Цивилизация
Вечером в четверг первых (и, к слову, довольно многочисленных) гостей фестиваля встретил небольшой звездопад, успешно отвлекавший внимание от тестирования световой аппаратуры, и один работающий танцпол. Старт Signal было решено доверить площадке Mobius, названной в честь известной саунд-скульптуры «Тропа Мебиуса».
Сцена расположилась в лесной чаще в естественном амфитеатре на стыке пластов почвы с перепадом высот до 40 метров.
Природный феномен повлиял на акустические характеристики пространства — музыка здесь звучала и воспринималась совершенно по-особенному.
Забегая вперед, можно с уверенностью отметить, что в 2018-ом Mobius повторил судьбу своего прошлогоднего предшественника и стал самой востребованной точкой Signal — собственно, определенная часть людей протусила на нем все четыре дня и чувствовала себя в связи с этим вполне прекрасно.
Эдакий идейный наследник знаменитого «армовского» Woods, Mobius принял на себя мощный удар в исполнении пяти бигнеймов фестиваля: Онура Озера, Дэна Андрея и Козо в совместном проекте AK41, а также Эндрю Джеймса Густава и The Mole.
В целом лайн-ап этого танцпола был насыщен теплым хаусовым басовым саундом, что в сочетании с уютно обустроенным оврагом создавало атмосферу некоего зачарованного леса.
Самой масштабной стала сцена Signal (в народе — «Мэйн»), над которой работала команда Sila Sveta в сотрудничестве с Set Up, True Light Crew и архбюро DOM. Главный танцпол услышал выступления Томми Фор Севен, Абдуллы Рашима и невероятного Radio Slave, а в светлое время суток стал площадкой для образовательной сессии, посвященной музыкальной и креативной индустриям.
С каждый днем Signal наращивал обороты — и в пятницу одновременно с «Мэйном» заработал еще один тимбер-танцпол Prizma, спрятавшийся в самом конце музыкального ущелья, в котором расположились все четыре площадки.
На «Призме» состоялся настоящий марафон, в рамках которого прошла серия шоу-кейсов зарубежных и отечественных дружественных фестивалю лейблов, — здесь выступили артисты лондонской формации Digital Tsunami, московских комьюнити the Volks, Гост Звук и Nervmusic, а также петербуржцы Roots United.
В субботу арт-деревня Никола-Ленивец и ее окрестности заработали на полную катушку, и к всеобщему действу подключилась концертная площадка фестиваля — сцена Meadow. В этом году она переместилась на местный саунд-оазис — акустическую поляну, — буквально вернув этой локации заложенную природой функцию.
Минималистичная концертная площадка без особых декораторских вторжений расположилась непосредственно в акустической чаше леса — а звучали на ней исключительно живые выступления.
К сожалению, хорошего в данном случае было понемногу: на каждый день функционирования Meadow пришлось по одному блоку из двух–трех артистов, а в остальное время площадка простаивала без дела. Обиднее всего было в предрассветные часы, когда всю поляну обволакивала молочная пена тумана, — как раз такие естественные декорации пришлись бы очень кстати пространному лайву Никиты Забелина и Петра Термена (правнука Льва Сергеевича).
Помимо живописных пейзажей деревни Никола-Ленивец, декорациями к фестивалю послужили масштабные ленд-арт объекты, которые возводились на территории парка на протяжении более 25 лет, и собственные медиаинсталляции Signal.
Одна из них — Loop от Dissonance и Романа Печорина – расположилась на акустической поляне близ Meadow и служила своеобразным маяком для заблудившихся в тумане путников.
Она представляла собой шестиметровое световое кольцо, переливавшееся определенным набором паттернов и, по задумке авторов, создававшее эффект плотности среды снаружи или внутри себя.
Еще один объект, получивший название Synestesia, «впитывал» музыку и любые другие звуки, собирая таким образом материал для новых художественных образов, которые после «преобразования» становились доступными для восприятия окружающими. Работавшие над проектом Василий Дмитриев, Никита Иванов и Нелли Васецкая признались, что вдохновлялись произведениями Василия Кандинского, Эмиля Нольде, Александра Скрябина и Клода Дебюсси.
Подводя итог, одно можно сказать точно: русский рейв, сколько бы его ни хоронили, все-таки каким-то чудом остается жив, и в ближайшее время в этом отношении вряд ли что-нибудь поменяется — во всяком случае, в воскресенье вечером и в понедельник утром новообретенные на танцполах и в кемпингах друзья расставались с обещанием снова увидеться через год. В том же месте, в тот же час.
