Цивилизация
Независимая межрегиональная некоммерческая организация Комитет против пыток (организация включена Минюстом в список иноагентов) (КПП) с 2000 года помогает жертвам пыток со стороны силовиков и тюремщиков. Штаб-квартира комитета находится в Нижнем Новгороде, еще есть несколько региональных офисов. По заявлениям, с которыми работали юристы комитета, осуждены 107 человек, 86 жалоб направлены в ЕСПЧ, а пострадавшие получили 41,25 млн руб. в качестве компенсации за незаконные действия. Непосредственно в работе находится сейчас 234 дела.
Одно из отделений комитета расположено в Чечне, в Грозном. Кроме работы с жертвами пыток и похищений юристы организации занимаются помощью родственникам предполагаемых боевиков. Их дома сжигали люди в масках в декабре прошлого года, официальные власти республики при этом молчали. Тогда же неизвестные подожгли и офис комитета в Грозном. А в июне его разгромила разъяренная толпа, полицейские при этом были, но бездействовали.
В январе этого года по комитету ударили и федеральные власти, занеся КПП в реестр НКО — иностранных агентов. Во вторник коллегия судей Нижегородского областного суда отказала в удовлетворении апелляционной жалобы Комитета против пыток и оставила в силе решение судьи Советского районного суда Нижнего Новгорода Ольги Тоненковой, признавшей законным представление прокурора Нижегородской области Олега Понасенко. На основании этого представления организация была внесена Минюстом РФ в реестр некоммерческих организаций, «выполняющих функции иностранного агента». После этого Игорь Каляпин заявил о том, что не будет работать с клеймом «иностранного агента» и КПП будет расформирован.
Спикер парламента Чечни Магомед Даудов, который совсем недавно был главой администрации президента республики, в интервью «Газете.Ru» рассказал о подоплеке конфликта с главой Комитета против пыток и как к деятельности правозащитников из КПП относятся республиканские власти.
«Чем занимается Комитет против пыток? Пытками! Вот пусть ими и дальше занимаются! А какие в Чечне пытки? Их тут нет! — говорит Даудов. — Да, они были в 2000-х годах, чеченский народ очень сильно настрадался, но, слава богу, нулевые кончились, эти времена позади, сейчас у нас все спокойно».
По словам Даудова, конфликт КПП с чеченскими властями разгорелся после того, как правозащитники «начали искать негатив на сотрудников МВД республики, вместо того чтобы заниматься ставропольскими полицейскими, которые расстреляли человека в центре Грозного».
Задержание чеченца Джамбулата Дадаева, которого разыскивали за причинение тяжких телесных повреждений, проводили полицейские Ставропольского края вместе с СОБРом и ОМОНом Ханкалы. Было это в конце апреля этого года. Дадаев на своей машине попытался прорвать оцепление и протаранил автомобиль ставропольцев. Полицейские в ответ несколько раз выстрелили в его машину. Один из выстрелов оказался смертельным. Позже, в ходе осмотра машины погибшего, был обнаружен боевой пистолет.
Рамзан Кадыров очень резко отреагировал на «задержание со смертельным исходом» и разрешил своим силовикам открывать огонь на поражение.
Дело в том, что ставропольские силовики, по словам Кадырова, не поставили в известность чеченские власти о предстоящей спецоперации и, кроме того, превысили свои полномочия. «Если без вашего ведома на вашей территории появляется, не имеет значения — будь москвич или ставропольчанин, — открыть огонь на поражение, — говорил Кадыров своим силовикам. — Кому-то захотелось «сделать результат» — забрали чеченца и убили. Такого не будет. Мы требуем закона».
«Ставропольские силовики лишили жизни без суда и следствия гражданина России чеченца Дадаева, а любой человек имеет право на гуманный суд. А его публично расстреляли в центре Грозного! Спрашивается за что? Почему Каляпину и его правозащитникам не заняться этим вопросом, выяснить, кто, зачем и по чьему заказу это сделал? И не поленились ведь приехать к нам из другого региона! Но нет — они (КПП. — «Газета.Ru») были заняты лишь тем, что искали компромат на сотрудников МВД Чечни. Спрашивается почему? Потому что им надо было срочно отмыться от клейма иностранных агентов, которое на них уже висело, — убежден Даудов. —
Чтобы избавиться от клейма агента, Каляпину и другим надо свою деятельность связать с Чечней и ее руководством и действовать под лозунгом очернения.
Как к гражданину к Каляпину претензий нет, но он, Каляпин, и такие как он, которые гудят под европейскую дудку и получают оттуда деньги, заняты только тем, что ищут негатив на свою родину, на страну, в которой они живут, чтобы продать его потом подороже, и больше этим бездельникам заняться нечем.
Я не сомневаюсь, что и после ликвидации они найдут способ, чтобы и дальше тут работать, но уже под другой личиной. Как говорится, «была бы шея, а хомут найдется».
