Цивилизация
«В Германии Адольф Гитлер уничтожил три миллиона евреев. На Филиппинах три миллиона наркоманов. Я бы хотел убить их, — сказал президент Родриго Дутерте на пресс-конференции в Давао в начале октября. — Если в Германии был Гитлер, то пусть на Филиппинах буду я».
Дутерте начал борьбу с наркоторговлей по модели Давао, который ему удалось превратить в процветающий мирный город, развернув кампанию «Двустволка». По крайней мере, о блестящей эффективности мер говорят государственные СМИ страны.
Ближайший соратник Дутерте, глава Национальной полиции Филиппин генерал Рональд дела Роса, горячо поддержал инициативу президента. Генерал пообещал освободить страну от наркотиков в течение шести месяцев. За это время предполагается «расправиться» со 100 тыс. наркоторговцев и наркоманов.
Главной проблемой на Филиппинах стал синтетический метамфетамин, который распространен в Юго-Восточной Азии под названием «шабу». Это дешевый и быстродействующий наркотик, порция которого стоит как чашка кофе и дает возможность беднейшим рабочим трудиться несколько суток подряд. Согласно информации Госдепартамента США, основную поддержку и финансирование наркобизнес на Филиппинах получает от этнических китайских преступных групп. По разным оценкам, от 2 до 10% населения в возрасте от 16 до 64 лет употребляют «шабу».
Его производят в маленьких лабораториях на съемных квартирах, складах и даже в тюрьмах. Тюрьмы на Филиппинах считаются своеобразными оплотами наркомафии, так как нахождение за решеткой не мешает крупным наркоторговцам руководить бизнесом.
«Они с легкостью подкупают полицейских, которые зачастую сами являются дилерами, а для руководства логистикой им нужен только мобильный телефон, — рассказал «Газете.Ru» один из филиппинских студентов. — Неудивительно, что даже в тюрьмах строгого режима они живут в первоклассных условиях и производят наркотики».
Борьба с наркоторговлей была основным занятием полиции Филиппин на протяжении последних семи лет. Показатели эффективности этой борьбы в отчетах время от времени варьировались, но в первые же недели президентства Родриго Дутерте цифры увеличились многократно, и его кампания попала в центр внимания мировых СМИ.
В конце августа 500–700 тыс. наркозависимых сдались властям, и теперь филиппинские тюрьмы забиты под завязку: в камерах, рассчитанных на 20 человек, живут по 200. Эти люди рады, что остались живы. По разным оценкам, на сегодняшний день общее число жертв антинаркотической кампании составляет от 2,2 тыс. до 3,6 тыс. человек. Только 1,4 тыс. из них официально проходят как убитые полицейскими. Значительная доля расправ приходится на полулегальных боевиков, на действия которых филиппинские власти закрывают глаза.
Попытки «Газеты.Ru» узнать мнение филиппинцев о борьбе с наркотиками президента Дутерте через соцсети не привели к успеху. Откликнулись только люди, которые настойчиво защищают политику президента и ругают СМИ за искажение информации.
По их утверждениям, «если раньше преступники убивали 47 человек в день, то теперь наше правительство ежедневно убивает 35 преступников». Благожелательные президенту издания (например, газета Rappler) тоже стремятся показать, что невиновным людям на Филиппинах нечего бояться.
Но блогеры и независимые журналисты пишут о том, что люди напуганы и боятся рассказывать о происходящем. В самой большой опасности находятся беднейшие слои населения, жители трущоб. Эти городские районы буквально наводнены наркотиками, и люди не имеют никакой защиты от «эскадронов смерти» президента Дутерте.
Мертвые списки
Специалист по Филиппинам, научный сотрудник Школы востоковедения и африканистики (School of Oriental and African Studies) при Лондонском университете Ракель Рэйс отмечает, что в условиях отсутствия достоверной информации можно только строить догадки о том, как реализуется на практике война с наркотиками. Из ряда анонимных интервью с участниками кампании известно, что есть три основные группы тех, кто осуществляет убийства. Это полиция Филиппин, «эскадроны смерти», а также наемные убийцы или добровольцы.
Полулегальные отряды уничтожения — не новое для страны явление. Они существовали еще во времена борьбы с повстанцами-маоистами. Теперь эти группы боевиков получили новый смысл существования.
