Цивилизация
— В 2022 году в Театре на Бронной стартовал спектакль «Гамлет in Moscow», в котором вам досталась одна из ролей. Почему вы назвали премьеру постановки одним из самых сложных своих выпусков?
— Было сложное личное эмоциональное состояние. Но не обошлось и без работы над эго. Первые две недели я только наблюдала за репетициями «Гамлета in Moscow», так как находилась в составе Саши Ребенок. Сидела как зритель и накапливала эмоциональную энергию без возможности выплеснуть ее на сцене.
— Сказывается ли работа с режиссером на эго?
— Конечно. С одной стороны, театр является местом, где у артиста разбухает нарциссизм: у него есть возможность блеснуть и проявить себя на публике. Но с другой — актер всегда должен занимать зависимую позицию по отношению к режиссеру. Его видению, трактовке и настроению. Константин Юрьевич Богомолов дотошно работает с актерами. В «Гамлете» много ярких и не всегда удобных шуток, которые нужно подать тонко, изящно и хрустально, не выходя в область вульгарного. Поэтому актерам делали замечания с удвоенной силой. Это даже интересно, повышает мастерство, но после этого нужно работать над эго.
— Расскажите, о чем этот спектакль?
— Думаю, что нельзя точно определить, что именно хотел сказать режиссер, — ни в конкретной постановке, ни где-либо еще. Об этом знает только он. Искусство создается в его субъективном восприятии, поэтому и театр, и литература до сих вызывают такие острые споры, — каждый находит свое.
Некоторые мои близкие уходили с «Гамлета» оскорбленные. Это тоже мощный механизм воздействия. Кто-то из зрителей, наоборот, подходил ко мне и говорил, что постановка помогла ему сконструировать себя заново.
— «Гамлет in Moscow» — современная адаптация текста Шекспира. Что можете сказать о «Гамлете» Богомолова?
— Мне интересно наше прочтение. Наш Гамлет — самовлюбленный и недалекий нарцисс. Сейчас проблематика Шекспира не находит для меня мощной почвы своими вопросами «быть или не быть». Человеческое сознание далеко уходит в экзистенциальные бредни, за которыми перестает видеть действительность. «Вопроса нет. Пожить, сколько отмерено, потом не быть». Или, как сказал Марк Аврелий: «Делай, что должно, и будь что будет!»
Также в спектакле поднято много острых национальных проблем, особенно в последнем монологе Полония в исполнении Игоря Миркурбанова. Это сильная речь. Она заставляет задуматься, куда вообще мир идет в историческом и религиозном понимании. В целом сейчас большинство людей проживают период непонимания — потери привычной действительности и почвы под ногами, ощущения безопасности или наоборот. И независимо от их политической позиции, они переживают. Наш спектакль в том числе и об этом.
— Премьера во многом запомнилась шумихой в Telegram-каналах — из-за высмеивания в постановке некоторых известных личностей. Вы — как актриса — солидарны с позицией и видением режиссера?
— Думаю, что возможность посмеяться над собой — признак высокого интеллектуального и эмоционального развития. Я не увидела в шутках ничего криминального: где-то посмеялась, а где-то — нет. Сатира и ирония имеют место быть. Если они узнаваемы и работают на общую идею, раскрывают портреты времени, почему нет? Когда человек выходит в публичное поле, будь то журналист или актер, он дает право на задействование своего образа без своего прямого участия.
— Вы сказали, что Богомолов — дотошный режиссер. Как с ним работать?
— Это большая актерская удача. Вокруг него очень много домыслов: я часто сталкивалась с тем, что люди терпеть не могли Богомолова, хотя видели всего один его спектакль или не смотрели вовсе. Работать с Константином Юрьевичем интересно — это всегда глубокий и доскональный разбор. Ты никогда не знаешь, что от него ожидать, что здорово формирует человеческую и профессиональную стойкость. Например, сегодня тебя похвалят, а завтра скажут, что ты делаешь все не так. К тому же, в работе с ним многое узнаешь про себя. Находишь в себе какие-то новые краски и неприглядные стороны человеческой сущности. Потому что играть идеальных героев эпохи классицизма — не очень интересно, увлекательнее исследовать природу человека, проявляющуюся не только в благих намерениях.
— Спектакль «Бэтмен против Брежнева» Саши Денисовой вы назвали таким, где «и посмеяться, и поплакать можно». А о чем вы плакали?
— Это такая психотерапевтическая история, когда ребенку отец кажется идеальным супергероем. Хотя на самом деле все не совсем так. Главный герой Толя Дудочкин (он же — Бэтмен) пил и изменял супруге с Кошкой, и, тем не менее, в конце Саша Виноградова произносит совершенно душераздирающий монолог: мол, папы не стало, но он навсегда остался в cознании — ароматах, небритости и прогулках с ребенком.
