Цивилизация
«Мы согласны на широчайшую автономию без ущерба нашим интересам», — заявил вице-спикер народного совета ДНР Денис Пушилин.
По его словам, в случае несоблюдения украинскими военными минских соглашений ДНР будет двигаться в сторону полной независимости.
Пушилин предложил внести в конституцию Украины статью, согласно которой другие регионы Украины должны получить право на самоопределение, и подтвердил готовность к новым местным выборам, прописанным во втором пакете минских соглашений.
Слова Пушилина в контексте более ранних заявлений лидеров республик о том, что ДНР и ЛНР после войны станут независимыми государствами, на первый взгляд могут показаться неожиданными.
Однако после того, как Москва прошлым летом фактически поставила политические процессы в самопровозглашенных республиках под полный контроль, заявления о готовности к реинтеграции в состав Украины стали звучать чаще. А громкие слова о сохранении линии на полную независимость ДНР и ЛНР рассчитаны, с одной стороны, на внутреннюю аудиторию, а с другой, используются для оказания давления в рамках переговоров с Киевом.
За прошедший с появления республик год требования сепаратистов были подобны раскачивающемуся маятнику: от расширения автономии в составе единой Украины до полной независимости и в конечном счете — до присоединения к России.
Движение, из которого выросла ДНР, начиналось с точки зрения сегодняшних реалий довольно умеренно.
3 марта прошлого года Донецкий облсовет под давлением толпы объявил о назначении референдума.
В нем требовалось расширить права русского языка, создать местную милицию, развивать отношения с Россией, расширить местные полномочия. Позже главный сторонник референдума Павел Губарев будет арестован, но его идеи уже пойдут в революционные массы.
Чуть позже чем через месяц, 5 апреля, бывший активист МММ Денис Пушилин назвал себя замом арестованного СБУ «народного губернатора» Павла Губарева, возглавил митинг, где выдвигались требования о проведении в Донецкой области референдума, уже полностью аналогичного крымскому.
В условиях начавшихся боевых действий внутри пророссийского движения Донбасса доминирующими стали радикальные призывы к отделению. Они преобладали в наиболее военизированном Славянске, ставшем эпицентром боевых действий.
Лидер местных ополченцев Игорь Стрелков позднее скажет о том, что рассматривал город как плацдарм для открытого вторжения России и наступления войск на Харьков. Однако в дальнейшем группу «стрелковских» в результате внутриполитических интриг, не без помощи Москвы, сместили со всех постов в ДНР и ЛНР.
Ставку Москва сделала на более сговорчивых лидеров Донецкой народной республики. Уже в начале лета 2014 года стало ясно, что они готовы идти на переговоры и договариваться с Киевом об усилении автономии Донбасса после прекращения боевых действий.
Что характерно, в российских государственных СМИ восставшие проходили как «сторонники федерализации», а не как борцы за независимость.
Устраивающая Москву конфигурация будущей Украины ясна из выступлений Сергея Лаврова.
Федеративная Украина, по замыслу России, должна предоставить регионам более широкую автономию в экономике и внешней торговле, языковой, этнической и культурной политике, а также в развитии связей с другими странами, включая Россию.
Кроме того, местная власть должна формироваться полностью в ходе местных выборов.
За центром же должны остаться оборонные, внешнеполитические и законодательные функции.
Сформулированными Лавровым требованиями по федерализации проникнут дух обоих минских соглашений, где возвращение ЛНР и ДНР на Украину прямо увязывается со сменой украинской конституции и децентрализацией власти.
После «Минска-1» риторика официальной Москвы и ЛНР/ДНР была похожа на дипломатическую перепасовку. Из Донецка и Луганска регулярно доносились требования полного отделения и независимости, Москва со своей стороны официально поддерживала целостность Украины, но настойчиво требовала от Киева федерализации.
Но пока до реализации целей Москвы, с которыми сегодня устами Пушилина солидаризировалось руководство ДНР, далеко: вторые минские соглашения заморозили военные действия на большинстве участков фронта, однако по всем политическим пунктам переговоры провалились.
Интересно, что сама по себе широкая автономия по духу не противоречит даже той конституции, которую спустя три дня после референдума приняли в ДНР. В пункте 2 статьи 1 речь идет о возможности присоединения к федеративному государству «в случае выражения им согласия». Тогда, разумеется, имелась в виду Россия, но применить этот пункт теоретически можно и к реформированной Украине.