Игорь Каляпин в интервью «Газете.Ru» рассказал, как команда юристов Комитета против пыток продолжит работать после самороспуска.
«Мы прекращать деятельность не собираемся, более того — будем ее наращивать, найдя возможные юридические формы для продолжения правозащитной деятельности, — объясняет Каляпин. — Не хочет госвласть с нами общаться – наплевать, помогать гражданам это не помешает никоим образом.
Очень хотелось бы, чтобы все услышали: помощь гражданам не прекратится даже при отсутствии организации, я могу это гарантировать.
— Вы связываете закрытие комитета с попаданием в реестр НКО – иностранных агентов. А разгром вашего офиса в Чечне на это повлиял?
— Разгром офиса определенно не повлиял. Мы готовы отчитываться перед государством хоть в пять, хоть в десять раз чаще. Я даже официально предлагал прокуратуре и Минюсту установить в нашем офисе удаленные рабочие места для онлайн-мониторинга работы комитета. Пусть они печатают отчеты хоть каждый день. Более того, признаю за государством право контролировать нас как угодно.
Но меня не устраивает обязанность представляться как иностранный агент. Представляться людьми, которые действуют по чьему-то заказу и в чьих-то интересах. За 15 лет мы ни разу не получали никакого заказа, тем более из-за границы. Мы и от администрации президента не получали заказа, хотя они и давали нам гранты.
Если бы какой-нибудь наш западный донор рискнул бы сформулировать нам заказ — мы бы немедленно прекратили с ним сотрудничество. Не было никаких заказов, и я не понимаю, почему мы должны себя публично оговаривать, что мы являемся чьими-то там агентами.
— Публичная критика со стороны главы Чечни Рамзана Кадырова как-то могла повлиять на решение занести вас в реестр иностранных агентов?
— Думаю, было две действующих силы. Во-первых, Кадыров, громко возмущавшийся нашими действиями. К тому же наши юристы отменили в судах более 600 незаконных решений прокуратуры и Следственного комитета. Десятки сотрудников СК были привлечены к дисциплинарной ответственности: лишены премий, понижены в звании, уволены и так далее. Можете себе представить, как они нас любят.
Прокуратура различного уровня и разных регионов, подразделения и руководство СК и плюс совершенно конкретный человек из руководства Чеченской Республики, наверное, повлияли на занесение нас в иностранные агенты.
— Что вы ждете от властей после того, как продолжите работу, но уже в другом качестве?
— У власти на сегодня нет юридических оснований нас преследовать. Наши новые организации будут заниматься юридической деятельностью и аналитикой, но при этом не будут получать иностранного финансирования. Я лично готов работать бесплатно и не получать ни копейки. У меня есть такая возможность, я не бедный человек. Найду финансирование еще для двух-трех сотрудников, которые будут заниматься аналитикой и публичной деятельностью. Что касается юристов, конкретно помогающих гражданам, — постараемся найти отечественное финансирование и работать в новых условиях.
— Вы давно работаете в Чечне, но с таким прессингом столкнулись только в последние годы. Почему?
— Все пытаются объяснить удивительный феномен динамики кадыровской власти, как она меняется в последнее время. У Рамзана Кадырова, по-моему, есть четкое представление, что в Чеченской Республике не должно быть ничего, что происходит помимо его воли.
Например, чеченская полиция, как правило, уничтожает, а не задерживает террористов — а точнее подозреваемых в терроризме. Это практика на Северном Кавказе, что не надо рисковать жизнями полицейских и нечего на них деньги тратить, на те же суды и тюрьмы. Но вот когда то же самое сделали в апреле полицейские из Ставрополья, пытаясь в Грозном задержать Джамбулата Дадаева, — Рамзан Кадыров устроил по этому поводу истерику. Он публично призвал чеченских полицейских открывать огонь на поражение по коллегам из других регионов. И это стало центральным событием в России на несколько дней. То вдруг спикер чеченского парламента (Дукувах Абдурахманов, недавно умерший. — «Газета.Ru») предложил поставлять оружие в Мексику.
Насколько я понял, Рамзан Кадыров осознал себя полноправным правителем всей Чечни и считает себя вправе контролировать все сферы жизни без оглядки на федеральное законодательство: культурной, семейной, правоохранительной.
Во-вторых, он ничтоже сумняшеся делает внешнеполитические заявления, которые вообще-то должен делать министр иностранных дел или президент России. Как это можно оценить? Однозначно можно сказать только одно — он ничего не делает вопреки распоряжениям президента.
— А среди силовиков, недовольных происходящим в Чечне, у вас есть поддержка?
— Встречал неоднократную поддержку со стороны конкретных должностных лиц в прокуратуре, СК, ФСБ, но это были поддержка и помощь, а чаще сочувствие со стороны конкретных людей. Но какой-то поддержки со стороны целых госструктур никогда не ощущал.