Цивилизация
Об эпизоде «Окаянных дней», в котором снимался
Постановщиком эпизода была Ира Вилкова — смелый провокативный режиссер. В сцене я изображаю человека, который купил жилье в Грузии, чтобы там встретить старость, но ему звонят риелторы и говорят, что оно не достроено, и предлагают другой вариант, который, может быть, придется ждать два года. А в связи с тем, что пандемия и человек доведен до крайней степени отчаяния (как и многие в нашей стране), происходит скандал. В общем, конфликт в том, что завтра, возможно, ядерная война, апокалипсис. И что будет через два года — никто не знает. А герой хочет свою мечту. Хочет Грузию, Манану, закат, море, вкусную еду и вино. Хочет жить здесь и сейчас, а не ждать два года хрен знает чего.
Об опыте участия в скринлайф-проекте
Как актеру мне, в принципе, было просто. Потому что от меня ничего серьезного не требовалось. В известном смысле — это же жанр гипертрофированной юморески, а я умею лицедействовать на определенном уровне, согласно выданному диплому (смеется). На съемках была очень забавная история. Надо же играть роль, сосредоточиться на сцене, а я был почти в обморочном состоянии. Снимать нужно было на удаленке, дома, на свой iPhone, а у меня старый, шестой, память которого из-за обновления заполнилась почти полностью, и он сильно тормозит. Когда мы начали снимать, я понял, что не смогу записать даже один дубль. Договор уже подписан, и я был обязан переслать после съемки материал для монтажа… В общем, удалил все что можно с телефона и как-то записал несколько дублей.
Я в какой-то момент сказал себе, что больше не буду покупать новый iPhone за бешеные деньги и мне хватит простой «шестерки». Оказалось — ты вынужден идти в ногу со временем, иначе уже не вписываешься в существующие форматы работы и общения, которые возникают спонтанно, как с этой пандемией. Поэтому для меня эти съемки — больше опыт осознания того, что мировой капитал требует постоянной траты денег на бесконечно и с астрономической прогрессией меняющиеся реалии (смеется).
Режиссер Юрий Быков
Екатерина Чеснокова/РИА «Новости»Об отношении к формату
Не знаю, что получится из того, что мы сняли. Может, что-то забавное. Семен Слепаков — человек с хорошим чувством юмора. Иру [Вилкову] я давно знаю — она очень заразительная. Но что касается самого формата как кино — мне самому это не очень интересно. Не хочу говорить за авторов, но, по-моему, скринлайф — это просто штука или возможность профессиональной коммуникации в тех условиях, в которых мы оказались, для поддержания общения и тонуса. Само по себе это неплохо, интересно, смешно, но имеет ли этот формат больший диапазон творческих возможностей? Я не уверен.
Я понимаю продюсеров, которые среагировали на пандемию таким образом, чтобы не стоять на месте. Со всех сторон слышишь: «А давайте в такси снимать, а давайте в квартире, а давайте на чердаке». Понятно, и такой формат при участии звезд, а также интересной интриги неплохо продается. Понимаю и артистов, которые попали в длительную вынужденную паузу, они тоже на месте сидеть не привыкли. Нет съемок, нет репетиций. Почему не снять кино на удаленке? Но я за классическое качественное кино. Мне как зрителю нужен выставленный и продуманный кадр, пластика сцены, монтаж, ритм, а также художественная концепция передачи какой-то осмысленной информации с экрана.
О возможности снять кино о пандемии COVID-19 в России
Если и снимать, то сюжет не в духе «Эпидемии» Стивена Содерберга. Помните, поначалу все приводили этот фильм в пример? Или приключенческую «Эпидемию» Павла Костомарова. Нет, COVID-19 — это странная, во многом нелепая фарсовая история. Да, трагическая с одной стороны — многие люди болели, есть те, кто, к несчастью, погибли. Но в целом пандемия — это с грустной иронией про то, что было написано в известном меме, ходившем в Instagram: «В масках ходить нужно, но бесполезно». Это какая-то смесь Ильфа и Петрова с кем-то очень пафосным и трагическим. С Андреевым, что ли.
Я вот думаю, кто за это может взяться вообще из режиссеров, кто в таком жанре работает. Это что-то похожее на спектакли Константина Богомолова, честно говоря. Вот ему, кстати, за это взяться было бы правильно. Все не то, чем кажется — и не наоборот. Поймите меня правильно, я работаю в сугубо архаично-драматическом ключе (смеется). Мне подавай правду такой, какая она есть. А сейчас суть вещей мало кого интересует. Все хотят воспринимать действительность несерьезно. Это не мое.
