутствием товаров в магазинах, высокой инфляцией. Во многом она имела спонтанный характер.
— Совершили ли февралисты ошибку, когда стали продолжать войну «до победного конца», вместо того чтобы договориться о перемирии?
— Временное правительство было настроено на продолжение войны, но у них этого не получилось. Сначала, весной 1917 года, Александр Керенский (глава Временного правительства с июля по октябрь 1917 года. — «Газета.Ru») и его правительство были очень популярны.
Однако потом пришло прозрение, что Временное правительство не лучше власти царя: не может разбить немцев, а экономическая ситуация не улучшается.
Керенский не понимал, как навести порядок, и это способствовало его падению и приходу к власти большевиков.
— Как вы оцениваете фигуру Керенского?
— Я знал его неплохо, и я даже приглашал его прочитать лекцию на моем курсе в Гарварде.
Я помню, что, когда мы вместе с Керенским вошли в зал, там был гул восторга. Студенты даже не могли представить, что перед ними выступит лидер Февральской революции.
Он говорил примерно час, ответил на все вопросы. Я запомнил его очень приятным человеком и патриотом. Когда началась война, он даже хотел вернуться в Россию.
Однако он был не слишком способен к политическому лидерству. Он был хороший оратор, трибун, и это сделало его популярным в массах. Но как руководитель он не был слишком эффективным. Хватило всего лишь несколько месяцев, чтобы люди начали испытывать разочарование в нем. России всегда нужен сильный лидер. Слабый лидер не может добиться успеха.
— Возможно ли в России совместить сильного лидера и демократические институты?
— В теории это возможно, но я осознаю, что большинство россиян не особо интересуется политикой. Я изучал опросы общественного мнения и увидел, что 85% населения политикой не интересуются.
Эти 85% хотят сильного лидера, который мог бы эффективно управлять страной. В то время это был Ленин, сегодня Путин. Он может управлять Россией до бесконечности, так как он силен.
— В одной из своих статей вы писали: царь опасался, что даже небольшие уступки народу могут привести к тому, что общество потребует больших перемен. Должны ли сегодняшние власти России прислушаться к урокам 1917 года?
— Они должны понимать, что правительство должно иметь мандат от народа. Для этого нужно, чтобы хотя бы 50% населения поддерживало такие изменения.
Перемены в России могут произойти, но пока для этого предпосылок нет. Уж точно не при моей жизни. Не думаю, что это возможно в ближайшие 20–30 лет.
Россияне — люди, которые любят жить в своем мире, и они больше озабочены собственными проблемами. Они хотят оставить государственные дела правителям, а сами жить своей частной жизнью. Изменить это тяжело. Более тысячи лет русской истории говорят нам, что люди не видят связи между политикой и реальной жизнью. Но чем больше они будут вовлекаться в политическое участие, тем сложнее правительству будет управлять авторитарными методами.
— В сегодняшних учебниках истории события февраля и октября часто представляют как единую цепочку событий «великой революции». Насколько оправданна такая историческая трактовка?
— В феврале 1917-го произошла революция, поддержанная массами. А Октябрьская была переворотом.
Мне приходилось изучать многие свидетельства о том, что, когда большевики захватили власть, большинство населения даже не знало, что произошло. Большинство населения их не поддерживало. Однако, захватив власть, Владимир Ленин воспользовался ситуацией на полную катушку.
— Недавно острую дискуссию вызвало высказывание одного из российских политиков, депутата от правящей партии о роли евреев в русской революции. Насколько можно говорить о том, что евреи были серьезной частью большевистского движения?
— Да, евреи участвовали в революции. Но они не представляли собственно еврейское население. Выборы в Учредительное собрание показало, что большинство еврейских депутатов — сионисты, а не большевики.
— В 1905 году, почувствовав растущее социальное напряжение в Российской империи, Николай II предложил обществу «Октябрьский манифест», перераспределивший законодательное право между императором и Думой. Возможна ли в современной России новая попытка демократизировать режим сверху?
— Большинство россиян поддерживает Путина и так. Зачем властям демократизировать Конституцию?
Нынешние власти следуют российской традиции, при которой лидер должен управлять народом, но не обязан прислушиваться к нему.
Когда-то Путин сказал, что распад СССР был самой большой катастрофой XX века, несмотря на то что в том же веке были две мировые войны, холокост и много других трагедий. Почему он решил говорить именно об этом? Дело в том, что российский лидер защищал распавшуюся империю.
