Цивилизация
<1>
Новый закон об ужесточении санкций (под номером H.R.3364) заключает в себе положение, делающее характер санкций «вечным». В нем Белому дому предписывается впредь «никогда не признавать незаконную аннексию Крыма правительством Российской Федерации». Таким образом, даже если на международной арене изменения границ в 2014 году будут все-таки приняты (например, решением международной конференции), американский президент все равно не сможет отменить экономическую блокаду России без согласия конгресса.
Накануне принятия законопроекта ряд европейских держав, в том числе Германия, выразили опасения, что инициатива носит протекционистский характер и преследует корыстные интересы самой Америки. Политики Евросоюза полагают, что в конечном счете инициатива направлена на то, чтобы убрать российских поставщиков природного газа с европейского рынка. Жан-Клод Юнкер, президент Европейской комиссии, был так возмущен таким решением, что призвал ЕС к ответным мерам.
В обоснованности опасений Европы сомневаться не приходится. Текст законопроекта прямо говорит о том, что «правительству Соединенных Штатов следует уделять первоочередное внимание экспорту энергетических ресурсов Соединенных Штатов для формирования дополнительных рабочих мест, оказания помощи союзникам и партнерам Соединенных Штатов и укрепления внешней политики Соединенных Штатов».
В связи с такими формулировками возникают сомнения, что в новом законопроекте первично — экономическая выгода или идеологическая составляющая.
По идеологическому заряду H.R.3364 превосходит даже поправку Джексона – Вэника, принятую в отношении СССР в 1974 году и отмененную только спустя 21 год после распада Советского Союза. Иногда санкции действительно преследуют заявленные цели — и если претензии Вашингтона к Тегерану или Пхеньяну имеют под собой внятное основание, то бескомпромиссность формулировок нового законопроекта в отношении Москвы напоминает принципиальность Вашингтона во взаимодействии с Кубой.
Введение ограничительных мер по инициативе конгресса в одностороннем порядке скажется на качестве дипломатии и способности государств принимать общие решения на международных площадках, в первую очередь в ООН.
Идейные vs практические
В начале 2000-х годов Соединенные Штаты, Организация Объединенных Наций и Европейский союз наложили на Иран санкции с прицелом на то, чтобы заставить Исламскую Республику соблюдать международные договоры, регулирующие развитие ядерной программы. Это привело лишь к тому, что отношения между сторонами конфликта стремительно ухудшались, а ситуация угрожала перерасти в вооруженное столкновение. В 2012 году санкции были усилены — после того, как окончательно провалились переговоры между мировыми державами и Тегераном.
Ощутимые экономические последствия от ввода санкций, ударившие по стране через несколько лет, вынудили Иран вернуться к переговорам. В 2013 году страну возглавил относительно умеренный президент Хасан Роухани. Главной заслугой его президентства стало подписание в июле 2015 года Совместного всеобъемлющего плана действий по обеспечению мирного характера иранской ядерной программы (СВПД). Мировые державы согласились снять санкции в обмен на отказ Ирана от военного атома и допуск в страну международных наблюдателей.
В 2013 году, когда Роухани только пришел к власти, ВВП Ирана падал почти на 6% в год. В прошлом же году экономика Ирана показала рост более чем на 7%. Ему также удалось снизить инфляцию с 40% в 2013 году до 7,5% в 2016-м. В этом году Роухани переизбрался на второй срок, подтвердив намерения иранцев отказаться от изоляционистского курса.
Несмотря даже на то что для Ирана, который очень болезненно относится к проблеме суверенитета, ядерное оружие имело символическое значение, им оказалось возможно пожертвовать в обмен на возвращение былого благосостояния.
В июле этого года Дональд Трамп еще раз подтвердил, что Иран выполняет условия ядерной сделки. Однако выполнение сделки не помешало Белому дому найти другие поводы, чтобы усилить давление на Тегеран. В феврале этого года США ввели дополнительные санкции — поводом стала ракетная программа Ирана, развитие которой никак не оговаривается на уровне СВПД.
В целом ситуацию с Ираном можно считать одним из немногих примеров умеренно успешной санкционной политики в современной истории, когда ограничения действительно приводили к каким-то политическим уступкам. Но даже признавая это, необходимо делать оговорку — несмотря на явные уступки и выраженную готовность сотрудничать с мировыми державами, Иран по-прежнему в представлении западных политиков скрепляет собой, пользуясь словами президента Джорджа Буша-младшего, «ось зла».
Полярным примером можно считать ситуацию с Кубой, в отношении которой США ввели санкции еще в начале 1960-х годов. Приоритетом санкций заявлялась полная смена режима, а изменение политики санкционируемой страны стало вторичной целью.
По аналогичному с Кубой принципу во времена «холодной войны» США занимались дестабилизацией правительств Жуана Гуларта в Бразилии и Сальвадора Альенде в Чили.
В качестве условия снятия санкций США требуют от Кубы общей демократизации и соблюдения прав человека, а также прекращения военного сотрудничества с другими странами. При этом практически все союзники США убеждены, что санкции угнетают только самые необеспеченные слои населения.
По официальным данным правительства Кубы, на начало декабря 2010 года прямой ущерб от экономической блокады составил $104 млрд (а с учетом обесценивания доллара по отношению к золоту в период после 1961 года — $975 млрд). В связи с этим начиная с 1992 года Генеральная ассамблея ООН большинством голосов ежегодно принимает резолюцию, призывающую США отменить санкции.
Когда стало очевидно, что Трамп примет инициативу конгресса в отношении антироссийских санкций, авторитетное военно-политическое издание National Interest писало о том, что аргументация введения санкций в том виде, в каком ее стали предлагать, не может иметь позитивных последствий. «Должно быть какое-то конкретное требование и выраженный недостаток, который мы хотим изменить. Просто обрушиваться на другие государства за их вредительскую природу или агрессивность и тому прочее недостаточно. Наказание ставит даже готовое сотрудничать государство в положение, когда его руководство не будет знать, что от него требуется», — писал колумнист издания.
