Цивилизация
Россиянин Андрей Соколов после почти двух лет мытарств в украинских СИЗО вернулся во второй половине октября в Россию и начал рассказывать в интервью о том, что с апреля по октябрь 2016 года его держали без суда и следствия в тайном убежище Службы безопасности Украины. Адрес «тайного» убежища, впрочем, широко известен — по утверждению Соколова, местом его заточения был подвал здания по адресу: Георгиевская, 77, в городе Мариуполе.
Дом этот знаком всем местным. Четырехэтажное административное здание в самом центре города (Георгиевскую давно предлагают сделать пешеходной и перенести сюда все музеи) окружено бетонными баррикадами, а на крыше виднеется оборудованная снайперская позиция. Здесь располагается Донецкое областное управление СБУ.
На самом деле история Соколова абсолютно характерна для зоны АТО на востоке Украины. Нехарактерен разве что слишком большой для украинской стороны конфликта срок задержания — ровно шесть месяцев. Впрочем, на территории ДНР пленные без суда проводят и годы. Эта практика настолько типична, что стоит к ней присмотреться попристальнее.
Полгода на рабочем месте
В декабре 2014 года Андрей Соколов, занимавшийся, по его утверждениям, волонтерством на стороне самопровозглашенной Донецкой народной республики, заблудился на своей машине и выехал на блокпост вооруженных сил Украины. Россиянин был арестован и провел почти полтора года под следствием в Харькове по обвинению по статье 258.3 — создание террористической группы или террористической организации, руководство такой группой или организацией или участие в ней, а также материальное, организационное или другое содействие созданию или деятельности террористической группы или террористической организации.
С 2014 года из связанных с «терроризмом» статей украинскими законодателями выхолощены все не связанные с ограничением свободы меры пресечения. Подозреваемый не может выйти под залог, домашний арест, и на поруки народному депутату его отдать тоже нельзя.
Единственной надеждой для таких заключенных может быть регулярно действующая программа обмена пленными. Соколов в такую программу, по всей видимости, был включен. Процедура юридической очистки «пленного» также была применена стандартная. Соколов признал свою вину, а суд назначил ему чуть больше двух лет лишения свободы — ровно столько, чтобы по «закону Нади Савченко» (пребывание в СИЗО засчитывается как день за два) осужденного выпустили прямо в зале суда 15 апреля 2016 года. Он сфотографировался со своим адвокатом на ступеньках суда на память и был передан с вещами ждавшей его опергруппе.
«При выходе из зала суда меня передали сотрудникам СБУ в микроавтобус и отвезли в Мариуполь, на улицу Георгиевскую, 77», — рассказывает Соколов в интервью «Громадському ТВ — Мариуполь». Тема с арестами и задержаниями довольно живо обсуждается в местной украинской прессе. Что случилось потом, не знает точно никто. Как водится на этой войне, что-то не было согласовано, и обмен в последний момент сорвался. А формально чистый перед законом Соколов остался в мариупольском плену еще на полгода.
В качестве доказательства правдоподобности своей истории в интервью россиянин рассказывает множество мелких подробностей своего пребывания в подвале облуправления СБУ. Он подробно описывает подвальную комнату, похожую на тир, и упаковку еды со стикерами из соседнего с управлением супермаркета «Кишеня». В сентябре его вывезли из подвала на частную квартиру по улице Артема, где продержали три дня.
По возвращении в «свой» подвал он обнаружил, что все сделанные им на стенах надписи тщательно стерты, помещение убрано, а на столе, который служил ему кроватью, стоит старый компьютер с монитором, изображающий рабочее место.
В сентябре в Мариуполе действительно была комиссия ООН, которая проводила проверку здания СБУ на предмет «наличия тюрем».
Сложности обмена
Практика обмена пленными между Украиной и самопровозглашенными республиками в 2016 году стала сходить на нет. Чем больше политических договоренностей достигалось в рамках минского процесса, тем реже стали менять пленных, тем меньше оставалось шансов обменять Соколова.