Степень координации этих групп между собой неясна, однако всеми, как правило, руководят офицеры полиции. Возможности подтвердить эту информацию нет. «Не только нет доступной информации из полиции о числе жертв и их личностях, но нет и тех, кто обладает достоверными сведениями и был бы готов их раскрыть прессе, — рассказала «Газете.Ru» популярный филиппинский политический блогер Анжела Стюарт-Сантьяго. — Под моральным давлением правозащитных организаций и международной общественности, а также филиппинской католической церкви все перешли в «защитный режим».
Неизвестно также, сколько людей из всех убитых были в полицейских списках, и тем более сколько людей из списков на самом деле являются наркоторговцами или наркоманами. Полицейские составляют списки с помощью разведслужб и местных чиновников, руководителей барангаев (наименьшая административная единица Филиппин). От последних во многом зависит эффективность кампании, поскольку они, как правило, знают всех в своем барангае лично и охотно идут на сотрудничество с полицией. Однако нередко и сами «командиры» барангаев связаны с наркомафией, поэтому предоставляют ложные данные.
Анжела Стюарт-Сантьяго отмечает, что сложность ситуации заключается в том, что в этой «войне с наркотиками» неизвестно, кто есть кто.
«Есть две категории людей, которые осуществляют эти убийства: те, кто действительно следует указаниям президента Дутерте и ведет борьбу с наркоторговлей, и те, кто так или иначе является частью наркомафии и убивает тех, кто может их выдать, или же своих конкурентов», — рассказала собеседница «Газеты.Ru».
Изначально списки подозреваемых составляются не для убийств, а для арестов. Полицейским разрешено стрелять на поражение только в случае оказания сопротивления. Но по имеющимся свидетельствам, зачастую это происходит иначе. Полицейские безжалостно убивают уже сдавшихся и просящих о пощаде подозреваемых.
На Филиппинах работает специальная программа: в ходе регулярных рейдов полиции по трущобам пойманные могут дать клятву никогда больше наркотики не употреблять. Эти люди попадают в списки особого контроля, но нарушение или подозрение в нарушении клятвы может тоже закончиться казнью подозреваемого.
На основе этих же списков полицейские, предположительно, дают инструкции индивидуальным наемникам и «эскадронам смерти». Для фигурантов списков это почти всегда означает расправу.
Картонные убийцы
Полицейский, одновременно работающий в «эскадроне смерти», дал интервью корреспонденту The Guardian на условиях анонимности. Он рассказал, что его группа проверяет данные полиции, но финальное решение остается за ними. Если члены отряда находят основания считать, что человек продавал наркотики, они «не знают пощады».
Убийства, как правило, происходят по ночам. Каратели и наемные убийцы одеваются во все черное и закрывают лица, чтобы их нельзя было установить по системе городского наблюдения. На выполнение операции члены карательных отрядов дают себе одну минуту — за это время они должны успеть вытащить человека на улицу и убить без свидетелей. Трупы вывозят за город или оставляют под мостами, после чего сообщают полиции их местонахождение. Индивидуальные наемные убийцы действуют по тому же принципу.
BBC удалось взять интервью у женщины, которая совершает убийства на контрактной основе. По ее словам, полицейские очень охотно берут женщин для выполнения этой работы, поскольку они могут ближе подойти к подозреваемому преступнику, не вызывая подозрений.
Она также рассказала, что наемные убийцы действуют в группах по три-четыре человека и что одно убийство стоит 20 тыс. филиппинских песо — примерно $430. Деньги делятся между членами группы и их координатором. Собеседница британского телеканала утверждала, что в ее случае это полицейский, который сам является наркодилером и через наемников разбирается с конкурентами.
Для филиппинской бедноты $430 — большие деньги, но продолжать такую деятельность их заставляет не столько финансовый интерес, сколько угрозы со стороны тех, кто их нанимает.
Рядом с телами жертв стало принято оставлять кусок картона с надписью «Pusher ako» («Я — дилер»), а голову обматывать изолентой. На Филиппинах это явление получило название «картонное правосудие». В анонимном интервью корреспонденту The Guardian офицер полиции и член одного из недавно сформированных «эскадронов смерти» сказал, что так они оставляют послание прессе и тем, кто будет расследовать убийство. Таким образом, любое убийство с такими атрибутами будет воспринято как часть санкционированной правительством борьбы с наркотиками.
«Нет сомнений, что под перекрестный огонь попадают и невиновные, неясно только, сколько их», — считает Анжела Стюарт-Сантьяго. Сейчас в сети есть множество историй людей, чьих близкие оказались несправедливо убиты.
