Цивилизация
— В июне стартовал второй сезон «Двух холмов». Расскажи, пожалуйста, чем он отличается от первого?
— Ой, съемки были уже так давно, что я плохо помню (смеется). Но если в общих чертах — в сериале произойдут ситуации, которые изменят все глобально. В город попадут «приматы» (так в сериале называют мужчин, — прим. «Газеты.Ru»), и вся история сконцентрируется на том, как они будут интегрироваться в мир женщин — что будут менять под себя, как на это будут реагировать женщины. Вот такая история.
— А что с твоим героем Юликом?
— У него все та же история с возвращением из приматского мира и желанием добиться прощения от общества, потому что ему уже мало кто верит. И при всем этом он еще часть любовного треугольника между Герой (Никита Кологривый) и Радой (Пелагея Невзорова).
— Некоторые обвиняют сериал в высмеивании фемповестки, но есть и те, кто видит в нем стремление авторов призвать общество к золотой середине. А ты какую позицию больше разделяешь?
— Я родился еще в Советском Союзе, в 1988 году, и провел детство в 90-е годы. Меня воспитывали советские люди, и поэтому моя точка зрения абсолютно советская. Если ты влюблен в женщину, и у тебя порыв чувств... Здесь важно отметить, что он не должен подразумевать ничего плохого, а то у нас сразу говорят о насилии. Однако если два человека друг другу симпатичны, то как? Серьезно что ли на первом свидании спрашивать, можно ли я тебя поцелую? Тогда вообще пропадает весь романтический флер, ощущение недосказанности, — когда вы смотрите друг на друга, сердце замирает, оба понимаете, что сейчас надо поцеловаться. Я как взрослый мужчина не могу представить себе, что это можно разрушить вопросами, а можно ли? (смеется)
— Если вернуться к сериалу, то он в этом плане как себя позиционирует?
— Мне кажется, что он как раз и высмеивает подобные перегибы как в женском, так и мужском мире. И нужно спокойно относиться к этому. Понимаю, что у некоторых пригорело. Но я не видел ни одного мужчину, который бы бесился, мол, почему мы у вас здесь тупые и единственное, что хотим, — сношаться. Ни один мужик этого не сказал, потому что у всех нормально с чувством юмора. Нужно быть проще. Это все-таки не агитка, а комедийный сериал. С учетом того, что я всех сценаристов знаю лично, они мои хорошие товарищи, мы много лет знакомы. Никто не хотел никого обидеть. Это юмор.
— Режиссер сериала Дмитрий Грибанов говорил, что тема с мужским и женским миром — поверхностная, а главное, к чему проект стремится, – к пониманию, что же такое любовь.
— Думаю, что о каком бы мы не говорили произведении, будь то продолжение «Папиных дочек», «Два холма» или же «СССР», — все эти истории о любви и дружбе в первую очередь. Вся наша жизнь про любовь — к женщине, маме или папе, неважно. В «Двух холмах» в женском будущем любви вообще нет, а у приматов есть. Поэтому когда они появляются в женском непорочном мире, то приносят с собой и этот «порочный», но при этом искренний вид любви. И треугольник между Герой, Юликом и Радой — тоже про любовь, потому что мой герой ее искренне любит, а она любит Геру, который ее тоже любит. Абсолютно настоящая история, в каком-то смысле даже бытовая.
— Вспомни, пожалуйста, тот день, когда тебе позвонили продюсеры сериала «Папины дочки» и предложили сняться в продолжении. Какая была у тебя реакция?
— Мне позвонили не продюсеры, а мой агент. Она сказала: «Филипп, есть вот такое предложение, только ты сначала не удивляйся». И я после того, как выслушал предложение, подумал: «О чем мы вообще говорим? Какое может быть продолжение?» В лучшем случае кто-то из актерского состава просто повзрослел, а все остальные реально состарились (смеется). Я просто не понимал, про что будет этот сериал, как его можно возобновить. Было много вопросов. Но когда я прочитал первую серию, всех вопросов лишился. Оказалось, что это вытекающая из «Папиных дочек» история, она про новую семью, в которой четверо новых детей. И у них прекрасные тети из прошлого сериала и дедушка, но это уже другая семья, в которой произошла похожая на родительскую ситуация. Мне это очень импонирует. И лично для меня играть многодетного отца — волшебно, мне очень нравится.