В конце концов его попытались без лишнего шума отпустить на родину. 7 октября 2016 года пленника отвезли из Мариуполя в Чонгар, но в Крым его с российским паспортом не пустили украинские пограничники (для граждан России тут нужен специальный пропуск). Тогда Соколова вернули в Мариуполь, где сотрудники СБУ провели его через блокпост на линии противостояния в поселке Гнутово, там наняли такси до Донецка и забронировали автобусный билет в Москву из Донецка. Свободу он получил 15 октября 2016 года.
Теперь Андрей Соколов собирается подавать иск в Европейский суд по правам человека против Украины. Официальных комментариев по этому конкретному случаю в СБУ не дают. Но неофициально на условиях анонимности источник в СБУ пояснил «Газете.Ru» свое видение ситуации.
«Он что-то придумывает, а что-то — нет, — пояснил источник. — Договорились про обмен, а он сорвался. Но суд ведь в вопросе обмена пошел навстречу, срок ему дали строго, чтобы выпустить в зале суда. Разве не так? В противном случае он получил бы реальный срок и сидел бы долго. Ну а после срыва обмена он, конечно, задержался где-то.
Но все равно поступили гуманно. У того же Моторолы напрягаться не стали бы».
«Мой адвокат Валерий Довженко после моей пропажи еще летом подал заявление в прокуратуру Донецкой области по статье 146 (похищение), — рассказал «Газете.Ru» сам Андрей Соколов. — Потом, когда прокуратура начала «тянуть резину», он подал жалобу в Жовтневый районный суд города Мариуполя. У нас есть на руках решение суда, частично удовлетворяющая жалобу адвоката. То есть фактически на Украине сейчас возбуждено уголовное дело по факту моего похищения. Вот только я не могу приехать в Мариуполь, чтобы дать свидетельские показания. У меня и автомобиль остался в Волновахе, мне его не отдали перед тем как вывезли на блокпост ДНР». Он добавил, что сбор нужных бумаг для подачи иска в ЕСПЧ практически завершен.
По словам Соколова, с ним уже связались представители ООН в Украине по пыткам и похищениям. «Я тоже дал им свидетельства о том, что произошло со мной. Они должны будут включить эту информацию в свой очередной отчет по правам человека в Украине, — добавил собеседник «Газеты.Ru». — Поэтому я надеюсь, что практика незаконного удержания со стороны СБУ будет свернута. И в том подвале на Георгиевской 77 больше никого не будут так держать без суда и следствия. Хотелось бы в это верить».
Похожие на историю Соколова ситуации в зоне конфликта в Донбассе стали обыденностью. «Газете.Ru» удалось поговорить еще с одной пленной, содержавшейся перед обменом без суда, — бывшей руководительницей управления по связям общественностью ДНР в правительстве Александра Бородая Еленой Блохой. Она была арестована в августе 2014 года под Мангушем по дороге в Крым, провела в Лукьяновском СИЗО СБУ в Киеве три месяца и была обменена в октябре 2014 года.
«Я еще утром в камере не знала, что происходит, — рассказала «Газете.Ru» Елена Блоха. — В 11.00 меня вывели из камеры с вещами, а в 19.00 прямо из автозака в наручниках передали на улице в Киеве в машину к волонтерам. Зачитали постановление Генеральной прокуратуры о прекращении дела за неимением улик, и все».
Блоху, по ее словам, передали группе нынешнего советника главы СБУ Юрия Тендита, и к 24.00 они уже были в Харькове.
«Волонтеры были вооружены, сняли наручники, по дороге дали купить кофе на заправке и даже шутили, что забронировали гостиницу мне в Харькове, — вспоминает Елена Блоха. — А потом меня сдали в СИЗО СБУ в том же Харькове в камеру с двумя соседками, и двое суток я там провела «юридически очищенная» без какой-либо информации извне. Благо одна из соседок, медсестра батальона «Восток», шла по тому же обмену и что-то знала».
