Цивилизация
— Насколько значимой для мусульман Дагестана была фигура Саида афанди?
— Это бы очень значимый человек для республики и Северного Кавказа. Он был духовным наставником направления суфизма Накшбандийского и Шазилийского тариката. Он имел более чем 20 тысяч мюридов — учеников и последователей. Это огромное число людей для маленького Дагестана, где проживает меньше двух млн человек. Вообще суфизм Дагестана — это традиционная религия: в XVIII—XIX веке он стал окончательно стал доминирующим. Тот же имам Шамиль (лидер горцев во время Кавказской войны 1817—1864 годов. — «Газета.Ru») был из тариката Накшбанди. Каждый учитель или шейх обозначает своего преемника. Афанди Чиркейский получил эту ветвь от своего предшественника и стал уже после развала Советского Союза одним из доминирующих лидеров этого религиозного направления. У нас в Дагестане шесть разных основных направлений суфизма, хотя всего их более 300 в мире. Но основное ядро составляют сторонники Накшбандийского и Шазилийского тариката, и он (Саид Черкейский. — «Газета.Ru») их объединял. До него эти ветви были разрознены, а он их объединил.
Политическая верхушка, видные деятели или относились к нему лояльно, или были его мюридами — учениками. Я имею мужество сегодня сказать, что они были очень серьезно вооружены и идеологически, и в прямом смысле — оружием.
Это была огромная политическая и военная сила, которая могла, скажем так, в любой день повлиять на ситуацию в республике. И даже, если бы захотели, могли совершить военный переворот. Это была большая политическая сила не только в Дагестане, но и на Северном Кавказе.
— А кто был главным противником Саида Черкейского? Кто был заинтересован в его смерти? Салафиты?
— Конечно, это же естественный ответ.
— В последнее время в республике заговорили о диалоге между последователями суфизма и умеренными салафитами. Это действительно так?
— Нет, никакого диалога не было. Хотя погибший и прилагал все усилия, чтобы его наладить.
— Сейчас многие эксперты говорят о мести со стороны его сторонников. Насколько это вероятно, на ваш взгляд?
— Афанди был очень сильный и мощный лидер. После его смерти лидеров уже много. Насколько они духовно и политически организованы, насколько смогут объединить свои ценности, идеи, нормы — это очень сложный вопрос. Дагестан — уникальный край, где не может так просто быть установлена идеология одного лидера, одного человека или одной партии. Дагестан — многоязычный край множества народов. Это такая сложная лодка, ее не так просто раскачать. Да, волнение растет, об этом говорят на каждом шагу. Об этом говорят везде — на улицах, в мечетях. Но есть сильный президент (Магомедсалам Магомедов), его команда. Есть очень авторитетный мэр города Махачкалы (Саид Амиров), он большой политик и идеолог. Я думаю, они не допустят крайних вариантов развития событий. Так что в целом здесь обстановка контролируема. Я думаю, его приверженцы (афанди Чиркейского. — «Газета.Ru») — люди умные. Он сам был человек очень лояльный ко всему, добрый, мирный. Он никогда не хотел войны, экстремизма. Поэтому и его ученики, последователи не допустят здесь хаоса, войны здесь не будет, это моя точка зрения. Именно позиция диалога, мира, согласования позиций исходила от афанди. Он был мудрый политик и исповедовал религию мира и согласия.