Для меня это тоска об ушедшей эпохе и идеальном, как казалось на тот момент, детстве. Вырастая, ты понимаешь, что оно было не только идеальным, но и болезненным. И стало основой твоей личности. Детство откладывает неизгладимый отпечаток: какими бы мы ни были успешными и талантливыми, ранние обиды звенят в душе больнее всего. Мы всю жизнь так или иначе взаимодействуем с теми детскими слезами. Поэтому, наверное, я плакала о своем детстве, об ушедшем и том, чего уже невозможно вернуть. Об утраченном времени, которое ты все время ищешь и ищешь, но не находишь.
— Какой спектакль ваш любимый?
— Наверное, как раз «Бэтмен против Брежнева». Здесь еще сказались отношения в коллективе. Они сложились у нас потрясающие: теплые, гармоничные, добрые, сочувствующие и приободряющие. Есть поверье, что в театре всегда токсичная, неприятная и агрессивная среда. Местами, конечно же, такое случается, потому что актеры всегда про эго и нарциссизм. Но в спектакле «Бэтмен против Брежнева» мы — Оля Лапшина, Александр Семчев, Саша Виноградова, Дима Виноградов и все-все-все остальные — создали плодотворную почву для взаимодействия. Каждый раз, когда я приходила на спектакль, настроение повышалось. Мне — как человеку — даже не столько важен результат, сколько важно находиться в эмоциональном тепле и душевной атмосфере.
— Как вы готовитесь к роли?
— Это зависит и от роли, и от пьесы, и от режиссера. Например, я снимаюсь в большом историческом проекте, и моя подготовка включает изучение исторического пласта того времени, материальной культуры, быта и пластики. К тому же, когда речь идет о реальном персонаже, плюс-минус нужно основываться на биографии. Затем необходимо конкретно изучить мотивацию героя, что им руководило вообще — и в той или иной сцене. Это элементарные вещи, которые нам всем подарил Станиславский.
И много также зависит от режиссера. Некоторые отдают проработку персонажа полностью актерам, поэтому иногда нужно провести индивидуальную работу над образом до встречи с режиссером. Но опять же: при работе с Богомоловым самостоятельная работа больше мешает, потому что он всегда знает, чего хочет. И я занимаюсь подготовкой уже на основе его разбора. Наконец, актриса Мария Ермолова однажды ответила на вопрос, как ей удается так гениально играть. Она сказала: «Учу текст» (смеется). Кажется элементарным, но когда ты прочно владеешь текстом, это освобождает тебя. Ты думаешь только о взаимодействии.
— А непосредственно перед выходом на сцену?
— У меня есть определенный пул упражнений — гимнастика, йога, разогрев голоса. Как раз сейчас запускаю свой онлайн-курс по сценической речи и делюсь с подписчиками упражнениями, как быстро разогреть свой голос и дикцию перед выступлением.
— В прошлом году у Театра на Бронной произошел радостный момент — переезд в историческое здание. Это воодушевило актеров труппы?
— Конечно, это имеет колоссальное значение. Артисты — существа тонко чувствующие. На Яузе было душевно, замечательно и прекрасно, но мы чувствовали себя несколько оторванными от потока Москвы. На Патриарших прудах — в, скажем, буржуазном центре столицы (смеется) — все насыщенно и ярко. Ты чувствуешь себя в сгустке энергии. К тому же, у нас очень красивая сцена. Все чисто и аккуратно. Все эти эстетические составляющие важны: то, что тебя окружает, тебя же и обуславливает.
— Знаю, что вы снялись у режиссера Бакура Бакурадзе, известного по радикально авторским проектам «Шультес» и «Брат Дэян». О чем будет новый фильм?
— Думаю, что это будет ясно, когда он появится. Ведь процесс кинопроизводства не ограничивается только сценарием или какими-то отдельными сценами. Но когда я его читала, у меня возникло такое щемящее и тоскливое ощущение утраченной жизни. При беглом взгляде человек может быть полон жизненных сил, но в действительности — являться живым мертвецом, потерявшим вкус жизни. Впрочем, пока рано говорить. Я не видела самого фильма.
— Как проходили съемки?
