Цивилизация
Россия, Китай и США составляют ведущую тройку мировой политики хотя бы в силу масштабов своих ядерных арсеналов. При этом отношения в рамках этой тройки всегда отличались. Россия для США, как и США для России –- вторая мессианская держава, претендующая на особую духовность, и неизбежный конкурент.
Поэтому российско-американское противостояние разворачивается в первую очередь на рынке идей и поэтому оно так истерично.
Китай, со своей стороны, исторически строил политику в отношении США из расчета на то, что рано или поздно он станет настолько силен и влиятелен в мире, что для победы над Америкой ему уже не понадобится с ней напрямую конфликтовать.
Судя по настроению в китайском экспертном сообществе, которые озвучивались в ходе очередной китайско-российской конференции клуба «Валдай» на прошлой неделе, эта ситуация начинает меняться. Заслуга принадлежит, без сомнения, энергичной политике президента Дональда Трампа.
В США, как отмечают все специалисты, традиционно исходили из убеждения, что по мере своей рыночной трансформации Китай будет становиться для Вашингтона все более удобным партнером.
Это должно было произойти либо вследствие неизбежной, при повышении уровня жизни населения, демократизации, либо в результате того, что державническая внешняя политика будет для Поднебесной просто невыгодна. Слишком велика окажется интеграция Китая в мировую экономику для внешнеполитической устойчивости.
При этом у части американских китаистов всегда были сомнения в правильности такой гипотезы. Но их слушали мало. Тем более, что вплоть до 2013 года сами китайские лидеры по большому счету продолжали «копить силы, держаться в тени», осознанно или нет поддерживая у американцев либеральные заблуждения.
Забавно, что похожие убеждения –- США не станут давить на Китай, поскольку слишком с ним экономически переплетены –- действительно разделяли и многие в самой КНР. Исходя при этом из вполне марксистской веры в безусловное доминирование таких материалистических понятий как выгода, над эфемерными гордостью и престижем. В этом вопросе, казалось бы, противоположные по содержанию либерализм и марксизм, практически полностью сходились.
Нельзя забывать, что именно США сыграли колоссальную роль в успехе политики открытости и экономических реформ, инициированной уже почти 40 лет назад великим Дэн Сяопином.
Он сам ездил в Америку, ходил там в ковбойской шляпе и всячески затягивал инвесторов из США на беспрецедентно дешевый тогда китайский рынок труда. При этом, по-прежнему, собственно китайская добавочная стоимость составляет, например, в айфонах, не более 10%. Многие коллеги в китайских мозговых центрах не верили, что США будут «прессовать» страну, которая для них экономически настолько выгодна.
Еще больше многих в Китае воодушевил конфликт России и Запада, вступивший в активную фазу военно-дипломатического противостояния с весны 2014 года. При том, что все эти годы именно Китай был самым последовательным, фактически, союзником Москвы, поддерживая ее значительно больше, чем многие могли ожидать.
Достаточно вспомнить, как в мае 2015 года президент Си Цзиньпин стоял плечом к плечу с главой российского государства на трибуне во время юбилейного парада Победы, на который не явился ни один лидер западных государств.
Значительным достижением стало тогда решение о сопряжении важного для Москвы Евразийского союза и Экономического пояса «Шелкового пути». Но нельзя отрицать, что противостояние Запада и России создавало для Китая, в теории и на практике, более комфортные условия в общении с обоими партнерами.
«Новой большой игры» не получилось
Ситуация начала меняться по мере разрастания международного могущества Китая, в основе которого лежат колоссальные экономические возможности. После провозглашения стратегии «Одного пояса и одного пути» –- колоссальной инвестиционной инициативы –- в Пекин потянулись просители из малых и средних государств Азии и Евразии.
Этому, кстати, в США изначально радовались, поскольку рассчитывали, что движение Китая вглубь континента неизбежно столкнет его с Россией.
По замыслу коллег в Вашингтоне, в ответ на китайские заходы в страны бывшего СССР Москва должна была с маниакальной решимостью вступить с Пекином в борьбу за влияние. В первую очередь –- в Центральной Азии.
Неизбежности начала такой борьбы были посвящены десятки книг, сотни журнальных и газетных статей. При этом мало кто задумывался над вопросом: а, собственно, почему Россия должна цепляться за центрально-азиатские страны так, как будто это ее собственность?
Рискну предположить, что имела, и имеет место элементарная проекция собственных поведенческих установок на Россию и недооценка рациональности Москвы.
Но ожидаемой реакции не последовало. Более того, Россия официально приветствует китайские инвестиции в постсоветских республиках и заинтересована в расширении китайского присутствия там в области безопасности.
Причина проста –- Китай не ставит в этих странах задачу смены режимов на националистически-антироссийские, как это делают США и их союзники. В этом отношении у Москвы и Пекина полностью совпали ценностные установки –- идеальная ситуация для сотрудничества. А китайские инвестиции могут чисто теоретически способствовать социально-экономической стабильности в Центральной Азии и хотя бы частично облегчить ношу России и нагрузку на ее рынок труда.
