Цивилизация
— Как идет подготовка к Moscow Music Week?
Аня: Мы будто не прекращали готовиться. Не успели отойти от AWAZ, как уже новый [фестиваль]. Мы в первый тур только этой весной съездили. Из-за пандемии не смогли разогнаться. Сейчас наверстываем потихонечку.
— Насколько развита музыкальная индустрия в Самаре?
А: Индустрия крутая, но не то чтобы я сильно в ней разбираюсь. «Любовь эмигранта», на мой взгляд, одна из отличительных карточек Самары сейчас. Есть классные группы Supruga и «Раскаты». Сама я родом из Томска. Относительно сцены Самара и Томск — это небо и земля.
— Как ты оказалась в Самаре?
А: Уехала учиться из Томска в Москву. Отучилась, работала в Роскосмосе, а потом познакомилась с Сашей (смеется). Так я оказалась в Самаре. С Сашей мы уже четыре года вместе.
— Чем закончилась твоя история с Роскосмосом?
А: Забором трудовой книжки (смеется). Я работала в коммерческой структуре Роскосмоса. Потом переехала в Самару и открыла для себя абсолютно другую сферу — электротехническую. Сейчас я немного инженер, немного продажник.
— Коллеги слушают Tyagotenie? Что говорят?
А: Очень поддерживают. Сашины коллеги — тоже. Он преподает историю и обществознание в школе. Его ученики ходят на наши концерты. Помню, как на концерте в клубе «Ласточка» в Питере открыли вход и забежали люди с криком «Александр Михайлович». Оказалось, одиннадцатиклассники приехали из Самары на концерт своего учителя.
— Саша, как ты совмещаешь преподавание в школе с музыкой?
Саша: Единственная вещь, которая влияет на образовательный процесс, это тур. Поэтому выступать мы ездим, когда в школе каникулы, либо на выходных. Если где-то отстаем, то потом быстро нагоняем. Кстати, на Moscow Music Week я буду брать отгул (смеется). Ученики остаются при знаниях, группа — при туре.
Раньше я пытался уйти от прямых вопросов учеников, но теперь не ухожу и мне сильно респектуют. После уроков подходят и говорят, что послушали [песни], спрашивают, когда концерт. Восьмиклассники, у которых я преподаю, создали свою группу и играют рок. Это очень приятно.
— Говорят, ты сочиняешь рэпчик для школьников.
С: Вроде бы это даже моя авторская разработка. Я участвовал в конкурсе «Учитель года», вошел в список 20 лучших преподавателей Самары и Самарской области как раз с этой идеей. Не то чтобы я сам сочиняю, это мы вместе с учениками придумываем.
Когда изучаем ту или иную тему, мы основные моменты рифмуем в куплеты. Рэп для них — более понятный формат. Когда ребенок сам прорабатывает тему, находит нужные слова, у него это намного дольше остается в памяти. Урок истории превращается в приключение.
А: Был бы это 2007-й. Было бы, конечно [круче] (смеется).
С: Да, был бы хит.
— Аня, ты с самого начала в группе? Расскажи, с чего все началось.
А: Tyagotenie задумывался как личный проект Саши. Со временем группа разрослась аж до пяти человек и терменвокса (смеется). Саша любит все мистическое и магическое и давно хотел реализовать это в музыке. Изначально был инструментал. Леша, наш басист, играл на акустической гитаре. Были только две акустики и барабаны. Сейчас все выглядит так: Саша — акустика, Леша — бас, Вова — барабаны, Сережа — свет; я — вокал, «термушка».
Моя история в группе началась с того, что я просто ехала и пела в машине. И Саша такой: «Интересно. Надо на следующей репетиции попробовать». Я не помню уже, что именно пела. Возможно, что-то из «Сруба». Я очень долго сопротивлялась, если честно.
— До этого ты не занималась вокалом?
А: Я окончила «музыкалку» по классу фортепиано и вокала. Но после девяти классов я не пошла учиться музыке дальше. Меня тянуло в космическое приборостроение, наноэлектронику. Да и сейчас тянет. Одно другому не мешает. Музыка пришла и поселилась со мной. Все было естественно.
— Ты пишешь тексты песен?
А: Да, пишу, но главный движок в группе — Саша. Что касается слов, то мы их вместе пишем. Нет ни одного текста, который был бы только моим. Саша начинает, а я допиливаю. Ну или наоборот.
— Я читала, что терменвокс появился в группе благодаря тебе. Где ты его нашла?
А: Раньше группа использовала плейбеки, то есть Саша отдельно прописывал дорожку. С одной стороны, это очень атмосферная история, с другой — реализация любого концерта с плейбеком достаточно сложная. Приходится одновременно играть и четко отслеживать каждый звук. Если хотя бы чуть-чуть что-то съедет, то звук уже не тот.