Елену Блоху передали ДНР в рамках очередного большого обмена по формуле 25 на 25. Она живет в Донецке и сейчас ищет в России издательство, которое заинтересовалось бы ее книгой «90 дней в плену».
«Газете.Ru» известен еще как минимум один аналогичный случай, когда задержанного в Киеве оперативными работниками СБУ по статьям о «создании и финансировании террористических операций» человека везли через всю страну в Мариуполь, где несколько дней держали под охраной в гостинице, до решения суда о стандартном в таких случаях двухмесячном аресте.
Гибридные пленники
Исследователь организации Amnesty International Красимир Янков констатирует, что его организация не может точно сказать, сколько людей были лишены свободы без суда в зоне АТО. Но правозащитникам точно известны 13 таких случаев только за август 2016 года. «Мы объявили список имен и места, где были такие случаи заключения. Это Харьков, Покровск, Мариуполь и Краматорск», — сообщил Янков.
«Нет никаких тайных тюрем! Если вам известны какие-либо ситуации, связанные с задержанием людей, обвиняемых в террористических актах в зоне АТО, то в этих случаях идет речь о каких-то помещениях, где они содержались для общения со следователями», — эту позицию высказал в интервью украинским телеканалам первый заместитель главы СБУ генерал армии Василий Грицак.
В случаях с Соколовым и Блохой есть значительная разница в сроке их заключения без суда. Но в ситуации гибридной войны их истории типичны. Украина не объявила военного положения, и ее силовики вынуждены воевать, используя законодательство мирного времени. Отсюда, в частности, «партизанские отряды», осуществлявшие в 2014–2015 годах «гражданские аресты сепаратистов» на контролируемой ВСУ территории Донецкой и Луганской областей и передававшие задержанных потом с уликами в СБУ.
Отсюда и очевидная небрежность в сборе доказательств — в этом нет смысла. Очень небольшой процент дел доходит до суда, а в основном участников боевых действий, разведчиков и диверсантов просто меняют. Отсюда и ситуация на блокпостах, когда «сепаратистов» вычисляют по косвенным признакам, проверяя по неправительственной базе «Миротворец» и по базе телефонов «лидеров НВФ» (незаконные вооруженные формирования).
Уже больше года на внутренних блокпостах на контролируемых Украиной территориях все мужчины до 50 лет с донецкой либо луганской пропиской проходят дополнительную проверку «в вагончике». У них переписывают паспорта, номера телефонов и коды IMEI мобильных телефонов. В случае обнаружения звонков с этих номеров на известные уже телефоны «террористов» человек задерживается до приезда опергруппы.
Основная нагрузка в этой работе приходится на местную полицию — на нее сходится вся текучка. С реальными бойцами «работает» СБУ.
«У меня было несколько таких телефонов в трубке, — рассказывал «Газете.Ru» один из задержанных таким образом. — Ну каких «таких» — в основном людей из прошлой жизни, которые сейчас чиновники в ДНР. Пришлось ждать допроса. Потом подписал протокол, где была изложена информация о каждом из таких звонков, и поехал дальше. Больше время потерял -— часов шесть на все ушло».
Базы данных сепаратистов редко способствуют задержаниям — слишком уж они велики. В самопровозглашенных республиках очень легко относятся к утечкам данных государственных служащих, членов общественных организаций и просто людей, получающих новые номера машин в Донецке и Луганске. Там справедливо считают, что «засвеченные люди» так будут меньше ездить на «ту сторону». И пусть для вступления в общественное движение «Донецкая республика» не нужно сдавать взносы, но необходимо передать фотографию и личные данные со сканом паспорта. Членов «Донецкой республики», по информации самого общественного движения, насчитывается уже 150 тыс. В него, как правило, обязывают вступать всех государственных служащих самопровозглашенной республики.
«Газете.Ru» известен случай кратковременного задержания на украинском блокпосту на линии противостояния «лидера общественной организации ДНР» — бабушки — председателя совета ветеранов одного из районов крупного шахтерского города Донбасса. Дело обошлось двухчасовой беседой с сотрудниками СБУ.