Сбывшийся кошмар США
По мере повышения геостратегического влияния Китая настороженность по отношению к нему в США также росла. Ее выражением стали многочисленные заявления и публикации о якобы неустойчивости китайской экономики и политической системы.
США все более активно заигрывали с Индией, которая явно жаждет внимания и таит обиду на Китай за военное поражение 1962 года. В ответ на это Пекин выступал со все более громкими декларациями и призывами.
Китайцы сами долго верили, что ужесточение американской риторики –- это часть переговорной тактики.
Еще летом прошлого года в Китае господствовало убеждение, что от Трампа можно будет элементарно откупиться. В конце 2017-го Россия и Китай были официально объявлены противниками в программных внешнеполитических и стратегических документах США. Весной же 2018 года США начали против Китая торговую войну и ввели санкции в отношении таких гигантов китайской индустрии, как, например, производитель электроники «Хуавэй».
Окончательный перелом в политике США произошел на фоне событий съезда Коммунистической партии Китая (КПК) в октябре 2017 года и заседания китайского парламента в марте уже этого года. На этих мероприятиях были, во-первых, провозглашены исключительно амбициозные цели развития и повышения роли Китая в мировых делах, и, во-вторых, внесены изменения в порядок занятие высших должностных постов.
Эти изменения фактически ликвидировали созданную еще Дэн Сяопином систему, при которой верховный лидер не мог занимать свой пост более двух пятилетних сроков.
Все совпало по времени с приходом в Белый дом Дональда Трампа и общей радикализацией американской внешней и внутренней политики. Кстати, совершенно не случайно, поскольку именно возвышение Китая стало одной из важнейших причин того, что в Америке перешли к более эгоистической и наступательной политике, чем когда-либо после Второй мировой войны.
Произошло самое страшное для США – Китай стал предлагать третьим странам альтернативу –- независимый от институтов Запада источник ресурсов для развития и колоссальный рынок.
За громкими декларациями китайских властей о «сообществе общей судьбы» и «одном поясе, одном пути» стоят вполне конкретные деньги и возможности существовать и развиваться вне зависимости от того, нравится это США или нет.
Выступая с привычных для себе позиций мирной экспансии и сотрудничества Китай, намеренно или нет, поставил под удар самую важную основу американского могущества –- контроль над мировой экономикой. Китайские армия и флот еще долго не будут представлять проблему для вооруженных до зубов США.
А вот китайские деньги –- это уже прямой и непосредственный вызов стратегического характера.
В Америке поняли, что Китай не только сам не собирается становиться удобным младшим партнером, но и собирается повышать степень относительной самостоятельности других государств. Можно сколько угодно говорить, что зависимость малой или средней страны от Китая ничем не лучше зависимости от США.
Но факт в том, что само наличие выбора означает больше свободы. В этом можно прекрасно убедиться на примере тех же государств постсоветского пространства, вполне успешно использующих отношения с Россией, Китаем или США для усиления своей самостоятельности не делая однозначного выбора в пользу одного из могущественных партнеров.
Не проблема для России
Что касается России, то для нее растущее экономическое влияние Поднебесной проблемой совершенно не является. Дело в том, что Россия извлекает доход не из контроля над рынками и торговыми путями, как это делают США, а из продажи своих собственных энергоресурсов, и того, что может произвести ее земля и инженерная мысль. Например, пшеницы и хорошего доступного по цене оружия.
Новая политика США в отношении Китая окончательно ставит наши страны по одну сторону баррикад. Как выражаются китайские эксперты «спина к спине».
Но для того, чтобы выстоять в той односторонней «холодной войне», которую против них ведут, обе державы должны делать свое сотрудничество лучше, совершенствовать законы, создавать общие институты и развивать человеческие связи.
Средний российский и китайский предприниматель-инвестор все еще читает о России и Китае в англоязычных газетах –- не лучший источник с точки зрения достоверности информации. Информационные рынки России и Китая по-прежнему в существенной степени закрыты друг для друга.
В Китае издается в 20 раз больше русских книг, чем в России — китайских. Но Россия — уже не первая литературная держава в Китае, хотя и входит в первую пятерку.
Не говоря уже о том, что китайская литература в России вообще почти не представлена. Чтение современных и старых писателей Поднебесной остается уделом ничтожного количества специалистов и эстетов.
А ведь на уровне большинства населения симпатия и готовность сотрудничать возникают именно на уровне восприятия людей в стране-партнере, их культуры и истории. В России по-прежнему лучше знают и с большей симпатией относятся к США или странам Европы, которые пытаются давить ее санкциями.
Негативно влияют на двусторонние отношения и многочисленные барьеры для входа предприятий на рынки России и Китая. Все эти проблемы –- предмет долгосрочной работы правительств, бизнеса и лидеров общественного мнения двух стран. Тем более, что новый стратегический контекст их отношений с США не оставляет Москве и Пекину другого выбора для того, чтобы сохранить самостоятельность своей внешней политики.
