Цивилизация
— Кажется, что ты в «Майоре Громе» и ты же в сериале «Фандорин. Азазель» — почти два разных человека. Это цвет волос так сказывается?
— Если говорить про внешность, то для роли в «Майоре Громе» я очень сильно похудел, а для сериала «Фандорин. Азазель», наоборот, набрал в весе. У меня там прям харя (смеется). Поэтому — да, я там выгляжу старше лет на десять.
Еще классно, что в «Фандорине» мне не гримировали руки. У меня витилиго, из-за которого появляются белые симпатичные пятнышки на теле.
— Честно говоря, я даже не обратила на это внимание.
— Наверное, просто не видно — и нет крупного плана рук. Плюс съемки проходили в июле, когда солнце только-только появилось, а я еще не успел трансформироваться в далматинца.
— Касательно самого сериала, сценарий к нему написали дебютанты Сергей и Никита Поповы, пусть и при помощи создателя «Метода» Дмитрия Иванова. Это крутая дебютная работа. Что ты подумал после прочтения сценария?
— Сценарий клевый, мне очень понравился. Но и помимо него все-таки есть еще режиссура, операторская работа, свет, звук и прочее. Многие из тех, кто работал над проектом, были не дебютанты — на самом деле, команда получилась суперопытная. Плюс мы давно знакомы с режиссером Нурбеком Эгеном. Пытались вместе поработать лет шесть, но никак не получалось. Здорово, что сошлись на этом проекте.
— Как ты попал в этот проект: по знакомству с режиссером, либо проходил кастинг?
— У меня были быстрые пробы на Ленфильме. Потом мы скорее репетировали в паре с Владиславом Тироном (сыграл Эраста Фандорина — «Газета.Ru»), а не пробовались. Не знаю, повлияло ли на это мое знакомство с режиссером. Всегда по-разному: иногда ты пробуешься четыре или пять раз, но бывает, что раз-раз и все.
— Это уже не первая экранизация текста Бориса Акунина. В 2002 году вышел мини-сериал, где роль Бриллинга сыграл Сергей Безруков. Чем ваши персонажи отличаются?
— Хоть я и Сергей, но далеко не Безруков… Не могу сказать, чем наши герои отличаются, потому что не смотрел целиком тот сериал и не вглядывался. Думаю, что с подобными просмотрами нужно быть осторожнее. Например, у меня был заикающийся знакомый. В какой-то момент после общения с ним я тоже начал заикаться — и испугался, потому что перестал это контролировать. В том числе поэтому специально не смотрю референсы, иначе могу автоматически взять что-то оттуда. Люблю все делать самостоятельно.
— Говоря о твоем персонаже, кажется ли он тебе абсолютным злодеем?
— Абсолютным — нет, таких не бывает. Каждый злодей довольно логично оправдывает свои поступки, которые всем кажутся злодейскими. Для него они таковыми не являются, во всем есть какая-то цель. В том числе и у Бриллинга есть своя сверхидея, к которой он стремится.
— Что сложнее всего тебе далось при работе над персонажем?
– Характер его мышления. Во время съемок мне приходилось говорить шесть минут, не останавливаясь. Это только кажется, что мало, но ты попробуй… Это сложно — очень быстро, точно, без запинки, ведя мысль, долгое время рассказывать. И еще эта привычка структурировать: «Это раз, два, три, четыре…» Сложно научиться думать с такой скоростью. В целом, Бриллинг — очень умный и талантливый человек, который выбрал путь насилия и проиграл. Как всегда и бывает в таких случаях.
— Видишь ли ты сходства между Фандориным и Бриллингом?
— Понимаю, что все делается для того, чтобы показать: мол, Фандорин — это Бриллинг в прошлом. Но у нас не сильный возрастной разрыв в сериале, поэтому со всей ответственностью заявляю, что Бриллинг никогда не был Фандориным. Он никогда не был таким наивным и открытым парнем. Продумывая арку своего героя, я предположил, что для него мир — вещь сложная и опасная. Он давно понял, что если не грызть кость, не наешься.
— Читал ли ты детектив Бориса Акунина перед началом работы?
