Цивилизация
— Будет ли Рауль Кастро проводить дальнейшие политические и экономические реформы?
— Мы увидим продолжение как политических, так и экономических реформ. Думаю, что в следующие три года Куба станет более рыночно ориентированной и более открытой страной. Уже сейчас снимаются барьеры по ограничению передвижения: кубинцы начинают ездить за границу, на Кубу приезжает множество туристов, улучшается интернет-связь. Политически система также станет более открытой и чувствительной к тем переменам, которые происходят в кубинском обществе. Когда я говорю о «чувствительности», это не означает, что страна стоит на пороге многопартийности. Просто произойдет понимание, что есть граждане, выросшие в трудные годы кризиса и последовавшего медленного восстановления в 2000-е годы, у которых нет политического представительства. Что касается 2018 года, то это будет год, когда новое поколение политических лидеров войдет в систему и придет к руководству страной.
Нужно принимать во внимание две вещи: у этого поколения другой опыт, другая миссия и они лучше образованы.
— Можно ли говорить, что Рауль Кастро готовит этих людей к управлению страной?
— Да и не только Рауль, но и Хосе Рамон Мачадо Вентура, который занимает высокий пост в партийной иерархии. Взять, например, вице-президента Кубы Мигеля Диас-Канэля, прошедшего все командные ступени. Он был первым секретарем в важной провинции Вилья-Клара, потом переехал на восток страны и стал партийным лидером там, потом работал министром образования. Это очень важный участок, и ему пришлось много взаимодействовать с молодежью. Сегодня он вице-президент и один из членов исполнительного комитета Политбюро.
— Как вы оцениваете наследие Фиделя Кастро в политике Кубы?
— Для кубинской революции главными были две идеи — национальная и коммунистическая. Что касается коммунизма, Кастро много сделал для развития международного левого движения в Африке и Латинской Америке, достигшего здесь крупных успехов. Но его наибольший успех связан с тем, что на Кубе он смог возглавить движение, которое со времен войны за независимость добилось уважения кубинского суверенитета со стороны великих держав и, конечно, в первую очередь со стороны наиболее важной для Кубы — США.
До Кастро ни один кубинский лидер не мог сказать нет США.
Это, конечно, не умаляет ошибок, сделанных им во многих других областях, не говоря уже о нарушениях прав человека. И какими бы ни были его достижения, экономическая стабильность и процветание не среди их числа. Он построил командную экономику, которая оказалась неспособна достигнуть этих целей. Но при этом ему удалось создать систему национальной безопасности. Он смог дать США понять, что следовать имперской стратегии и в отношении Кубы будет дороже, чем вести диалог с кубинцами и их правительством.
— Как Рауль по своему стилю отличается от Фиделя?
— Рауль может занимать кресло Фиделя, но он не может быть таким политическим гигантом, каким был Фидель, — у него нет такой харизмы. Когда система лишилась этой харизмы, ей понадобились альтернативные источники легитимности. Раулю пришлось начать реформы, чтобы обрести ее. Но это не значит, что он был как-то больше Фиделя к ним склонен. В 1990-е годы Фидель запустил серию небольших реформ, без которых кубинское правительство не смогло бы выжить. Он открыл Кубу для иностранных инвесторов, разрешил мелкий частный бизнес, открыл страну для иностранного туризма, разрешил хождение доллара. Доллар считался валютой врага, но он пошел на это решение.
Это была очень важная мера, так как Куба получала денежные переводы от кубинцев, живущих за границей.
Хочу отметить также, что Рауль всегда был лучше настроен к Москве, чем Фидель. У него было немало знаковых знакомств среди представителей силовых кругов, а генерал КГБ Николай Леонов (разведчик, специалист по Латинской Америке. — «Газета.Ru») был его лучшим другом среди иностранцев. Когда они встречались, это была встреча настоящих друзей.
— Многие сегодня говорят, что Россия потеряла Кубу как союзника. Кто виноват в этой ситуации?
— Кубинский национализм и левая идеология нашли в лице СССР партнера очень крупного калибра. В отличие от стран Восточной Европы, которые были оккупированы СССР, отношения между Кубой и СССР были партнерскими. Правда, этот брак был нелегким: у СССР была своя гордость, но и у Кастро была своя. Были времена, когда Фидель держался независимо и мог сказать Кремлю нет.
Все, что случилось во времена Ельцина, нанесло большую травму, это напомнило времена, когда Фидель был оставлен Хрущевым в момент Карибского кризиса.
И когда Фидель увидел возможность для улучшения отношений, он стал говорить, что есть много того, за что Куба должна благодарить Россию.
Но в то же время кубинцы должны быть бдительными и не складывать все яйца в одну российскую корзину, потому что Россия показала себя не всегда надежным партнером.
— Как будут строиться отношения Кубы и США с приходом Дональда Трампа?
— Президент Обама начал новую политику в отношении Кубы, потому что у администрации есть понимание того, что Куба активно вовлечена в отношения со странами с Западного полушария. У Кубы хорошие отношения с Канадой и ЕС, с Японией, а также с соперниками США — Китаем и Россией. Что касается Дональда Трампа, он показал себя очень непредсказуемым политиком, и я вижу, что у него нет пока твердой политической линии.
Сейчас он говорит о том, что хочет навязать какие-то условия кубинскому правительству. Однако ожидания того, что Куба будет сидеть и ждать указаний от избранного президента США, не оправдаются. Конечно, всегда есть место переговорам, и я думаю, что Куба захочет продолжить сближение с администрацией Трампа, но идея о том, что Куба будет ждать инструкций из Вашингтона, — это иллюзия.
