Цивилизация
Юбилейную выставку Верещагина готовили три года. Специально для этого основную коллекцию художника перевезли из исторического здания ГТГ в Лаврушинском переулке в Новую Третьяковку на Крымском валу.
Зрителям показывают небывалую по масштабам экспозицию — всего около 500 экспонатов из 24 музеев и частных собраний: живопись, графику, предметы декоративно-прикладного искусства, архивные документы и фотографии. Среди участников — ГТГ, Русский музей, Эрмитаж, Исторический музей, Музей политической истории России, Российский этнографический музей, Кунсткамера, Музей искусства народов Востока, музеи Иванова, Казани, Великого Новгорода, Нижнего Новгорода, Рязани, Серпухова, Череповца, Ярославля и другие.
Экспозиция построена по сериям, посвященным военным походам и путешествиям художника: Туркестанская (1867–1874), Индийская (1874–1880-е), Балканская (1877–1881), Палестинская (1883–1885), Русская (1888–1894), Японская (1903–1904). Кроме того, впервые за многие годы зрители увидят две картины из цикла «Трилогия казней» (1884–1887), а также серию «1812 год» (1887–1900).
Выставка, которую уже окрестили блокбастером года, обещает показать «другого Верещагина».
Один из самых известных художников и величайший в истории баталист Василий Верещагин родился 26 октября 1842 года в Череповце в дворянской семье, где, кроме него, в семье было еще трое детей. После окончания морского кадетского корпуса юноша продолжил образование в петербургской Академии художеств. Через три года он уехав на Кавказ, чтобы «на свободе и просторе на интересных предметах учиться», а потом в Париж, где поступил в Академию изящных искусств в мастерскую Жана-Леона Жерома.
В 1867 году Верещагин поступил на службу в распоряжение туркестанского генерал-губернатора Кауфмана и был командирован в Среднюю Азию. Будучи офицером, в дальнейшем он принимал участие во всех военных действиях в составе русской армии, в том числе в Японии и на Балканах.
Первый громкий успех пришел к Верещагину в 1873-74 гг, после того, как он выставил Туркестанскую серию картин, этюдов и рисунков. Публика была поражена.
«То был Василий Верещагин — самое одно время популярное во всем русском искусстве лицо — не только в России, но во всем мире, заставившее волноваться и горячиться до одурения не только Петербург и Москву, но и Берлин, Париж, Лондон и Америку. Еще памятно, как 20 лет тому назад ломились на выставку Верещагина и какое чудовищное и огорошивающее впечатление производили его пестрые и кровавые картины», — писал критик Александр Бенуа. По его словам, одни считали Верещагина шарлатаном и шутом, другие — гением.
Официальная власть, со своей стороны, художника не приняла, посчитав его сюжеты слишком реалистичными и мрачными. Верещагин же всю свою жизнь исповедовал принцип: «Я буду всегда делать то и только то, что сам нахожу хорошим, и так, как сам нахожу это нужным».
Искренний противник войн, Верещагин верил в то, что искусство может менять людей, и показывал войну без прикрас — прямо и честно. Одна из главных картин художника — «Апофеоз войны» (1871) из героической поэмы «Варвары» (Туркестанская серия) — была задумана как «Торжество Тамерлана», но стала вневременным символом пацифизма. Надпись на раме гласит: «Посвящается всем великим завоевателям — прошлым, настоящим, будущим».
В 1874 году Туркестанскую серию купил Третьяков, отдав за нее 92 тысячи рублей серебром. Специально для верещагинской серии Третьяков построил в своей галерее новые залы.
«До Верещагина все батальные картины, какие только можно было видеть у нас во дворцах, на выставках, в сущности, изображали шикарные парады и маневры, среди которых мчался на великолепном коне фельдмаршал со свитой. Здесь и там на этих картинах, в очень умеренном количестве и непременно в красивых позах, были разбросаны pro forma несколько чистеньких убитых, — вспоминал Бенуа. ...Естественно, что когда вместо чистоплотных картинок Виллевальде русская публика увидала картины Верещагина, вдруг так просто, цинично разоблачившего войну и показавшего ее грязным, отвратительным, мрачным и колоссальным злодейством, то публика завопила на все лады и принялась всеми силами ненавидеть и любить такого смельчака».
Сам художник позднее напишет: «В своих наблюдениях жизни… я был особенно поражен тем фактом, что даже в наше время люди убивают друг друга повсюду под всевозможными предлогами и всевозможными способами».
