Цивилизация
— Чем вас привлекает участие в проектах объединения «КликКлак»?
— В первую очередь схожим с моим чувством юмора создателей этих проектов и максимально комфортной обстановкой на съемочной площадке. Пожалуй, помимо моей команды, с которой я снимаю свои ролики, это самая комфортная для меня среда из всех других команд, с которыми мне доводилось работать. То есть я чувствую себя как дома, как в семье, когда снимаюсь с ними.
— Почему, на ваш взгляд, эти люди и их шоу имеют много почитателей?
— Мне кажется, зрителей привлекает именно непосредственность — не нужно вдумываться, принимать сложные правила игры и напрягаться при потреблении контента. Ты просто получаешь удовольствие на самом поверхностном — в хорошем смысле — уровне. Не надо никуда копать — просто смейся над тем, что люди падают и бьются. Как водится, падения — это основа комедии. Мне кажется, здесь это работает на 100%, причем падает известный человек. Я думаю, что состав этих проектов оказался выигрышным в плане своего разнообразия — это люди из очень разных медийных сфер.
— Чем будет отличаться телевизионное «КликКлак шоу» от того, что выходит на YouTube? Это будет что-то масштабное с более серьезной подготовкой?
— Отличия, безусловно, в масштабе, — съемки проходят на телевизионном уровне с огромным количеством камер и большими красивыми дорогими декорациями, реквизитом. Второе главное отличие — цензура.
— Тяжело ли не использовать мат в кадре? Или иногда это допускается и зацензуривается?
— Нам не запрещали материться в кадре, но просили делать это меньше, чем мы обычно позволяем себе в интернете. Поэтому добавился такой фильтр, который изначально казался мне сковывающим. Когда начинались съемки, я думал: «Ну вот, сейчас придется еще и думать в кадре о том, как бы лишний раз не сматериться, тратить на это силы и время, когда в другой ситуации без этих ограничений можно было бы выдать первое, что в голову пришло. Может быть, что-то грубоватое, но искреннее, смешное, рожденное здесь и сейчас». Такие у меня были опасения, но они вообще не оправдались. На самом деле, благодаря этому ограничению мозги заработали немножко в другую сторону. Этот момент, что нельзя выдать что-то грубое и матерное, заставил мозги шевелиться и придумывать что-то более остроумное. Мне понравилось, это была полезная цензура, которая во многих моментах привела к более остроумным шуткам.
— Как вы можете объяснить смысл переноса шоу на телевидение, где очевидно больше рамок?
— Смысл переноса шоу на телевидение — чтобы еще больше людей это увидело. В интернете у «КликКлака» уже сформировалась своя аудитория, но у нее тоже есть некоторый предел. А при переходе на телевидение мы, конечно же, получаем новую аудиторию, а она получает нас.
— Вынуждает ли участие в «КликКлак шоу» больше времени проводить в Москве? Как вы переносите долгую разлуку с близкими и почему не переезжаете?
— Да, конечно, работа с ребятами из «КликКлака» вынуждает больше находиться в Москве. Я не против этого, мне нравится быть и работать в столице. Я по семейным причинам не хотел бы переезжать сюда жить. В будущем все может поменяться, но на данном этапе мне удобнее жить в Новосибирске, потому что у меня там дочка. Мы с женой в разводе, и у меня нет возможности перевезти бывшую супругу вместе с дочерью в Москву, поэтому я вынужден считаться с ее интересами. Это, если что, с юмором сказано.
Поэтому я живу в Новосибирске и езжу сюда на съемки — в основном с ребятами, бывают и другие проекты. Чаще всего это точечные поездки на 1-2 дня, а с «КликКлаком» это всегда долгая командировка минимум на неделю, максимум на две. И, конечно, Москвы в моей жизни становится больше благодаря этим проектам. Я не вижу в этом никаких минусов, переезжать пока нужды нет, все это решается в рамках командировок, которые бывают раз в 1-2 месяца.
— Мечтали ли вы в детстве оказаться «в телевизоре» — и в целом о медийности?
— Конечно, я с детства мечтал быть актером. Будучи мелким, представлял себя снимающимся в большом кино. Потом я как-то опустился с небес на землю, поступил в театральный в Новосибирске, играл долгое время в театре. Но так или иначе ощущал себя в процессе исполнения своей мечты, что я становлюсь актером. Всегда хотел и знал, что будет что-то большее.
— Почему вы не пошли по классическому актерскому пути и решили «свернуть» на YouTube?
— До определенного момента я думал, что это будет классический путь российских актеров, которые отучились не в столице, приехали в Москву, попали в какой-то сериал, потом в кино. А затем, когда случился YouTube в России в таком масштабе, я понял, что, кажется, есть другой путь, который тоже приведет меня к тому, чего я хочу — к медийности, кинематографу, художественному контенту, к которому я буду причастен как актер и сценарист. У меня с детства была еще амбиция на сочинение, написание — я придумывал фильмы, в которых мечтал сниматься, полностью продумывал их сюжет. То есть у меня было две мечты: играть как артист и сочинять сценарии.