— Это был наисчастливейший опыт. Бакур Бакурадзе в фильме исполнил главную роль. У нас с ним была любовная линия. Большое актерское счастье работать с режиссером, который совпадает с тобой по видению профессии. Это как влюбленность. К тому же, у нас была замечательная атмосфера на площадке: все заняты своим делом и абсолютная тишина. Все говорили шепотом. Возникло ощущение, будто мы создаем что-то сакральное. Знаете, в Щепкинском училище висел большой портрет Михаила Семеновича с надписью «Священнодействуй или убирайся вон!». Во время обучения мы над этим иронизировали, но когда ты сталкиваешься с подобным, понимаешь, какое это счастье.
— Также вы снялись в историческом сериале «Грозный». Съемки в подобных проектах проходят интереснее благодаря погружению в ту эпоху и декорациям?
— Начну с того, что тогда был сложный период — мы только-только выходили из пандемии. Было большим счастьем снова начинать социальную жизнь. Но если говорить о съемках в исторических проектах, то здесь важно подключать свою фантазию. Как писал Шекспир: «Внушив, что эта сцена — королевство. Актеры — принцы, зрители — монархи!» Нужно увидеть за бутафорией и реквизитом что-то настоящее, подумать, что действительно могло волновать героиню. И, конечно, наши съемки проходили очень глобально: повсюду были лошади, костры, люди в костюмах. К этому легко подключиться эмоционально, ведь когда на тебя нападают с копьями на лошадях, это автоматически подключает твою психическую энергию. Это интересно — и, конечно, хотелось бы повторить такой опыт.
— Прорывным проектом вашей фильмографии стал сериал «Сладкая жизнь»?
— Да, и первый сезон для меня до сих пор очень дорог. Опять-таки — это была работа мечты: все хотели сделать что-то ценное и работали на пределе своих творческих возможностей, не жалея именно психической энергии. Очень часто на проектах люди работают с 7 утра до поздней ночи, мерзнут за небольшую зарплату, но это ни к чему не приводит. Но когда человек подключает свою душу и психическую энергию, получаются настоящие проекты. Сценаристы Петя Внуков и Ира Аркадьева писали личные истории своих друзей, поэтому было очень интересно работать с моим персонажем. Там не было фальши. Все истории во мне откликались.
— Считается, что вы не верили, что вас возьмут на роль Наташи...
— Не то чтобы не верила. Я пробовалась в проект 25-летней юной девушкой, а моей героине было уже 35. У меня не было подобного жизненного опыта. Но все же как-то удалось подключиться к персонажу, и меня утвердили. Помню, работая над этой ролью, абстрагировалась от реальной жизни. И когда входила в это состояние Наташи, у меня на физическом уровне уходила почва из-под ног. Моя героиня в сериале проходит путь трансформации из-за измены мужа и на протяжении всех сезонов ищет точку опоры.
— Были ли в вашей жизни ситуации, которые привели к кардинальным изменениям в себе?
— Господь Бог мне подарил интенсивную и яркую жизнь, в которой постоянно происходят какие-то трансформации и переоценки. У меня довольно импульсивный характер: когда считаю, что та или иная область перестает для меня работать, это начинает меня разрушать. И я от этого ухожу. Может показаться слишком откровенным, но работа с психотерапевтом также сильно изменила мою жизнь. Некоторые вещи стали отчетливо светиться. Театр во многом изменил меня как человека. А после знакомства с мужем появилось желание думать не только о себе, выйти за пределы своего эгоцентризма, хотя не всегда получается.
— Вы говорили, что сейчас снимаете короткометражку «Когда я стану женщиной». Что побудило вас встать по ту сторону камеры?
— Желание стать сценаристом. Я пишу с детства — наверное, с 8 лет. Помню, как отправляла рассказы на конкурс «Дебют». Пишу и сценарии, и рассказы, и просто посты, но обычно эта работа уходит просто в стол. В какой-то момент почувствовала, что готова реализовать написанное. И чего греха таить, актерская профессия требует сильного психического подключения, которое нервная система не всегда выдерживает. Мне захотелось попробовать себя в чем-то другом. Я начала учиться на сценариста в школе «Индустрия» Федора Бондарчука, обучение в которой предполагает съемку самостоятельного фильма. Я сняла свой первый короткий метр, и мне понравилось быть по ту сторону камеры. Конечно, многому еще придется научиться, но мне хотелось бы проявить себя и как сценарист, и как режиссер. Снимать понятное кино.
— О чем ваш проект?
— Это моя ностальгия по времени приключений. Веселой, пышной и хулиганской Москве. Моей юности 2010 года, хотя действие разворачивается в наше время. У моей героини Риты такая «одиссея» по Москве, полная романтических приключений, и за каждым углом ждет что-то интересное — не всегда созидательное, но волнующее. Это исследование на тему юной женской природы. И о том, что иногда женщина уделяет слишком много внимания внешним отношениям и мужчинам, ищет опору где-то там, хотя она внутри.