Выставки Верещагина проходили с аншлагом в разных странах. Художник всегда сам продумывал оформление экспозиций: декорировал залы бархатом, азиатским оружием и дорогими индийскими, туркменскими и бухарскими коврами. Для создания особого настроения по просьбе автора небольшой оркестр играл музыкальные произведения. Среди поклонников Верещагина были Тургенев, Стасов, Репин, Менцель, Крамской, Забелин, Мусоргский, Лист, Гончаров, Гаршин, Сара Бернар и многие другие представители мировой интеллигенции.
Часто художник устанавливал минимальную входную плату — мечтал, чтобы его картины могли видеть, в том числе, неимущие люди. Так на выставке 1880 года в Петербурге стоимость билета составила 5 копеек. Узнав об этом, московский генерал-губернатор князь Долгоруков демонстративно отказался от посещения экспозиции. «Признаюсь, с удовольствием видел, как все более и более ходит бедно одетого люда и солдат; надеюсь, будет выполнена моя просьба, чтобы в последние дни школы с учителями и солдаты имели даровой впуск» (из письма Стасову от 28 октября 1881 года).
Всего Верещагину удалось организовать более 70 своих экспозиций.
Еще одной страстью художника, кроме живописи, были путешествия. В его послужном списке — США, Индия, Тибет, Палестина, Кавказ, Куба и, конечно, Россия.
Порой жажда впечатлений оказывалась сильнее чувства самосохранения. Так во время одного из зимних гималайских путешествий художник едва не погиб. «Другой раз надобно придти сюда со свежими силами и сделать этюды всех этих эффектов, их увидишь только на таких высотах... — писал, несмотря на трудности, Верещагин в своих путевых очерках. — Кто не был в таком климате, на такой высоте, тот не может составить себе понятия о голубизне неба, — это что-то поразительное, невероятное, краска сильнее всякого чистого кобальта, это почти ультрамарин с небольшою дозою кармина. Розовато-белый снег на этом фоне является поразительным контрастом».
Балканскую серию показывали публике в залах без дневного света. «На черном фоне, при электрическом освещении эти картины, живые как жизнь, поражали, трогали, ужасали, сражали... за картинами где-то неслись звуки фисгармонии, певучие, тихие, жалобные... Сейчас слышу, как раздирали душу звуки «Песни без слов» Мендельсона; не было почти никого из публики, кто бы не вытирал слез, а я рыдала, спрятавшись в темный угол комнаты. Помню, как-то наш отец сказал в дни этой выставки: «Верещагин — гениальный штукарь, но — и гениальный человек, переживший ужас человеческой бойни», — вспоминала дочь Третьякова Вера Зилоти.
Во время путешествия по Палестине (1882) Верещагин написал около 50 этюдов — пейзажи, памятники библейской истории, бытовые сцены, портреты молящихся у Стены плача арабов и евреев. Современники обвинили художника в святотатстве — его взгляд атеиста показался им слишком реалистичным.
На первой же экспозиции «Палестинской серии» в Вене в 1885 году произошел скандал. А в России выставку этого цикла и вовсе запретили.
Через некоторое время Верещагин переключился на Россию. Увлекся изучением древнерусского зодчества и посетил старинные русские города — Ярославль, Ростов, Кострому. В 1891-м художник поселился в Москве и построил по собственному проекту в Нижних Котлах дом-мастерскую в виде русской избы. Через несколько лет Верещагин вновь отправился в путешествие, на этот раз сначала в Вологду, а потом — на Северную Двину, Белое море и Соловки. Результатом этих поездок стала серия этюдов — всего их в «Русской серии» около сотни.
Василий Верещагин погиб 13 апреля 1904 года во время русско-японской войны — броненосец «Петропавловск», на котором художник находился вместе с адмиралом Макаровым, подорвался на мине и затонул недалеко от Порт-Артура.
«Ни возраст (ему шел уже шестьдесят второй год), ни глубокая и нежная привязанность к семье не смогли бы удержать его дома или в тылу армии. Он, как и прежде, стремился бы на переднюю линию, где льется кровь русских людей, чтобы снова видеть кровавую бойню, называемую войной, и изобразить ее ужасы в своих картинах, с которыми еще раз обратился бы к совести людей всего мира», — писал позднее сын художника Василий Верещагин о своем отце.
Выставка в Новой Третьяковке будет работать до 16 июля.
