Цивилизация
Задним умом, как известно, сильны все без особых исключений, и сейчас эта история выглядит идеально срежессированным сценарием. В августе Оксимирон (Мирон Oxxxymiron Федоров) впервые в новейшей истории проиграл рэп-баттл своему «дикрайдеру» Гнойному, чем в результате вызвал лишь дополнительный рост собственной популярности, а главное — вывел на авансцену еще одного яркого персонажа, на которых русский рэп в последние годы особенно богат. Гнойный, также известный как Вячеслав Машнов, Соня Мармеладова и Слава КПСС, на прошлой неделе стал ведущим одного из шоу канала СТС нового сезона. Мирон же отправился в Лос-Анджелес на давным-давно запланированный баттл с одним из королей жанра Дизастером (Dizaster), который сам два года назад вызвал российского артиста на состязание.
Самой частой фразой Оксимирона за эти сорок с лишним минут была «Тихо! Это еще не панчлайн», которую постоянно перекрикивала публика.
Отчасти это связано с тем, что на площадке собралось огромное количество русскоговорящей публики — не только эмигранты, но и те, кто специально приехал поддержать любимого исполнителя. Неслучайно Мирон позднее в своем твиттере поблагодарил публику, приписав ей половину своего успеха. Было видно, насколько Дизастеру, привыкшему рвать оппонента голыми руками под гиканье толпы, некомфортно оттого, что сегодня королем ринга стал не он. Впрочем, психологическое давление здесь имеет, пожалуй, все же второстепенное значение.
По всей видимости, первый баттл на английском стал для Федорова достаточным вызовом, чтобы аккумулировать творческие силы для решительного рывка. Баттл с Гнойным по понятным причинам таким вызовом не был, но принес определенные результаты. В частности, Мирон явно осознал, что напор и рискованные рифмы не стоит недооценивать. По ходу баттла рэпер, в частности, спросил у оппонента, каково ему, арабу, заворачиваться во флаг страны, убивающей его соотечественников, а также обозвал «таджиком» и «бабой» — в общем, действовал на грани, учитывая склонность Дизастера к рукоприкладству.
Все эти средства нужны были, очевидно, для того, чтобы — как в боксе — дезориентировать противника и навязать ему свою тактику.
Оксимирон и Дизастер выступали с принципиально разных позиций.
Первый — скрупулезно сочинял свои куплеты, выстраивая внутреннюю драматургию (о которой чуть позже). Второй — делал ставку на (куда более, отметим, традиционный для таких случаев) фристайл, которая себя не оправдала: в третьем раунде деморализованный Дизастер признался, что выдохся. В данном конкретном случае русская школа баттл-рэпа, растущая все-таки из традиционного стихосложения, оказалась объективно сильней — особенно на фоне попыток американца читать по-русски.
Однако решающим, кажется, фактором стал выбор Мироном темы.
Его три раунда при ближайшем рассмотрении складываются в единый драматургический текст, который собственно соперника касается скорее по касательной. Федоров неслучайно начал выступление с цитаты из «Брата 2»: «Скажи мне, американец, в чем сила?» Весь дальнейший текст вращался не столько вокруг личных достижений и провалов Дизастера, сколько вокруг стереотипов по поводу России и Америки. Оксимирон не только обещал станцевать на трупе оппонента, как Рудольф Нуриев, но и говорил о патологической политкорректности, узаконенном расизме и многих других язвах американского общества. Логичным (но оттого не менее эффектным) образом в финале он призвал людей всей Земли перестать стрелять друг в друга, предложив альтернативу в виде этого самого баттл-рэпа, который может, по мнению рэпера, стать методом урегулирования международных проблем. Судя по объятиям, в которые противники заключили друг друга после выступления, в данном конкретном случае эта утопическая идея принесла искомый результат.
Разумеется, позиция Федорова сколь эффектна, столь и уязвима.
С одной стороны, он вывел дискуссию за пределы пацанских разборок, но с другой — превратил обмен оскорблениями во что-то типа легендарной серии телемостов Познера-Донахью, ставших одним из знаков Перестройки. В то же время выступления enfant terrible русского хип-хопа, сделавшего себе имя на злобных куплетах и шутках про секс с чужими мамами, в роли голубя мира и само по себе выглядит довольно комично. Однако все это не отрицает того, что Мирону удалось не только продемонстрировать состоятельность русской рэп-школы за океаном, но и доказать, что ему самому рамки баттл-рэпа уже критически малы. После баттла с Дизастером Федоров уже не просто техничный рэпер, а одно из ярких явлений русской культуры — пригодных, что важно, для конвертации на международный язык. Тем интереснее, куда артист, уже заявивший о желании взять перерыв в баттлах, двинется дальше.
