«Лихие»: Юрий Быков возвращается с сериалом про 90-е и диагнозом России

В Okko состоялась премьера сериала Юрия Быкова «Лихие» про 90-е

Кадр из сериала «Лихие» (2024)

Okko

В онлайн-кинотеатрах Okko и Start вышли первые серии криминальной саги Юрия Быкова «Лихие», действие которой разворачивается в 90-е и наши дни. Главные роли в сериале исполнили Артем Быстров и Евгений Ткачук, а работала над ним команда первого сезона «Метода». Кинокритик «Газеты.Ru» Павел Воронков посмотрел четыре эпизода «Лихих» — и рассказывает, каким вышло возвращение Быкова на экраны.

Летом 2014 года фильм Юрия Быкова «Дурак» попрощался с публикой фестиваля «Кинотавр» посвящением режиссеру Алексею Балабанову, которого не стало за полгода до начала его съемок. Десятилетие спустя Быков — уже в статусе самого народного режиссера — возвращается из добровольной ссылки с сериалом «Лихие», который Балабанову — предыдущему самому народному режиссеру — не посвящен, но, наверное, потому лишь, что второй раз было бы как-то неловко.

Это первый проект постановщика после неудачного эксперимента «Сторож», который сумел добраться до широкого зрителя: снятый в прошлом году полный метр «Хозяин» помелькал по зарубежным фестивалям, но, в отличие от своего автора, из лимба пока не выбрался. Кроме того, это первый состоявшийся сериал после другого неудачного эксперимента «Спящие» (за него постановщику в свое время изрядно — но поделом — досталось); заявленный на 2021 год детектив «Ноль» был даже написан, однако стриминг «Кинопоиск» так и не запустил его в производство. Камбэк кинематографиста осуществляется на мощностях продюсерской компании «Среда» и команды первого «Метода» (здесь готовится отдельный ревайвл: Быков снимает третий сезон, запланированный на следующий год), а в главной роли задействован Артем Быстров, игравший «дурака» в «Дураке» — так что «Лихие» в известной степени составлены сплошь из хайлайтов быковской карьеры. Если по завершении «Сторожа» и случился какой-то анонсированный отпуск, он, как мы и надеялись, пошел постановщику на пользу.

«Лихие» встраиваются в нынешнюю волну проектов про 90-е, которая, думается, обязана своим масштабом тому обстоятельству, что при экранизации это напряженное десятилетие парадоксальным образом превращается чуть ли не в единственное безопасное (относительно) пространство для общественно-политического высказывания на сегодняшний день. Разница в том, что соседи «Лихих» по тренду обращаются в основном к наследию «Брата», а сериал Быкова, кажется, выписался из того же примерно диагностического отделения российского кинематографа, что и «Груз 200» (в подтверждение звучит песня Юрия Лозы «Плот» и применяются подчеркнуто шокирующие образы). А еще в том, что «Лихие» проводят вполне прямые и однозначные параллели между 90-м и сегодняшним днем, расслаиваясь на два таймлайна.

В одном описывается раскол семьи Лиховцевых, глава которой (Быстров) рвет с бесперспективной честной жизнью — и из егеря переквалифицируется в киллеры, заодно увлекая старшего сына на тропу беззакония и насилия. Во втором уже повзрослевший сын Лиховцева (Евгений Ткачук) выходит из тюрьмы после 23 лет заключения — и продолжает действовать в единственной знакомой ему системе координат.

Кадр из сериала «Лихие» (2024)

Okko

Ну, действительно, кому как не народному режиссеру заниматься вынесением подобных художественных приговоров, а от «Лихих», помимо прочего, возникает ощущение, что Быков внутренне принял этот свой статус. Последнее просматривается, например, в самоцитатных подмигиваниях — герою Быстрова уже в начале первой серии говорят: «Осталось только дом продать. Если найду дурака, конечно… Тебе дом не нужен?» Первое же подкрепляется фразами в духе «Мы здесь навсегда, так что работать надо на перспективу» и цементированием свежего симптоматичного тропа в российском кинематографе (встречавшегося, скажем, у Оксаны Карас в сериале «Мерзлая земля» про хакасского маньяка): фоном шелестят сообщения про «киевский режим», но люди в кадре пропускают их мимо ушей.

Сущностно «Лихие» остаются работой Быкова, который любит рассматривать системные вопросы на примере радикально частных историй, но отличаются масштабом: четыре серии, заранее показанные журналистам, внезапно составляют не половину, а четверть общего хронометража; 16 эпизодов — размах по нынешним временам щедрый (возможно, даже слишком), однако он как минимум легитимизирует крутящийся где-то поблизости термин «сага». В целом общая здешняя картина хтонической мясорубки (ну или войны в широком смысле) явно интересует Быкова больше, вследствие чего редкий мелодраматизм дается ему с заметным трудом. Что, впрочем, меркнет перед отсутствием однозначного ответа на вопрос, не должны ли были 90-е куда-нибудь уйти, чтобы иметь возможность вернуться.