— Что вы почувствовали, когда на телевидении начали крутить клип «Сердцеедка» с вашим участием, который вы сняли для Егора Крида?
— Сценарий клипа «Сердцеедка» — сюжет, персонажи, реплики — это полностью написанная мной история. Как режиссер я не очень люблю работать, на площадке я был в качестве сорежиссера и исполнил в клипе роль деревенского парня. Конечно, почувствовал другой уровень медийности, когда вышел этот клип, потому что именно тогда началось мое знакомство с аудиторией музыкальных телеканалов. У меня была узнаваемость в интернете, а после «Сердцеедки» подключился еще один источник хайпа, если это слово еще имеет право на существование в 2023 году. Многие люди из моего прошлого, которые не сидели в интернете и не знали, что у меня там происходит какая-то карьера, написали мне: «Ты в клипе у Крида, как ты туда попал?» Мне приходилось объяснять, что я известен в интернете уже несколько лет.
— Каким человеком вам запомнился Крид?
— Егор Крид запомнился мне весьма милым человеком по отношению ко мне и большущим профессионалом своего дела. Он работает на износ, никогда не отлынивает, не пытается отсидеться, максимально вовлечен в процесс и находится на площадке столько, сколько того требует ситуация. Это человек очень трудоспособный.
— Расскажите о совместной работе с Моргенштерном (признан в РФ иностранным агентом) над клипом «Double Cup». Как были организованы съемки?
— Если в случае с Егором Кридом все было продумано заранее — он обратился ко мне с просьбой написать сценарий, увидел его, согласовал, потом мы долго выбирали, где будем снимать, то с Алишером другая история: она более спонтанная, как, я думаю, и многое в его карьере. Он просто звонит и говорит: «Прилетай ко мне, что-нибудь придумаем прикольное». К тому моменту, когда я прилетел к нему в Дубай, у нас был только бит — Влад Палагин написал инструментал. Всю историю, текст, сюжет мы придумывали на месте. Это было совместное творчество «здесь и сейчас»: мое, Алишера, моего постоянного соавтора Сережи Дьячкова и режиссера клипа Саши Романова. Все это было как-то быстро и легко, этот клип — очень легко рожденный наш ребенок. Вот этой легкостью, прежде всего, запомнилась совместная с Моргенштерном работа. Если у Егора все очень строго, четко и продумано, то у Алишера все налегке, на дружеском вайбе — мне кажется, это в целом его фишка по жизни.
— Планируете ли вы в ближайшем будущем снять клип для какого-то другого артиста — или даже на свой трек?
— Пока таких съемок не планируется — чтобы прям «под ключ». Но скоро выйдет клип, в котором я просто снялся, для артистов Galibri & Mavik, известных по песне «Федерико Феллини». Я думаю, что буквально через пару недель выйдет.
— Хотите ли попробовать себя в качестве самостоятельного исполнителя, не пародируя кого-то?
— Да, безусловно. В рамках лета — надеюсь, что июля — выйдет мой полноценный музыкальный альбом, где не будет никаких пародий. Я даже скажу больше: там не то чтобы будет много комедии — скорее, личные переживания, изложенные стихами на музыку. Я очень давно хотел это сделать, много лет к этому шел — и, наконец, пришел. Этим летом постараюсь раскрыться для своих зрителей и слушателей с другой стороны.
— Ваш YouTube-канал «выстрелил» в 2017 году после того, как Юрий Дудь (признан в РФ СМИ-иноагентом) зарепостил видео с вашей пародией на него. Затем он пригласил вас в выпуск «Новый русский юмор», что сделало вас еще более узнаваемым. Выражали ли вы Юрию благодарность лично?
— Безусловно, Юрию Дудю я выражаю огромную благодарность, ведь он действительно очень поучаствовал в моем становлении как медийной личности. Мало того, что он сначала нашу пародию максимально запостил в соцсетях и пригласил меня на интервью, так потом еще и стал инициатором того, чтобы случился клип «Сердцеедка» — на интервью с Егором Кридом он предложил ему поработать со мной и на этом настоял. Поэтому все получилось. Я очень хорошо отношусь к Юре и, конечно, слежу за его творчеством сейчас и буду следить, что бы он не делал. Этот человек — мой кармический наставник и ангел хранитель, я бы даже так сказал.
— Поддерживаете ли вы общение с Дудем сейчас?
— Я далеко не всегда согласен с позицией Юры, мыслями — здесь я разделяю свою благодарность к нему, желание общаться и любовь как к человеку с тем, что где-то мы можем расходиться во мнениях. Я считаю, что это нормально. Если человек в чем-то с тобой не согласен, необязательно его записывать во враги. У нас с Юрой всегда получалось быть в чем-то друг с другом несогласными, но при этом оставаться в хороших отношениях. Я уверен в том, что и в дальнейшем это будет получаться.
— Есть ли у вас любимчики среди людей, которых вы пародировали?
