Цивилизация
В пятницу Октябрьский мировой суд Саратова вынес решение о помещении Спирягина в колонию-поселение. Там он проведет ближайшие 22 дня.
По информации ИА «Саринформ», гособвинение настаивало на заключении журналиста в колонию общего режима, однако суд в итоге назначил ему более мягкое наказание. Журналист был взят под стражу прямо в зале суда и препровожден в СИЗО.
Как уже сообщала «Газета.Ru», Спирягин обвинялся по ст. 129 УК РФ (клевета) на основании заявления секретаря генсовета «Единой России» Вячеслава Володина. Гнев единоросса вызвала публикация «Гарпун партии» в номере «Саратовского расклада» от 9 августа минувшего года. В публикации сообщалось об инциденте на Волге, в результате которого тяжелое ранение получила жительница Саратова Анна Молодкина. Со ссылкой на неназванных свидетелей происшествия издание сообщало, что выстрел из ружья для подводной охоты, поразивший Молодкину, мог быть произведен Володиным. Драму, по информации газеты, наблюдали видные члены регионального отделения партии «Единая Россия» и некоторые чиновники правительства Саратовской области.
В день выхода публикации пресс-служба Володина решительно опровергла информацию о присутствии своего шефа в Саратовской области в день описанного в газете инцидента. В свою очередь, Володин написал заявление в Генеральную прокуратуру РФ с просьбой провести проверку по факту выхода публикации, а уже к вечеру того же дня прокуратура Саратовской области возбудила по данному факту уголовное дело.
Поначалу следствие пыталось установить истинного автора публикации, подписанной псевдонимом Николай Коршунов. На допросах в прокуратуре побывали практически все известные журналисты региона, однако авторства статьи, кроме Спирягина, никто не признал. Именно ему в результате и было предъявлено обвинение в клевете на Володина. Свое заявление депутат не отозвал даже после того, как журналист выступил с публичными извинениями в его адрес и в адрес названных в публикации чиновников областного правительства. Перед региональным отделением ЕР Спирягин извиняться отказался и в результате получил гражданский иск о защите деловой репутации. Процесс по этому иску продлился всего 20 минут, по истечении которых издание задолжало саратовским единороссам 200 тысяч рублей, а лично Спирягин — еще 30 тысяч. Правда, уже в начале этого года единороссы приняли решение об отзыве своего иска, сочтя Спирягина уже и так «достаточно наказанным».
Процесс по уголовному делу в отношении Спирягина завершился в октябре минувшего года. Несмотря на заверения журналиста о том, что умысла опорочить Володина у него не было, мировой суд Октябрьского района Саратова признал его виновным в клевете и приговорил к 180 часам обязательных работ. Кроме того, суд частично удовлетворил материальный иск Володина, назначив журналисту штраф в 200 тысяч рублей. Комментируя судебный приговор, Спирягин признался, что он был «ожидаемым, но неожиданно суровым». По информации журналиста, прежде российских журналистов, обвиненных в клевете, никогда не приговаривали к обязательным работам, а «штрафы даже убийцам назначают меньше».
По словам Спирягина, деньги он Володину выплатил — на открытом в банке счете для пожертвований их для него собрали горожане. Однако выполнять вторую часть наказания — обязательные работы — категорически отказался.
В беседе с корреспондентом «Газеты.Ru» журналист рассказал, что, по его сведениям, для съемок процесса подметания им улиц или мытья больничных «уток» единороссы планировали пригласить представителей одного из федеральных телеканалов, чтобы затем показать его на всю страну в назидание всем коллегам по журналистскому цеху.
«Пусть снимают меня на тюремных нарах, если им так хочется», — заявил журналист.
После того как Спирягин дважды отклонил предложение ФСИН, не приступив к обязательным работам в первой клинической больнице Саратова и колледже им. Гагарина (ему предлагался неквалифицированный труд, например мытье пола), прокуратура вновь обратилась в суд, попросив заменить журналисту обязательные работы 22-дневным заключением в колонии общего режима, однако суд, видимо, прислушался к защите Спирягина, посчитавшей это слишком жестоким наказанием, и смягчил его.