— Если помечтать и предположить, что в будущем вам предложили бы снять полный метр, что бы это было?
— У меня есть несколько идей сериалов. Этот формат мне больше интересен. Первая история — про женщин-подруг 30-35 лет, которые никак не могут построить отношения. Кто-то из них уже в браке, но тем не менее чувствует себя предельно одиноким. В целом это история про одиночество. О том, что, несмотря на кипение социума, сложно перестать быть одиноким. И часто именно мы этому мешаем.
— А вторая?
— Давно вынашиваю этот проект. Не знаю, удастся ли его осуществить... Я очень люблю Алтай и езжу туда много-много лет. Эта история основана на местных сказаниях и сказках. Она совмещает нереальную иррациональную часть — сказки и сказания — и историю о молодой паре, столкнувшейся с мистической природой края. Много разных проектов в голове. Но знаете, пока идея не написана, не сформулирована и не структурирована, это ничего не стоит. Поэтому дальше будет видно.
— В январе вышел сериал «Русские» с вами в одной из ролей, основанный на книге разведчицы Елены Вавиловой. Насколько, на ваш взгляд, у сериала реалистичный сюжет?
— К сожалению, не знаю, насколько этот сюжет реалистичный. Я никак не связана с разведкой или шпионами, но читала книгу. Могу сказать, что всегда существует субъективный взгляд на жизнь, — и то, как два разных человека видят одну и ту же ситуацию, отличается кардинально. Уверена, что Елена писала книгу честно и с открытыми сердцем. Это ее видение истории. Мне было интересно исполнять роль противоречивой героини Оксаны, которая с легкостью разрушила многолетний труд государственной организации. Порой частная история простого человека со своими слабостями может привести к изменениям в глобальных процессах. Это вдохновляет.
— В последнее время в России выходит немало проектов про шпионов. С чем связываете подобную популярность жанра?
— Истории про шпионов привлекательны тем, что всегда интересно сокрытое и тайное. В большинстве случаев недостаточно просто прямых ответов — хочется найти секрет в области неизведанного. За подобным увлекательно наблюдать. Плюс у многих людей есть неудовлетворенность своей текущей жизнью, а шпионы — как и артисты — проживают другую жизнь. Всегда интересно пофантазировать на тему того, как можно было бы прожить жизнь иначе.
— Вы занимаетесь музыкой. Она для вас больше как хобби, либо планируете развиваться профессионально в этом направлении? Есть ли планы по выпуску альбома?
— Конечно, хотелось бы выпустить свой альбом, но пока музыка остается в рамках любимого. Мне это нравится и радует. И как человек амбициозный, хочу выводить все, что делаю, в профессиональную зону. Чтобы люди могли услышать мои песни. Недавно, например, выпустила трек «Холодное лето», но пока это просто отдушина. Хотя я развиваюсь: занимаюсь вокалом и работаю с музыкантами. На данный момент не знаю, насколько готова социализировать это, вывести за пределы студии звукозаписи и репетиционного зала. Все-таки хочется обрести команду людей, которая будет заниматься непосредственно продвижением и развитием, так как материала много.
— В соцсетях вы затрагивали тему критики. Как вы сейчас к ней относитесь? Могут ли вас обидеть комментарии хейтеров?
— Да, я болезненно отношусь к критике, как и большинство людей. Считаю себя достаточно ранимым человеком. Хотя в последнее время удается переключать внимание и концентрироваться на созидательной критике, которую получаю от уважаемых мной людей. Знаете, Пушкин сказал: «Хвалу и клевету приемли равнодушно». А также: «Ты сам свой высший суд; Всех строже оценить умеешь ты свой труд». То есть ты должен честно оценивать свое творение, а все остальное — вторично, так как искусство субъективно.
— Судя по вашему Instagram (владелец компания Meta признана в России экстремистской и запрещена), вы занимаетесь астрологией и даже гадаете на картах Таро. Как вы к этому пришли?
— Так сложилось, что картами Таро занимаюсь с детства. Сейчас же это опять актуально и модно, что отчасти послужило для меня импульсом социализировать свое хобби благодаря Telegram-каналу. Я получают от этого удовольствие.
Понятно, это лженаука, что, впрочем, не отрицает ее право на существование. Мне кажется, астрология — хороший указатель. При этом полностью выстраивать свою жизнь по звездам, конечно, утомительно. Человеческую волю никто не отменяет. Он сам в состоянии создавать свое пространство, определять действия и жизнь. Астрология меня просто увлекает и радует. Наверное, когда человек испытает душевную радость от того, что делает, — это главный показатель, что ему этим можно и нужно заниматься.