Цивилизация
Модель Халима Аден, которая стала первой девушкой, снявшейся в хиджабе для обложки британского Vogue, сообщила подписчикам Instagram, что оставляет карьеру супермодели и больше не собирается ''идти на компромисс'' со своими мусульманскими убеждениями во имя ''токсичного хаоса, называемого модой.''
Во время карантинного режима из-за коронавируса она поняла, что не может больше совмещать работу модели и вести образ жизни правоверной мусульманки.
''Они могут позвонить мне завтра, но даже за $10 млн я больше никогда не рискну скомпрометировать свой хиджаб'', — написала 23-летняя Халима Аден, тем самым пообещав в будущем не принимать участия в модных показах.
По словам девушки, во время вынужденного простоя из-за карантина, у нее открылись глаза — во многом благодаря ее матери.
«Моя мама просила меня покончить с моделингом уже давно, — признается Халима Аден. — Жаль, я была слишком упряма. Благодаря ковиду и паузе в работе в индустрии я, наконец, поняла, куда я зашла на своем пути в хиджабе».
В серии постов в Instagram девушка подробно описала неприятные опыты, которые пережила, пытаясь строить модельную карьеру и следуя мусульманским законам. Например, оказалось, что в 2017 году она испытала сильное эмоциональное истощение после того, как стилисты украсили ее хиджаб зеленой тканью и перьями для фотосессии издания Glamour.
''Я вернулась в свой номер в отеле и просто разрыдалась после этой съемки, потому что в глубине души знала, что поступаю неправильно по отношению к себе и своим убеждениям. Но была слишком напугана, чтобы кому-то об этом рассказать.''— написала она.
Халиме с самого начала тяжело давалось совмещать свои религиозные убеждения и работу в модельном мире.
''Я стараюсь молиться пять раз в день, но получается не всегда,— рассказывала Халима в одном из своих интервью. — Одно из самых ярких моих воспоминаний — я бегаю с ковриком для намаза во время Нью-Йоркской недели моды и ищу место, где могу помолиться. Чаще всего такими местами были гримерка и съемочная площадка.'' ''Никого не осуждать, так как судить может только Бог, поддерживать людей, любит их и помогать им, когда они нуждаются в помощи''— отвечала Халима на вопрос о том, какой самый важный посыл вынесла она для себя из Корана.
Сейчас она осуждает саму себя за то, что соглашалась на требования стилистов, хотя они шли вразрез с религиозным законом. «Я могу винить только себя за то, что меня больше волновали представившиеся мне возможности, чем то, что на самом деле было на кону», — пишет экс-модель. В частности, она говорит о том, что стилисты часто просто не понимали, что делать с моделью в хиджабе и относились к ней без уважения к ее религии — украшали мусульманский головной убор кристаллами, заменяли его на обычный платок, что для Халимы Аден неприемлемо, а однажды — на съемках рекламной кампании бренда American Eagle — вместо хиджаба ей на голову надели джинсы. «Если я за что-то и виню индустрию — так это за то, что в ней недостает стилистов-мусульман», — заключает Халима Аден.
На «пути в хиджабе» Халима Аден была во многом первой — первой девушкой в этом головном уборе, ставшей победительницей конкурса красоты в США (в 2016-м она завоевала титул «Мисс Миннесота»), первой моделью, снявшейся в хиджабе и буркини для журнала Sports Illustrated, первой манекенщицей, выходившей с покрытой по всем правилам головой на Неделях моды в Милане и Нью-Йорке.
Она и раньше говорила, что мама не одобряет ее выбора — но утверждала, что видит своей задачей показать на подиуме, насколько разнообразны женщины в мире. «Мне важно, чтобы меня видели, я хочу показать девушкам, что им не нужно изменять себе. Я хочу, чтобы они знали, что мир примет их именно такими, каковы они есть», — говорила Халима Аден еще в начале этого года в интервью журналу Essence.
Девушка, родившаяся в Кении лагере беженцев из Сомали и попавшая с семьей в США в возрасте семи лет, признавалась, что мама этого не понимает. «Конечно, она хочет для меня всего того, что родители хотя для своих детей — чтобы я была отзывчивой, чтобы я была хорошим человеком, жила честно, много работала и получила образование», — говорила модель. Она добавляла, что очень уважает свою маму, бежавшую в 90-е из маленькой деревни в Сомали, разрушенной во время гражданской войны. Но ценности на тот момент у них были разными.
