Цивилизация
Дмитрия Рукавишникова, 27-го фигуранта «болотного дела», завели в зал суда в 11.04. Через несколько минут в зал зашли его родственники — мать, костюмер московского Театра оперетты Нина Шопен, и двоюродный брат — слесарь-сантехник из подмосковного города Ступино Вадим Данилов.
К тому моменту Рукавишников, одетый в водолазку оливкового цвета, кожаную куртку, синие джинсы и ботинки без шнурков, уже сидел в клетке. На вид 40 лет, с залысинами, полноватый.
Судья Наталья Мушникова, месяц назад назначенная председателем Басманного суда вместо Ольги Солоповой, рутинно открыла заседание, задав Рукавишникову ряд стандартных вопросов:
— Место рождения?
— Город Баку.
— Прописаны?
— Город Шуя.
— Род занятий?
— Заместитель директора муниципального предприятия «Новоталицкое объединение социально-бытового обслуживания».
— Семейное положение?
— Женат.
— Несовершеннолетние дети есть?
Рукавишников, отвечавший на все вопросы чуть сдавленным баритоном, вдруг замялся.
— Я вас спрашиваю, у вас несовершеннолетние дети есть?
— Семнадцатилетний сын от первого брака, отношений не поддерживаю, — ответил Дмитрий.
Сразу после этого следователь Алексей Добарин, рослый мужчина в синей униформе, с листа зачитал ходатайство следствия о помещении Рукавишникова под стражу.
По версии обвинения, «6 мая 2012 года Рукавишников совместно с другим фигурантом, Леонидом Ковязиным, переворачивал биотуалеты на Болотной площади, двигал их по проезжей части и создавал помехи работе полиции,
что подтверждается видеосъемками, приобщенными к материалам дела». После этой фразы Добарин на секунду задумался, как будто что-то старательно высчитывал в уме, а потом продолжил: «Таким образом, был нанесен ущерб городскому предприятию ООО «Универсал», потерявшему на митинге шесть биотуалетов».
Несмотря на то что на самой Болотной площади Рукавишников задержан не был, почти через год, 2 апреля 2013 года, к нему на съемную квартиру в Ивановской области пришла группа из Следственного комитета во главе со следователем Добариным. В тот же день Рукавишников был задержан, допрошен в местном отделении СК. Очень кстати туда наведался местный омоновец Синегубов и спешно опознал Дмитрия «в качестве лица, причинившего порчу городскому имуществу». На следующий день Рукавишникову предъявили обвинение в «участии в массовых беспорядках» (ч. 2 ст. 212 УК).
Причинение вреда сотрудникам полиции Рукавишникову, в отличие от большинства «узников 6 мая», не вменяется.
В своем ходатайстве следователь настаивал на обязательном помещении обвиняемого под стражу. «Во-первых, он активист «Левого фронта». Во-вторых, он квартиры менял раз в два месяца, он из-под домашнего ареста обязательно сбежит», — объяснил Добарин.
Против этого выступали адвокаты Рукавишникова, а их у него целых три: Александр Денисов, нанятый соратниками обвиняемого по «Левому фронту», Дмитрий Дубровин, чьи услуги оплачиваются проектом «Росузник», и адвокат по назначению — Виталий Лукьянец.
На суде первым выступил Денисов, предоставивший ходатайство от брата подзащитного, Вадима Данилова. Он просил суд отпустить родственника под домашний арест, обещая предоставить ему собственную квартиру в общежитии города Ступино.
«Вы собственноручно писали это ходатайство?» — уточнила Мушникова у Данилова, сидящего в первом ряду. «Да, — с готовностью подтвердил тот. — А как же иначе? Это же брат мой, я должен его защищать.
Пусть он живет у меня на время следствия, у меня в соседнем доме ОВД «Ступино», они могут хоть трижды в день его навещать».
После Денисова выступил адвокат Дубровин. По его мнению, следствие не предоставило достаточных доказательств того, что именно Рукавишников переворачивал и толкал биотуалеты. «К тому же, — уточнил Дубровин, — мой подзащитный целый год жил как добропорядочный гражданин, никуда не сбежал, несмотря на действующий загранпаспорт, никаких туалетов не переворачивал».
Его поддержал адвокат Лукьянец: «Я согласен со своими коллегами. К тому же Рукавишников имеет несовершенную... несовершеннолетнюю дочь». «Сына», — громко подсказали Лукьянцу из зала. «В общем, ребенка», — закончил Лукьянец.
Прокурор Карасёв предсказуемо поддержал ходатайство следствия, после чего Мушникова удалилась для вынесения решения.
