Цивилизация
В среду, когда страна отмечает День прокурорского работника, после обеденного перерыва в суде по делу бывших топ-менеджеров компании ЮКОС слово взял подсудимый Ходорковский. Он сделал поздравительное заявление в адрес обвинителя по делу Дмитрия Шохина и всех сотрудников прокуратуры, занимавшихся ЮКОСом. Главная мысль долгой речи бывшего руководителя ЮКОСа сводится к тому, что прокуратура в ходе предварительного следствия и суда неоднократно нарушала процессуальные нормы, позволяла себе ложные измышления по сути «дела ЮКОСа», тем самым позоря себя и страну.
«Я достаточно редко делаю заявления в процессе, так как считаю это бессмысленным. Однако существуют случаи, когда просто невозможно молчать», — начал свое выступление Михаил Ходорковский. «До Нового года госпожа Вишнякова, официальный представитель Генпрокуратуры, заявила о мифических миллиардах долларов, похищенных из ЮКОСа. Я промолчал. Сегодня в «Аргументах и фактах» Юрий Бирюков, являющийся заместителем главного прокурора, и к тому же курирующий наше дело от Генпрокуратуры России, сделал аналогичную оговорку. Он, в частности, заявил о хищении у государства 238 миллионов долларов США в связи с деятельностью компании ОАО «Апатит», — объяснил подсудимый причину своего выступления.
«Миллиарды долларов из ничего и в никуда, без отчетности, могут возникать только в случае «Байкал Финанс Групп», — продолжил Ходорковский.
«Все помнят о 5 миллиардах долларов, которые якобы были обнаружены Генпрокуратурой на моих личных счетах в Швейцарии. Я говорил уже суду, что у меня нет никаких счетов за границей, а есть остатки пенсионного фонда (имеется в виду пенсионный фонд сотрудников ЮКОСа. – «Газета.Ru»). Сейчас и Бирюков это не отрицает (в статье «АИФ» сотрудник генпрокуратуры действительно приводит письмо, в котором говорится о перечислении части дивидендов на счет программы «Ветеран». — «Газета.Ru»). Таким образом, уничтожение ЮКОСа сыграло злую шутку не только с пенсионерами ЮКОСа, но и с прокуратурой. Где теперь эти 5 миллиардов долларов, как и 15 миллиардов, приписываемых мне лично журналом Forbs? Все они находятся под обломками ЮКОСа. Ведь наши акции теперь ничего не стоят. Но ведь найти именно эту сумму могут потребовать с прокуратуры!» — заметил Ходорковский.
А, по мнению бывшего главы нефтяной компании, сделать это теперь будет сложно. «На сегодняшний день только в ЮКОСе было проведено 150 обысков, в том числе в офисах адвокатов. После этого защита удивляется, что опись документов проводится крайне небрежно. А я не удивляюсь. Однако документы в бизнесе — вещь упрямая. А теперь их нет: часть из них изъята и хранится в недоступном нам месте, раскидана по разным делам, чтобы документы были недоступны адвокатам». Нареканий к работе сотрудников генпрокуратуры у подсудимого накопилось много: «Гособвинение в своей деятельности использует незаконные методы работы со свидетелями, в частности допросы их непосредственно перед судебным заседанием, с наводящими вопросами, а также уже после предъявления обвинения. Более того, за спиной у суда, надеюсь, без его ведома, фабрикуются новые уголовные дела» (судя по всему, Ходорковский имеет в виде череду уголовных дел против юристов компании).
«Я спокойно отношусь к этому, так как мое доверие к российскому правосудию подорвано, ведь оно принимало решения, соответствующие любым фантазиям налоговой инспекции. Так, например, было установлено, что ЮКОС за четыре года своей деятельности уклонился от налогов на сумму, превышающую прибыль компании за все означенные годы», — сказал Ходорковский.
«Я уже не переживаю за свою судьбу, понимаю, что меня могут обвинить в чем угодно, даже в поджоге Манежа, но зачем арестовывать простых работников ЮКОСа, в том числе и женщин с маленькими детьми», — еще раз подчеркнул Ходорковский, намекая на недавний арест юриста Светланы Бахминой. «Прокуратура, обвиняя ЮКОС, опять подставляет себя и страну. Придумывать же несуществующие мифы просто опасно, поскольку придется разобраться с международными аудиторами и компаниями и ответ давать не в Бассманном, а в нормальном суде, причем в разных странах. И тогда кому-то будет обидно за страну и грустно за конкретных людей», — предостерег он обвинителей.