— Любимчики, конечно, есть — это можно проследить по количеству роликов с ними. Это, безусловно, Оксимирон (признан в РФ иностранным агентом), Юрий Дудь, Эльдар Джарахов, Олег Тиньков и Ксения Собчак. Это люди, которых я люблю пародировать, потому что они очень яркие. У них есть, за что зацепиться, их очень легко пародировать благодаря их ярким подробным образам, характерности и большому бэкграунду в карьерах. Это позволяет пошутить и по-новому показать зрителю то, что до этого ему было неочевидно.
— По собственным ощущениям, как изменились ваши пародии за пять лет?
— Точнее будет сказать — за шесть лет. Они изменились очень сильно. Начиная от технического качества: если в 2017 году мы начинали с одним оператором, простой камерой, без специального света и звука, то к сегодняшнему дню мы имеем большой продакшн со съемочной группой, профессиональным светом, звуком, костюмерами, гримерами. Что уж говорить: в первом ролике про Дудя я гримировал себя сам. Это была просто прическа и криво нарисованная татуировка на руке.
— Почему ролики стали выходить реже?
— Я думаю, что с точки зрения творчества мы в хорошем плане остыли — прошу не путать со словом «перегорели». Перестали быть теми бешеными, пытающимися кому-то что-то доказать людьми, которые были готовы не спать ночами, лишь бы выложить побольше роликов. Мы были готовы жертвовать здоровьем, силами, временем, чтобы ролики выходили почаще, аудитория росла и все масштабировалось. Главным было — доказать, что мы лучшие в этом жанре. Изначально у нас был план выпускать один ролик в неделю — это было безумие, мы не спали ночами, это сказалось на нашем здоровье. Сегодня мы так не делаем: мы выпускаем ролики только когда их действительно хочется выпускать. Когда мы понимаем, что есть достойный претендент для пародии, хороший бюджет от рекламодателей и наше большое желание. Поэтому пародии стали выходить гораздо реже. Гнаться за еженедельными выпусками для роста аудитории у нас смысла нет. При этом я не считаю, что мы перегорели. Мы делаем пародии с такой же любовью, щепетильным подходом и точно так же очень долго и нудно порой их снимаем, делая много дублей и проводя долгие часы за монтажом. Качество наших работ выросло.
— Какой была самая жесткая реакция на ваши пародии? Приходилось ли вам извиняться?
— Извиняться за пародии не приходилось никогда пока что. Жестких реакций по большому счету не было. Я помню, что внутри медийных кругов говорили, что Иван Ургант каким-то образом обиделся на пародию, которую мы на него сделали. Но это неподтвержденные слухи, точной информации у меня по этому поводу нет. Ну и Таня Мингалимова еще довольно смешно отреагировала на пародию на себя — явно с некоторой обидой. Это меня абсолютно не задевает, а наоборот радует: значит, попал во что-то, что делает ее неспокойной. Это хорошо, с моей точки зрения.
— Вы начинали творческую карьеру в театре. Есть ли желание вспомнить былое и сыграть роль в какой-нибудь постановке?
— Этот вопрос, пожалуй, самый сложный и для меня неоднозначный. У меня очень много теплых воспоминаний о театре, но также много холодных. Есть вещи, из-за которых я никогда бы не хотел вернуться в театр. Также есть вещи, которые меня, наверное, когда-то заставят захотеть хотя бы одну постановку сыграть. Пока я нахожусь в состоянии, когда вспоминаю эти годы и с любовью, и в чем-то с осторожностью, нежеланием это повторять. У меня очень смешанные воспоминания. Наверное, когда-то я подостыну в плане неположительных воспоминаний и выйду на сцену. Сам выход на сцену очень меня будоражит. Хотелось бы, чтобы это повторилось.
— С чем связаны неположительные воспоминания о театре?
— Скорее всего, плохие воспоминания связаны с работой в штате, когда ты вынужден играть вещи, которые не хочешь. Было очень много моментов, когда приходилось переступать через себя, это мне не очень нравилось. Но сама сцена и обмен энергией со зрителем — это замечательно, я хотел бы это повторить. Когда — не знаю, но думаю, что не в ближайшие несколько лет.
— Есть ли у вас планы сняться в фильме или сериале?
— Конечно, такие планы есть, и я очень хочу, чтобы это был фильм или сериал нашего производства. У нас уже есть незаконченный опыт работы над сериалом, который выходил на нашем канале. Он должен был состоять из шести серий, но вышло всего три. Есть вероятность, что когда-то мы его закончим — он, кстати, называется «Когда это закончится». Но, возможно, он навсегда останется недоделанным, потому что тема потеряла актуальность — это был сериал о самоизоляции и карантине. Мы с командой точно хотим вернуться к этому опыту и в этот раз довести его до конца.
— Часто ли получаете приглашения со стороны? Какой должна быть роль, чтобы вы согласились?
— Предложения со стороны поступают ко мне периодически, но не то чтобы очень часто. Пока что ни одно из них мне на 100% не понравилось. Это были комедии, где чувство юмора людей, создававших их, не совпадало с моим — мне они казались несмешными. Поэтому я отказывался. В глобальном плане — снять свой сериал, потом свой полный метр и двигаться в этом направлении.