— Нет ли опасений, что тебя будут сравнивать с Андреем Леоновым, которого называют «главным папой страны»?
— Я один из главных героев предыдущих «Папиных дочек», поэтому аудитория не будет относиться ко мне как к новому герою. Это старый герой в новом амплуа. Поэтому я и не переживаю из-за сравнения с Андреем. Уж точно не будет, мол, он не такой, как Андрей. Наоборот — люди будут смотреть на то, каким стал Веник в сравнении с тем, кем он был. В этом и есть интерес.
— Твой Веник будет уже не таким, каким был раньше?
— Да, к сожалению для поклонников — и к счастью для меня. Того Веника стало меньше. Все-таки в прошлых «Папиных дочках» он был таким экзальтированным мальчишкой, безумно влюбленным и очень нервным. И прошло уже 15 лет с тех пор, как появился этот персонаж. Он, конечно, сильно изменился: заматерел, его беспокоят более глубокие переживания, он иначе смотрит на жизнь, но при этом с ним остались его обаяние и юмор. Видно, что Веник сильно повзрослел, а по-другому никак, когда у тебя четыре девчонки, одной из которых 15 лет.
— А у тебя как складывались отношения на площадке с молодым поколением?
— Это профессиональные актрисы, которые играют персонажей, а не самих себя. И я очень переживал, даже не спал ночью перед первыми съемками — боялся, что не понравлюсь им, что случится дисконнект, как сейчас принято говорить. Для меня очень важно было создать не просто ощущение того, что мы семья, а именно стать ей. Есть большая разница, когда вы по очереди хорошо говорите текст и когда у вас есть реальные взаимоотношения. Это всегда очень видно в кадре. Поэтому мне всегда хотелось девчонкам понравиться. И я их очень полюбил, правда. Восхищаюсь их талантом, каждая из них потрясающе красива, умна и талантлива, а работать с ними — одно удовольствие. Думаю, что если бы их не было, то я бы не вытянул эту роль, потому что ту энергию и любовь, которую они дают, невозможно ничем заменить.
— С кем из старой команды было интереснее всего встретиться?
— C Лизой Арзамасовой, наверное. Она все-таки моя подруга, мы все эти годы продолжали работать вместе и в театре, и в кино. Сохранили наши теплые и дружеские отношения сквозь десятилетия. Но вообще — я всех был рад видеть на площадке.
Еще, кстати, в этом сезоне появится персонаж Боря, которого сыграл Алексей Демидов. Он мой хороший друг, и я сказочно рад был его видеть. Мы с ним шутили и смеялись, это был новый виток наших взаимоотношений внутри кинопроизводства. И это было здорово!
— Многим зрителям ты знаком по ролям в «Папиных дочках» и сериале «Кухня». На какие из других твоих работ посоветуешь обратить внимание?
— Думаю, что «Кухню» действительно стоит посмотреть, «Папины дочки» — тоже, особенно новые. Еще «Два холма» и сериал «СССР», где у меня разноплановая и интересная роль.
— Кстати, а тебя на улице все еще узнают как Веника — или этот этап уже пройден?
— К счастью, сейчас то ли люди стали воспитанней, то ли артисты стали чаще об этом говорить, что неприятно, когда тебя называют твоим персонажем. Но даже нынешняя молодежь от 12 до 17 лет перед тем, как подойти, смотрит в сети твое имя. Поэтому таких проблем уже нет, какие были, когда Веник только появился на экранах в начале нулевых. Ну и я уже не очень-то похож на того персонажа, и нужно постараться, чтобы меня в нем узнать. Сейчас чаще узнают по другим ролям.
— Были ли какие-то волнительные ситуации с фанатами?
— Если честно, то такие ситуации мозг старается не запоминать. Но, конечно, попадаются очень разные люди, которые и посылают, и еще что-то. Причем часто ты даже не понимаешь, в чем проблема. Скорее всего, она даже не в тебе. Она может быть в ментальном здоровье того, кто к тебе подходит, но есть и просто хейтеры. Я спокойно к этому отношусь. Я же не сторублевая бумажка, чтобы всем нравиться.
— Предположим, что у тебя была бы возможность сыграть в каком-либо уже существующем фильме — например, в «Звездных войнах». Какой бы проект ты выбрал в таком случае?