В перерыве Нина Шопен рассказывала журналистам, что «квартиры сын менял часто по бытовой причине: хозяйка поднимала плату, он искал жилье подешевле». О том, что ее сын состоял в «Левом фронте», Шопен знала, но «не имели никакого представления, чем эта организация занимается». «Вы поймите, — объясняла она, — у меня покойный муж философом был, я за двадцать пять лет жизни с ним политики наелась, больше слышать про нее не хочу».
По ее словам, при обыске были изъяты книги генерала Попова по антиглобализму: «Следователи искали политическую литературу, обратили внимание на слово «анти». А вот собрание сочинений Иосифа Сталина, которое мы дедушке на юбилей подарили, проигнорировали».
По ее словам, обыск проводили корректно, вот только ее неприятно задело то, что следователи назвали книги «макулатурой». «Как-то много у вас макулатуры в доме. Так и сказали», — вздыхает Шопен. При обыске она волновалась, а в суде перестала. «Ничего плохого с моим сыном не будет», — говорила мать Рукавишникова, пока судья Мушникова составляла решение в совещательной комнате.
Шопен знала о том, что ее сын был на митинге 6 мая, но переживала не за него, а за его брата Вадима: «Я знала, что его на Болотной площади задержали, а сына — нет».
В перерыве Данилов, одетый в черно-белый свитер, украшенный значком «Свободу узникам 6 мая!», вышел на улицу, но так и не смог далеко отойти от здания суда: обступили журналисты и сочувствующие. Данилов, впрочем, весьма охотно рассказывал про себя. Как и Рукавишников, он имеет устоявшиеся политические взгляды и не согласен с тем, что происходит в стране. Это его и привело на Болотную площадь 6 мая.
На митинге Данилов попал в давку после первого прорыва цепи, потом потерял брата, потом упал, по нему «прошел взвод омоновцев, которые, по счастью, на тело не наступили». Сразу после этого он был задержан и доставлен в ОВД «Таганское».
С братом он все это время переписывался по СМС, но возле биотуалетов его не встречал: «Там была актриса Наталья Фатеева, она как раз у туалетов стояла. Из фильма «3+2», знаете? Можно ее спросить. Вдруг она брата моего помнит?».
Как и его брат, Данилов состоит в «Левом фронте». «Димка возглавлял Ивановское отделение, я — Ступинское. Я с людьми на местах работаю. В «Левый фронт» из православия пришел, — сказал он и, подумав, добавил. — Главное — сначала совершить революцию в себе». Журналисты, сгрудившиеся вокруг Данилова, участливо кивали.
Следователь Добарин стоял чуть в стороне и курил в одиночестве: к представителям следственного комитета на «болотных процессах» редко подходят с вопросами, да и сами они не стремятся ничего объяснять за пределами зала заседаний. Но на этот раз Добарин весьма подробно рассказал, как так получилось, что Рукавишникова, которого пострадавший омоновец 6 мая видел лишь мельком, нашли почти через год.
Рукавишникова уже давно искали по видео, рассказал следователь, но вычислить смогли только в прошлом месяце.
Большая часть времени у СК ушла на то, чтобы установить личность и место проживания того человека на видеозаписи. Поиски осложнялись тем, что активист регулярно менял квартиры, — собственно, именно поэтому следователь уверен, что Рукавишников сбежит, если не заключить его под стражу.
После перерыва судья Мушникова объявила собравшимся, что Басманный суд считает так же, и арестовала активиста «Левого фронта» на два месяца, до 2 июня 2013 года. Пока председательствующая с невозмутимым видом читала набор формулировок следователя («может скрыться», «продолжит заниматься преступной деятельностью», «есть загранпаспорт»), Рукавишников стоял в клетке и едва заметно разводил руками. По всему было видно, что он не был готов к такому решению. Когда оглашение закончилось, а приставы стали грубо выталкивать из зала заседаний активистов, гневно скандировавших «Болотное дело — фарс!», Рукавишников прижался лбом к решетке. К нему подошли адвокаты.
Мать активиста, выходя из здания суда, прикрепила к своему пальто значок «Комитета 6 мая». У метро она остановилась и, едва сдерживая слезы, достала пачку сигарет, чтобы закурить.
«Я думала, будет домашний арест. Все эти слова, что он может скрыться, что он будет заниматься преступной деятельностью, то, что у него загранпаспорт есть, это все за уши притянуто», — сказала она.
«А я не удивлен», — ответил ей Данилов и закинул за плечо спортивную сумку с вещами, которые Рукавишникову понадобятся в СИЗО. Их он собрал еще до суда.
Подумав, Данилов обратился уже к корреспонденту «Газеты.Ru»: «Мы все к этому готовимся. Он мне после задержания говорил: «Видишь, как получилось. Ты думал, посадят тебя, а взяли меня». За такое дают от трех до восьми. А победителей не судят. Надо, значит, продолжать борьбу».