«Я в отличие от своего коллеги Платона Лебедева считаю работников прокуратуры вменяемыми и даже совестливыми, только в таких процессах, как этот, они оставляют совесть где-то за бортом», — обратился Ходорковский к Шохину.
Специально к празднику Ходорковский вспомнил о роли прокуратуры в политических репрессиях 30-х годов и в послевоенный период. «Я не хочу, чтобы Генеральная прокуратура загоняла себя в угол и ломала жизни людей. Существующие сегодня проблемы прокуратуры будут решены, когда появится действительно независимый суд», — в заключение выступления утешил он прокуроров.
Прокурор Шохин, всем видом негодовавший во время выступления Ходорковского, заговорил буквально через секунду после окончания речи. «Это недопустимо», — закричал он. «Что за процессы готовятся за спиной суда? Что такое спина суда», — вопрошал он.
«На каком основании обвиняемый решил испачкать грязью прокуратуру как орган?», — продолжал возмущаться Шохин.
«Видимо, это — единственное, что остается Михаилу Борисовичу, чтобы обелить себя!» — заключил он и потребовал суд принять к подсудимому процессуальные меры.
Судья Ирина Колесникова объявила перерыв. «Осторожнее там на перерыве! Не испачкайте орган прокуратуры!» — напутствовал Лебедев адвокатов и журналистов, выходящих из зала.
После перерыва суд все-таки наказал Ходорковского за его способ празднования дня прокурора. Подсудимому вынесли предупреждение о недопустимости впредь высказываний, «умаляющих авторитет судебной власти в России».
Речь Ходорковского о процессуальных нарушениях прокуратуры очень соответствовала по теме тому, что обсуждалось в среду в суде до обеда. Утром адвокаты выдвинули ходатайство о приглашении на допрос двух понятых, участвующих в обысках в помещениях ЮКОСа в подмосковном поселке Жуковка 3 октября 2003 года. Две сотрудницы фирмы «Сервис XXI век» Марина Ардатова и Ирина Морозова выступали понятыми при трех обысках, причем два из них происходили в одно и то же время, но в разных помещениях. На одном из протоколов подписи этих понятых отсутствуют. Суд удовлетворил просьбу адвокатов, и две женщины, которые занимались уборкой в обыскиваемых помещениях, были допрошены.
Из показаний Ардатовой и Морозовой следовало, что они принимали участие только в двух обысках, потому были удивлены, что их подписи находятся еще в одном протоколе. После допроса защита потребовала исключить из уголовного дела эти протоколы, так как обыски проводились с нарушениями, потому доказательства, содержащиеся в них, являются недопустимыми. Кроме отсутствия подписей понятых, из протоколов не ясно, в какое время проходили обыски, хотя по нормам УПК начало и окончание таких процедур должно быть указано с точностью до минуты. Также в документах нет подписей всех следователей, участвовавших в обысках в Жуковке. Все эти нарушения были детально продемонстрированы суду и стороне обвинения.
Тем не менее прокурор Шохин потребовал отклонить это ходатайство. В течение своего выступления он более 15 раз повторил, что все следственные мероприятия были проведены «в полном соответствии с законом». «Защита Лебедева пытается ввести суд в заблуждение, потому как документы были составлены в полном соответствии с УПК», — заключил он под изумленные взгляды адвокатов, подсудимых, судей, журналистов и конвоиров.
Протоколы обысков все же не были исключены из уголовного дела, так как суд счел такое ходатайство «преждевременным».
Адвокат Генрих Падва сказал корреспонденту «Газеты.Ru», что вопрос об исключении этих документов будет еще раз подниматься, но позже.
Следующее заседание по объединенному уголовному делу бывшего главы НК ЮКОС Михаила Ходорковского, экс-руководителя МФО МЕНАТЕП Платона Лебедева и бывшего гендиректора АОЗТ «Волна» Андрея Крайнова состоится 13 января в Мещанском суде.