— Сыграть в «Звездных войнах» было бы очень клево. Еще сыграть агента 007, либо как в «Миссии невыполнима» — такого неуязвимого супергероя. Все-таки хочется быть причастным, как в случае со «Звездными войнами», к какому-то великому полотну. Из детства у меня в голове еще «Властелин колец» и «Матрица», которые, по сути, превратились в эпические сериалы. Я уже не говорю про Marvel, где все поставлено на поток. Когда ты становишься частью подобного великого проекта, то это тебя внутренне греет. Например, я представляю себя на месте Элайджи Вуда во «Властелине колец» и понимаю, что если бы я свернул подобную глыбу, то актерское эго сказало бы: «Ты — молодец, постарался».
— Какие российские сериальные новинки тебе понравились за последнее время?
— Я, кстати, люблю смотреть российские сериалы. Могу отметить Макса Матвеева в сериале «Триггер» — прекрасное шоу, и он отыграл там великолепно. Плюс посмотрел «Черную весну» с замечательным Никитой Кологривым. И это как раз больше молодежный сериал.
— Он не для слабонервных…
— Надо понимать, что эта история подросткового сдвига в голове от того, что проблемы в любовных отношениях и с родителями, — она очень похожа на правду. Я понимаю, какие переживания преследуют сейчас молодых людей. Потому что образовалось много упущений из-за подорванных нравов и того, что мы перешли на капиталистический строй, а в 90-е идеология немного прихрамывала. Сейчас, например, молодежь пущена на самотек — никто не заставляет заниматься спортом или еще чем-то хорошим, то есть нет попытки показать им, что они нужны. И в «Черной весне» показана эта кричащая история одиночества. Но мне больше всего в этом сериале понравился Никита Кологривый. Я его очень люблю, он хороший артист.
Из последних сериалов мне еще запомнился «СССР» (смеется). Правда, я посмотрел только первые четыре серии, но мы большие молодцы. Рекомендую! Это о дружбе и уважении. И это как раз Советский Союз, так что класс.
— У меня сложилось впечатление из нашего разговора, что ты на стороне тех, кто поддерживает Советский Союз, правильно?
— Мое мнение очень простое. Я вижу очень много плюсов в том, что было построено и сколько было сделано за это время. И то, во что превратились дети 90-х, сколько появилось искалеченных судеб в этот период. И то безразличие, которое есть сейчас у молодежи друг к другу, как мы закрылись в гаджетах, заказываем доставку на дом и все остальное… Это о многом говорит. Я не говорю, что капитализм — это прямо плохо. Безусловно, это хуже, чем социализм, на мой взгляд. Все же, считаю, так называемые скрепы в Советском Союзе были правильными — социальность давала людям возможность быть счастливыми, а сейчас много изымателей выгоды
— Ты часто говоришь, что много читаешь. Можешь назвать книги, которые прочитал за последнее время?
— У меня в основном научная литература, например, о марксизме или ленинизме, книги по макроэкономике.
— Есть ли у тебя произведение, которое ты любишь перечитывать?
— Лучшее, что может быть, — перечитывать классику. Те, кто говорят, что это скучно, сильно заблуждаются. Например, снова открывая те же «Вечера на хуторе близ Диканьки», «Нос» или «Игроков» Гоголя, ты испытываешь колоссальное удовольствие. Там столько глубины и юмора. Читать Островского или Горького — круто. А про «Войну и мир» я вообще молчу, потому что если вдруг в этом потоке несвязной речи, американизмов, ты берешь эту книгу, — из нее льется свет. Ты перестраиваешь свое сознание на спокойствие, глубину. Это прямо лечит.
— Есть ли у тебя guilty pleasure? Например, любишь вредную еду, но коришь себя за это.
— Слушай, ты попала, наверное, в десятку. Нельзя сказать, что «Вкусно — и точка» — это тайная моя любовь, нет. Я просто люблю фастфуд — например, могу с удовольствием заточить шаурму. Но при этом понимаю, что избыточная еда — мое проклятье, с которым борюсь уже много лет. Уже победил и курение, и алкоголь. Много-много лет этих вредных привычек нет в моей жизни. А вот еда, особенно вредная — проблема. Жрать я очень люблю (смеется).