Мы долго думали, чем это заменить. И тут я совершенно случайно наткнулась на терменвокс. Слушала записи, много гуглила, что с ним можно делать и как с ним управляться. Изучив, поняла, что это то, что нужно. У какого-то коллекционера в Перми оказался терменвокс, который он был готов прямо сразу нам отправить. Мы начали его тестить: собрали кучу цепей из гитарных примочек и вывели нужные нам звуки. Теперь без терменвокса никак.
— Что такое терменвокс простыми словами?
А: Если очень простыми словами, то это то же самое, что и синтезатор. Грубо говоря, это электронная плата, которая создает электромагнитное поле вокруг себя. Руками ты меняешь емкость поля, и у тебя появляются звуки.
— С терменвоксом разобрались. Почему группа называется Tyagotenie?
С: Название придумала Аня для своего графического проекта.
А: А когда зашла речь про название группы, я вспомнила, что есть такой термин в музыке. Он означает восприятие слухом диссонансных созвучий.
С: Помимо музыкального термина и закона тяготения, это слово олицетворяет собой то, о чем мы пишем. У нас на последнем альбоме есть песня «Закон», где использован текст закона всемирного тяготения. Это была идея Ани. Я сначала отнесся скептически, а потом понял, что это просто офигительно.
Мы пишем про глубинные взаимодействия человека с самим собой, про борьбу с внутренними демонами. И тут мы читаем закон тяготения и понимаем, что он метафорически как раз про это.
— Альбом «Жар», на мой взгляд, получился мрачнее предыдущего. Что за демоны вам не дают покоя?
С: Это демоны, которые не только нам, но и всем не дают покоя.
Наши страхи, переживания мы называем демонами. Это все метафора, конечно. Но через эту метафору мы можем проследить действительные вещи, связанные с природой.
А: Физика на самом деле уже все давно объяснила...
С: Аня — рациональное звено. Я — эмоциональное (смеется).
А: Каждый подразумевает под демонами что-то свое. Так и с песнями: слушатели по-разному интерпретируют нашу музыку. Это так круто.
— Как бы вы сами ее описали? Ваши ощущения?
С: Для меня каждая репетиция, каждый концерт — это постоянный «нырок», погружение внутрь себя. Первый альбом практически целиком родился из демок, которые я писал и наполнял плейбеками четыре года. С помощью них я хотел показать глубину, когда ты погружаешься внутрь себя и можешь встретить огромное количество страхов. А потом у нас появился терменвокс.
А: У меня абсолютно другое [ощущение]. Из-за того, что у меня опыт выступлений не такой большой, как у Саши, я не всегда могу расслабиться на концерте. Для меня каждое выступление это такое усилие, внутренняя борьба. Если вернуться к демонам, то это про них. Я погружаюсь в происходящее с более рациональной стороны. Когда я вижу, что люди на концерте улавливают музыку, понимаю, что делаю все правильно.
— Как ты справляешься с волнением?
А: Я не справляюсь с ним (смеется).
— А как же истории про алкоголь в гримерке?
А: Наоборот (смеется).
Мне наш басист как-то говорит: «Аня, давай коньячку». Тогда уж лучше совсем нахлобучиться, но я так никогда не делала. Однажды мы выступали в первом часу ночи. Так я с 18 вечера до полночи ходила и настраивалась. Зарядку сделала, хотя я практически не двигаюсь.
С: Аня просто использует волнение в своих целях. Это опять же история про демонов, когда ты используешь их себе во благо.
А: Меня хлебом не корми, только дай демонов использовать во благо (смеется).
— Мне очень понравилась песня «Вера» с последнего альбома. В ней есть надежда. Есть ли у нее история?
А: Да, есть история, очень тяжелая. Песня посвящена нашей дочке, но сейчас ее с нами нет. Говорить про это сложно, но не настолько, чтобы этим не поделиться.
С: Из других песен выделить что-то сложно. Они для нас все одинаковые...
А: Нет! Ничего подобного!
С: Если выделять те, от которых «прет», то это «Опора» и «Вера». Ну и «Жар» само собой.
А: Для меня это «Вера» и «Посмертие». Расскажу про последнюю. В конце песни начинается лють, и мне хочется пуститься в пляс, но я не могу, потому что стою за терменвоксом (смеется).
С: Аня жалуется, что я попадаю в нее гитарой на концерте.
А: Это постоянно происходит. Саша любит танцевать, а я стою на месте. Приходится уворачиваться.
— У вас крутая визуальная составляющая: клипы, обложки. Кто автор обложки «Жар»?
С: Аня (смеется).
— Аня, так ты фронтвуман!
С: Полностью согласен.
А: Неправда! (смеется). Что касается обложки, так это важная и кропотливая история. Когда я ее рисовала, все перетекло в 3D. Я сейчас занимаюсь моделированием. Было много вариантов. Рада, что пришли к тому, что имеем.
— Скоро начнется новый учебный год. Уходите в отпуск?
С: Наоборот. Мы в июле съездили в небольшой отпуск. Сейчас ворвались в работу. У нас на этой неделе будут репетиции, продолжим новые треки сочинять.
А: Начинается жар.