Донди Таватао, снимающий жертв филиппинских расправ для своего фотопроекта, утверждает, что война с наркоторговлей стала войной против беднейших слоев населения. «Полиция регулярно проводит рейды по трущобам и деревням, убивает кого придется, не разбираясь, наркоман это или торговец, — рассказал он в интервью «Газете.Ru». — Однажды на моих глазах полицейские схватили человека, который просто ел барбекю перед своим домом, надели наручники и оттащили за угол, где его и пристрелили. И это позволяет закон».
Таватао также отмечает, что картели используют фактическую легализацию насилия для того, чтобы избавляться от своих конкурентов и врагов. То же самое говорят и другие филиппинцы, с кем удалось связаться «Газете.Ru».
«Сейчас любое убийство можно выдать за борьбу с наркотиками. Недавно один мой друг был застрелен в метро. Еще до того, как приехала полиция, все решили, что он был наркоторговцем», — рассказал другой собеседник, пожелавший остаться анонимным.
«Листья снова отрастут»
Попытки разобраться в происходящем предпринимала команда Free Legal Assistance и организация журналистов «Филиппинский центр расследовательной журналистики». В середине августа они направили письма министерству юстиции Филиппин, требуя опубликовать информацию о кампании «Двустволка», но не получили никакого ответа. Некоторое время спустя власти Филиппин заявили, что не получали никаких запросов.
Филиппинское онлайн-издание The Inquirer предприняло попытку задокументировать события последних месяцев, начав публиковать списки убитых.
В высших эшелонах власти также есть недовольные действиями президента Дутерте. В середине августа сенат Филиппин начал расследование кампании «Двустволка», вокруг чего развернулся громкий скандал.
Расследование возглавила сенатор Лэйла де Лима, секретарь министерства юстиции и председатель филиппинской комиссии по правам человека. В середине сентября состоялось слушание свидетельских показаний, самым громким из которых стало появление перед властями бывшего участника одиозного «эскадрона смерти» города Давао Эдгара Матобато. Он подтвердил вовлеченность Родриго Дутерте в деятельность карательной группы и обвинил его в ряде зверских приказов (например, по его указке трупы убитых скармливали крокодилам).
Изначально расследование не ставило целью доказать связь правительства и лично президента с ныне действующими отрядами боевиков, но показания Матобато имели огромный резонанс в СМИ. Тем не менее, как отмечает британский эксперт Ракель Рэйс, половина из этих свидетельских показаний правда, а половина — нет, и неясно, какой информации можно верить.
Представитель президента заявил, что показания Матобато — вымысел, а сам президент назвал их фантазиями душевнобольного человека. Сенатор де Лима тем не менее была обвинена в предвзятости и отстранена от расследования. Президент обвинил ее в сексуальных отношениях со своим водителем и получении взяток от глав наркокартелей. В филиппинских СМИ ходят слухи, что сенатор сотрудничает с наркомафией и под ее протекцией находится центральная тюрьма Манилы, известная как один из центров производства «шабу».
Правозащитные организации, включая Human Rights Watch и Amnesty International, а также Комиссия ООН по правам человека бьют тревогу и призывают к проведению расследований массовых убийств, утверждая, что «атмосфера беззакония и страха поглотила страну».
Критика политики президента Дутерте касается не только фактической легализации тотального насилия, но и того, что эта политика неадекватна ситуации и неэффективна. В отличие от заявлений Дутерте, что Филиппины рискуют в ближайшем будущем стать «наркогосударством», международные аналитики оценивают ситуацию как не катастрофическую, хотя и требующую системных преобразований.
Говоря о неэффективности, часто приводят пример опыта Таиланда и Колумбии, где жесткие меры не привели к устойчивым результатам и правительства были вынуждены обратиться к более взвешенным методам.
Пока же руководство Филиппин обрушилось на мелких наркоторговцев и наркозависимых, которые, как правило, принадлежат к беднейшим слоям населения. Несмотря на то что в начале своего срока президент Дутерте и его сторонники неоднократно заявляли, что операция затронет всех без разбора, на данный момент было убито только около дюжины главарей наркобизнеса.
«Наш президент все понимает неправильно. Нельзя обрывать с дерева листья и ожидать, что оно упадет. Мы просто мелкие сошки, и листья снова отрастут», — сказал американскому журналу Vice один из филиппинских дилеров.
