Цивилизация
Всего за несколько дней до профессионального праздника российских чекистов президент США Дональд Трамп сообщил, что Центральное разведывательное управление США предоставило своим российским коллегам информацию о готовящемся в Петербурге террористическом акте.
Полученная информация помогла российским силовикам предотвратить взрыв и спасти жизни сотен людей. Сотрудников ЦРУ поблагодарил, позвонив президенту США, президент России Владимир Путин.
Говоря о помощи ЦРУ российским спецслужбам, Трамп, возможно, вспоминал историю из собственной жизни. В 1992 году бизнесмен помогал съемочной группе российского режиссера Леонида Гайдая в съемках комедийного фильма «На Дерибасовской хорошая погода». Речь в фильме шла как раз о том, что ЦРУ и КГБ теперь совместно борются с общим врагом — «русской мафией».
И хотя имело место некоторое творческое допущение — ЦРУ отвечает за внешнюю разведку и не борется с криминалом внутри страны — история «холодной войны» показывает, что такой сюжет действительно мог возникнуть. Хотя КГБ и ЦРУ вели между собой жесткую битву, в ней было все — и сотрудничество, и помощь и даже взаимные симпатии между советскими и американскими разведчиками.
Сенатор Совета Федераций Игорь Морозов, служивший в органах внешней разведки КГБ, рассказывает, что во взаимодействии с ЦРУ были «разные периоды отношений». Необходимость установления тайных линий осознавалась когда происходили трагические случаи.
Например, в 1970-е годы в одной из европейских стран сотрудники американских спецслужб ликвидировали советского разведчика, и почти сразу в США был избит еще один офицер КГБ. В ответ, рассказывает Морозов, СССР принял жесткие меры, что вынудило американцев выйти на одиночные неофициальные контакты.
Между спецслужбами установилось негласное правило: не прибегать к физическому устранению противников. И несмотря на продолжающуюся войну — пусть и «холодную» — оно с тех пор соблюдалось.
Созданный советскими и американскими разведслужбами канал коммуникации — зашифрованная телефонная линия — носил неофициальное название «канал Гаврилова». По одной из версий, название произошло от имени русского поэта Гавриила Державина. «Обе стороны использовали «канал Гаврилова» чтобы избежать потенциального кризиса в отношении двух разведывательных служб, а также обсуждать вопросы, представляющие интерес для обеих сторон», — писали в книге «Главный враг» исследователи ЦРУ Милтон Беарден и Джеймс Ризен.
Постоянный же канал связи между КГБ и ЦРУ был установлен в начале 1980-х, когда у власти в США находился весьма консервативный президент Рональд Рейган, называвший СССР «Империей зла». Инициатором создания канала был глава ЦРУ Вильям Кейси. Тогда же произошла первая негласная «мирная» встреча между сотрудниками КГБ и ЦРУ. О неофициальных каналах связи, вспоминал впоследствии в одном из интервью тогдашний глава Первого главного управления КГБ Леонид Шебаршин.
Иногда, по его словам, информацией делились на высоком уровне, если дело касалось, например, террористической угрозы. Шебаршин характеризовал эти контакты как «довольно эффективные». Сами же встречи проходили чаще всего в Вене, столице нейтральной Австрии.
В 1984 году США воспользовались каналом, чтобы узнать у советских коллег, известно ли им что-либо о похищении шефа резидентуры ЦРУ в Бейруте Вильяма Бакли. Он был похищен группой «Исламский джихад» (организация запрещена в России), террористической организацией, которую поддерживал Иран. Эта страна находилась в те времена во враждебных отношениях как с СССР, так и c США.
Советские разведчики обещали помочь, однако резидента спасти не удалось, под пытками он умер в руках своих похитителей.
«Холодная война» не оставляла повода для сантиментов ни у США, ни у СССР. Противостояние сверхдержав велось во многом на территории третьих стран. Но это не мешало противникам относиться друг к другу с определенным уважением. «Я помню, что те советские разведчики из ГРУ и КГБ, против которых мне приходилось работать, были высокопрофессиональными людьми. Многие из них были подготовлены лучше, чем офицеры ЦРУ», — вспоминал в интервью «Газете.Ru» бывший высокопоставленный офицер ЦРУ Филипп Джиральди.
Джиральди рассказывал, что когда работал в Турции, иногда даже обедал вместе с офицером ГРУ из аппарата посольства СССР в Стамбуле. «У него был турецкий лучше, чем у турок», — вспоминает ветеран ЦРУ.
После прихода к власти Михаила Горбачева контакты между ЦРУ и КГБ через «канал Гаврилова» активизировались. Бывали и курьезные случаи. После встречи американских и советских рыцарей «плаща и кинжала» в Хельсинки в 1989 году тогдашний руководитель контрразведки США Гус Хатэвей забыл в помещении, где проходило общение, свой бумажник. Офицеры КГБ вынуждены были гоняться за ним по всему городу, чтобы отдать незадачливому коллеге потерю.
Неофициальные встречи в конце 1980-х стали проводить и ветераны КГБ и ЦРУ, по воспоминаниям участников, проходившие во вполне дружественной обстановке.
Бывшие рыцари «холодной войны» признавались, что испытывали друг к другу уважение и с опаской смотрели на стремительно менявшийся вокруг них мир. Многие профессионалы считали что сотрудничество между спецслужбами должно заключаться не только в обмене информацией. «ЦРУ и СВР должны проводить совместные операции, чтобы предотвращать возможное возникновение очагов терроризма», — писал в своей совместной книге с американским журналистом Грегори Файфером бывший советский резидент в США Виктор Черкашин.
«Старые мальчики» спешат на помощь
Бывшие сотрудники ЦРУ и КГБ, которые сами называли себя «old boys» (старые мальчики), даже создали совместную рабочую группу. Она должна была вырабатывать рекомендации для правительств обоих стран. Предложения об обмене информацией между спецслужбами легли на стол руководству ЦРУ, а также всесильному главе КГБ СССР Владимиру Крючкову.
Вопреки своему образу догматика, Крючков, которого в КГБ за глаза сотрудники называли «бухгалтер», понимал необходимость сотрудничества с американцами.
Как утверждает в своей книге «Тайные войны ЦРУ» историк разведки Стивен Колл, в начале декабря 1987 года, Крючков встретился в небольшом ресторанчике в Вашингтоне со своим коллегой, могущественным замдиректора ЦРУ Робертом Гейтсом. У СССР внутри ЦРУ был свой высокопоставленный агент Олдрич Эймс, отвечавший за контрразведку на советском направлении.
Это давало Крючкову определенное превосходство над своим американским собеседником. Однако Крючкову, как пишет Колл, нужна была помощь США, чтобы найти политический выход из ситуации в Афганистане. Американцы согласились помочь, однако даже когда решение было принято, договоренности соблюдались не во всем — моджахеды, которых поддерживало ЦРУ, периодически нападали на советские военные колонны.
При этом даже после вывода войск, уже в 1990-е годы, спецслужбы США и новой России продолжали сотрудничество. Сенатор Морозов вспоминает один из таких случаев. Резиденты США обратились к российским коллегам с просьбой помочь найти похищенных сотрудников Красного Креста.
Они пропали на территории контролируемой войсками лояльного России президента Мухаммеда Наджибуллы. История разрешилась благополучно, сотрудники были найдены, и со стороны ЦРУ было высказано немало благодарностей, вспоминает Морозов.
Эксперт заключает, что хотя «противодействие разведок будет существовать, у государств, которые ведут активную политику, могут возникать общие интересы».