О последствиях пандемии для российской киноиндустрии
Кино для широкого экрана в онлайн-прокат эта ситуация не загонит. По большому счету, выход полнометражного кино именно в онлайн-формате — странная акция, она себя не оправдывает. Зрителя надолго не втянешь, рекламы много не продашь. Сеть — для длительного смотрения. Что касается сериалов: да, конечно. Сериалы держали людей дома еще до пандемии. То есть онлайн-платформа как явление, основывающееся именно на трансляции сериалов, обрела более сильные позиции. Потому что люди просто сидят дома.
Как это скажется на индустрии широкоэкранного кино? Ну, наверное, плохо скажется. Во-первых, потому что грядет кризис и у людей просто не будет денег ходить в кинотеатры. Вот этот самый пресловутый «миллиард сборов», который хотят все продюсеры, будет возможен в очень редких случаях. Если, например, мы говорим про новогодний уикенд. Сами знаете: когда особо нет выбора и мы всей страной шагаем на какой-то один или два отечественных фильма. Но это про Новый год. Для всего остального времени, конечно, ситуация радикально изменится. Все релизы сдвинулись на время пандемии. Конкуренция будет бешеная.
Не знаю. Трудно предположить. Но и так уже в общем кинопрокат страдает — просто по той причине, что он встал. Аренда помещений, отложенные релизы, долги подрядчикам. В целом киноиндустрия уже пострадала. Сериальная — в меньшей степени. Она как бы опирается сейчас на дикий спрос на платформах. Сериальное производство может вырасти. Киношное... Если только искусственно будут стремиться спасти надвигающуюся ситуацию с помощью господдержки. Но чисто коммерчески, мне кажется, кинопрокат просядет.
О главных выводах, вынесенных из ситуации с самоизоляцией
У меня была ситуация. Я почти все время провел на самоизоляции в Новомичуринске. Иногда заезжал к товарищам в деревню. И вот, помню, что даже там, где все друг друга знают, говорят: «Слушай, Юрик, ты, наверное, все-таки посиди дома, больше не приезжай». Я говорю: «Мы же знаем про нас, что никто никуда… от двери до двери»... В ответ: «Ну, мало ли куда ты заедешь». То есть возникло ощущение, что люди, опасаясь за собственную жизнь, начинают не доверять даже близким. Это неприятный, но полезный опыт. Это напомнило, что человеческая природа устроена все-таки согласно инстинкту самосохранения.
А глобально, мне кажется, мы увидели какую-то чехарду и разобщенность власти. То есть как бы несоответствие интересов, не знаю, может быть, московского центра и федерального. Несогласованность точно присутствовала. И плюс еще это перекладывание ответственности на регионы. И самое главное, что заметили все, — государство все-таки до последнего дистанцировалось от реальной ответственности за существующую ситуацию. То есть не хотело просто тратить бабки. Помогать малому и среднему бизнесу, бюджетникам. Я не уверен, что можно односложно говорить о том, что государство вообще ничего не делало. Стратегические направления — опять же для государства приоритетные (я имею в виду оборонку, промышленность, нефтянку) — естественно поставили во главу угла. Я не деловой человек и не экономист, можно спорить, но в целом народ почувствовал себя оставленным.
Я в очередной раз для себя уяснил: полагайся на самого себя и близких. И в целом ощущения того, что государство и народ единым фронтом встали против какой-то опасной ситуации, не было. Было ощущение постоянного хаоса.
Юрий Быков
Михаил Метцель/ТАССО расизме в США
Я бывал там пару раз и понял, что Америка — это все-таки не страна, а 52 страны. У каждого штата свои законы, свои нормы морали. Там есть до сих пор штаты, которые не признали итоги Гражданской войны за отмену рабства. Если сравнивать с нами… Да, мы можем сказать, что у нас в 1861 году только отменили крепостное право, по сути — тоже рабство, но в США афроамериканцев не пускали в институты еще во второй половине XX века.
Америка — действительно очень сложное сепаратное государство. Есть Нью-Йорк, Лос-Анджелес — демократические кластеры, либеральные звезды, защита прав эмигрантов, сексуальных меньшинств. А есть «консервативное большинство», фермеры, мормоны, ковбои, работяги — «реднеки», словом… Поэтому Трамп и победил. И убийство темнокожего парня полицейским — на самом деле убийство представителя одного социального класса представителем другого социального класса. Условно, какие-то белые ирландские полицейские в Бостоне, они действительно так ожесточенно относятся к темнокожим из гетто на окраинах. Так что в Америке пока все по Марксу — «классовая борьба».
Скринлайф-сериал «Окаянные дни» — это десять историй, рассказывающих о том, что происходило с жителями России во время самоизоляции. Роли в проекте исполнили Федор Бондарчук, Анна Михалкова, Павел Деревянко, Александр Робак, Татьяна Догилева, Тимофей Трибунцев, Юлия Топольницкая, Владимир Епифанцев, Мария Машкова, Александр Ильин-старший, Ольга Дибцева и многие другие.