— Естественно. Мне сказали, что не надо, но я прочел. Правда, мало что взял оттуда для Бриллинга. У меня все-таки был сценарий, который сильно отличался от оригинала. Так что наш Бриллинг — это коктейль, созданный Сергеем Горошко, сценаристами и отчасти оригинальной книгой. Не знаю, каким он получился, так как еще ничего не видел. Посмотрим.
— Действие сериала происходит в альтернативной реальности — на дворе 21 век, страной правит император Николай III, идет война. Как тебе кажется, эти абсолютно новые линии делают сюжет еще интереснее?
— Люблю, когда такое происходит. Пусть это и всегда скользкая, опасная дорожка, особенно для любителей оригинала… Но это довольно смелый творческий эксперимент ребят, впервые снимающих кино. Не знаю, каким он получится — да и никто не знает. Результат можно понять только после того, как кино увидят первые зрители. Лично мне понравилось — и, как минимум, это красиво (смеется). Держу кулачки.
— Также в сериале есть интересные, так скажем, персонажи — роботы-городовые. Они сами ездили по площадке, либо ими управляли с помощью пульта?
— Не знаю, но они двигались. Там было много странной техники по типу R2-D2. Изначально я подумал: «Это серьезно? Круто!» Здорово, что они сделали все по-настоящему и без компьютерной графики. Но я, к сожалению, не поинтересовался, как эта техника работает. Там, кстати, был не только робот, но и много других, скажем, стимпанковских машин. Это прям здорово!
— С кем на площадке ты общался больше всего?
— Я общался только с Фандориным, потому что у меня все сцены с ним. Плюс на площадке был мой товарищ Никита из соседней мастерской. Он сыграл одного из агентов. Но, да, мы снимались в основном только с Фандориным, потому что моя линия связана только с ним.
— Что можешь сказать про атмосферу во время съемок?
— В мои смены атмосфера была отличная. Понятно, что мог кто-то психануть, прикрикнуть или затупить, без этого никуда. Это рабочие моменты. Была хорошая атмосфера, профессиональная команда, которая старалась сделать крутой проект. Но с другой стороны, кто скажет про свой проект по-другому?
— Большая часть съемок проходила в Петербурге. Ты — человек, проживший в этом городе много лет. Все ли локации тебе были знакомы?
— Основные сцены у меня происходили в здании Третьего отделения, я там был до этого. Финальные локации снимались в крутом месте где-то на Крестовском острове. Там был элитный, очень красивый жилой комплекс — тихий, на берегу реки. По сути, я был на двух локациях во время съемок, но самое лучшее место, конечно, мне показали, когда была шапка (мероприятие по окончании съемок — «Газета.Ru»). Она была в ресторане на корабле «Фрегат». Было здорово.
По поводу остальных мест ничего не знаю…Нет, вспомнил: еще мы аэропорт снимали в порту. Причем в каком-то суперзакрытом, где сложная пропускная система. Там тоже было здорово.
— Кстати, здание агентуры в «Фандорине» чем-то напомнило участок в «Майоре Громе». Они снимались в одном и том же месте?
— Не знаю. Я в «Громе» не был на той локации. Помню, что я в этом здании гулял, но не знаю, что конкретно делал.
— Оператор «Фандорина» Николай Богачев сказал, что во вселенной сериала Москва — провинция. В «Майоре Громе» действие тоже разворачивается в Питере — да и во многих других современных проектах столица игнорируется. Как тебе кажется, Москва уже всем надоела?
— Нет, думаю просто, что в Питере всегда снимали. Плюс сейчас большие сложности со съемками в европейских городах, и часто Петербург снимают из-за похожей эстетики. При этом я по-прежнему считаю, что Питер — лучший город Земли, и радуюсь, что столько громких проектов снимается именно там.
— В интервью ты часто говоришь, что считаешь себя плохим артистом. Почему?
— Это похоже на кокетство, но я это не воспринимаю так. Мне не нравится смотреть на то, что я делаю. Понимаю, что у многих может возникнуть вопрос: «Если не нравится тебе, то почему это должно понравиться кому-то еще?» Вполне справедливо. Здесь даже дело не в профессионализме, я просто не люблю на себя смотреть (смеется). Касательно «плохого артиста» — а чего хвалиться?