Цивилизация
«Это мой сын Джо», — по-русски заявил Стинг, выйдя на сцену с акустической гитарой для исполнения песни «Heading South on the Great North Road». Самую тихую композицию с последнего альбома «57th & 9th» музыкант действительно исполнил вместе с сыном — экс-лидером группы Fiction Plane, голос которого как две капли воды похож на папин.
Семейный дуэт был принят наполняющимся до краев «Олимпийским» со сдержанным ликованием.
Некоторые поклонники Стинга помнили, что Джо Самнер уже составлял компанию отцу 11 лет назад на столичном концерте в рамках «Broken Music Tour» на той же площадке. Этим объясняется преподношение Джо особых медиатров с триколором, а также его способность сказать несколько слов по-русски, и право выступать полным спорткомплексом с одной гитарой. Его сет включил шесть песен, которые у аудитории особого энтузиазма не вызвали, но и не слишком отвратили — не в последнюю очередь, видимо, благодаря сходству голосов.
в отдельном репортаже
После короткого технического перерыва на сцену поднялся и сам герой вечера в сопровождении своих музыкантов, начав шоу песней своей главной группы The Police «Synchronicity II». Во время первого поздравления музыкантов, оказалось, что на сцене целых два семейных дуэта —
в нынешнем составе у Стинга играет еще и сын его постоянного гитариста Доминика Миллера Руфус.
Это обстоятельство добавило происходящему уюта, которого часто не хватает на больших концертах, За барабанной установкой вместо джаз-рокового классика Винни Колаюты, который обычно аккомпанирует Стингу, разместился выдающийся сессионный ударник Джош Фриз, известный, в частности, сотрудничеством с Nine Inch Nails и другими рок-составами. Выбор Фриза в нынешнем турне (как и при записи альбома) можно считать определяющим.
«57th & 9th» Стинг считает своим возвращением к рок-музыке, которой долго изменял то с лютней, а то и с целым филармоническим оркестром.
Теми же соображениями обусловлен был и сет-тлист выступления, в котором очутилась, например, не очень удачная, но энергичная песня «Petrol Head», но не нашлось места хитам The Police уровня «King of Pain» — которая раньше исполнялась регулярно. Впрочем, с точки зрения рядового слушателя эти перестановки не казались кардинальными.
Сколько бы Стинг не говорил о своем возвращении к року, он, как водится, пытается угодить и нашим и вашим.
А потому первую половину концерта составили песни-кормилицы: «Shape of My Heart», «Englishman in New York», «Fields of Gold» и другие хиты, которые хорошо знакомы телезрителям и радиослушателям.
Могло показаться, что именно бытовые меломаны и составили основную аудиторию шоу, обеспечив выступлению урожденного Гордона Самнера sold out. Однако, это не совсем так.
Дело тут не только в радиохитах, но и в харизме, а также особой, что называется, атмосфере, которая всегда царит на его концертах.
С годами Стинг из таинственного принца эпохи «новой волны» превратился в лощеного, но при этом кряжистого и слегка патологического англичанина, похожего на Малькольма Макдауэлла времен съемок в фильме Карена Шахназарова «Цареубийца».
Российский режиссер-классик неслучайно выбрал англичанина на роль уголовника Тимофеева. Как и Макдауэлл, Стинг удачно совмещает в себе внутреннее достоинство и внешнюю доступность, умение писать красивые мелодии и гостеприимно приглашать толпу к их громогласному распеванию, что и происходило на упомянутых песнях, а также обязательной «Every Breath You Take».
Эмоциональным центром вечера стала слегка скомканная, но все равно величественная версия «Ashes To Ashes» Дэвида Боуи, перешедшая в коду оптимистического реквиема рок-звездам «50000» с последней пластинки.
Для серьезных же ценителей своего творчества Стинг приготовил порцию менее очевидных песен The Police вроде «Walking on the Moon», «Spirits in the Material World» и «So Lonely» или специальной версии «Roxanne», превратившейся по ходу исполнения в проникновенную перепевку блюзового стандарта «Ain't No Sunshine». Этот номер был припасен под финал выступления, к которому Стинг, как всегда, несколько разошелся, согнав с себя лишний пафос серьезного артиста. И напомнив россиянам, почему они в свое время раз и навсегда полюбили доверительные интонации британца. В финале же
Стинг, воспользовавшись вновь установившимся доверием, исполнил обязательную «Fragile», посвятив ее жертвам трагедии в Лас-Вегасе.
Как ни странно, поступок этот не испортил публике праздник, а напротив, придал происходящему значительности и ощущение встречи со старым и мудрым товарищем, следующего свидания с которым они будут ждать с особым нетерпением.
