Цивилизация
На Троекуровском кладбище в Москве прошла церемония прощания с главным редактором радиостанции «Говорит Москва» Сергеем Доренко, который умер от разрыва аорты 9 мая в центре Москвы, возвращаясь на мотоцикле из поездки в Переславль-Залесский. Церемонию прощания с журналистом посетили ведущие медиаменеджеры страны, близкие и родные Доренко.
в отдельном репортаже
«Он был абсолютно русским человеком. У русских есть такая черта — мы презираем смерть. Поэтому мы говорим о смерти легко и пренебрежительно. Мы не пристегиваемся ремнем безопасности.
В этом смысле Сергей был человеком, который презирал смерть. Это качество стало решающим», — заявил генеральный директор международного информационного агентство «Россия сегодня» Дмитрий Киселев, пишет «Вокруг ТВ».
Сам Доренко неоднократно высказывался на тему смерти и отношения к ней в России.
«Россия — страна некрошовинизма. Центр нашей страны — кладбище. Мертвые тут важнее живых. Живые, собственно, для того и живут, чтобы стать поскорее мертвыми и достойными уважения», — писал он в своем телеграм-канале в декабре 2018 года.
Друг Доренко режиссер Павел Лунгин был одним из первых, кто взял слово в ходе траурной церемонии.
«Ярчайший талант. Его жизнь была вокруг людей. Он ненавидел мракобесие. Я вспоминаю его шутки, но за всеми шутками была глубокая печаль по России. Я не знал о его болезни. Он всегда был мачо. Трудно представить, что я больше не услышу его каждое утро. До свидания, Сережа», — сказал Лунгин.
Не стал скрывать своих эмоций во время прощания с журналистом и его бывший работодатель, глава Первого канала Константин Эрнст.
«У нас с Сережей были разные отношения — я то принимал его на работу, то увольнял. Мы разговаривали раз в 3 месяца по телефону… Но 9-е число отдалось в моем сердце болью, потому что я даже никогда не думал, что Сережа сыграет в моей жизни такую роль», — сказал Эрнст.
Как отметили присутствовавшие на прощании, Эрнст едва сдерживался, чтобы не заплакать во время своей речи.
«Тут Паша (Лунгин — «Газета.Ru») сказал очень важную вещь: какие бы одежды на себя Сережа не надевал, он все равно был очень тонким, нервным мальчиком в поисках любви. Он хотел, чтобы его любили, любили его близкие, любили чужие — те, на кого он работал. Сережа, мы тебя все любим, покойся с миром», — добавил он.
Также среди пришедших проводить журналиста в последний путь были первый заместитель главы администрации президента Алексей Громов, акционер и член управляющего комитета Rambler Group Александр Мамут, глава ВГТРК Олег Добродеев, генеральный директор радиостанции «Говорит Москва» Владимир Мамонтов и многие другие.
«Все это несправедливо. Слишком рано. Это огромная потеря для российской журналистики. Он задавал тон, несмотря на все расхождения. В общем, конь наскоку и птица влет!» — заявил главный редактор радиостанции «Эхо Москвы» Алексей Венедиктов.
На церемонию прощания с журналистом доставили венки от президента России Владимира Путина, Первого канала, правительства Москвы, союза журналистов России, ТАСС, Дмитрия Киселева и многих других, пишет «Московский комсомолец».
На одном из венков была большая золотая звезда и надпись «Москва молчит».
«Главного сейчас нет. Он был прикольный, отличный. Кто-то говорит, что не мог представить немощного больного Сергея. Я могла представить, как толкаю его на коляске. Но его смерть не могла представить. О смерти он говорил всегда и много. Он шутил на эту тему», — сказала соведущая Доренко Анастасия Оношко.
Присутствовавшие на церемонии выразили свои соболезнования родным Доренко — вдове Юлии, дочерям Ксении и Екатерине и сыну Прохору. Перед траурной церемонией журналисты поинтересовались у дочерей журналиста, остались ли они удовлетворены результатами повторной судебно-медицинской экспертизы, ради которой было решено перенести прощание в прошлый раз, однако они оставили этот вопрос без ответа.
«Он был разный, отношение к нему было самое разное, но при этом все понимали, что он очень сильный и талантливый журналист... Многих есть, кем заменить, а Доренко — некем», — сказал глава радиостанции «Говорит Москва» Владимир Мамонтов, передает ТАСС.
В соответствии с последней волей журналиста, его тело будет кремировано. Часть праха он попросил развеять на своей родине — в Керчи.
