Цивилизация
— Так, ну и что нас ждет в новой части?
— Ну, во-первых, Майкл Бэй в очередной раз превзошел сам себя. Любой другой на его месте к четвертому фильму уже бы выдохся в плане идей, а он по-прежнему вдохновляется всем этим, как будто в первый раз. И это заводит других! Я обожаю смотреть, как он работает — он настоящий харизматик, напитывает энергией целую армию съемочной труппы. Я видел это каждый день из тех шести месяцев, что мы снимали этот фильм.
Мы снимали на потрясающих натурах — английские замки, Стоунхендж, или американский Детройт — с вертолетов, кранов, коптеров, помостов, с чего только не. Это взрывало мозг — каждый день, каждая сцена. Я вообще-то даже не представлял себе, насколько там все круто. Восхищаюсь людьми, которые все это делают.
— А свои первые пробы к этому фильму помните?
— Помню и никогда не забуду. Все началось за несколько месяцев до них, когда я встречался с продюсерами-партнерами Майкла на другом проекте. Майкл поприветствовал меня, представился и начал рассказывать о том, над чем он в тот момент работал, — это были «Трансформеры» 2007 года. Помню, как я тогда подумал о своем участии, мол, кажется, это не лучшая идея... Собственно, я так и думал месяца два, пока Майкл не позвонил мне и не сказал, что видит меня в этом проекте. Я отправился к нему в офис. Там были только мы — быстро пробежались по сцене, и он стал делать пробы: «а попробуй теперь скажи так», «а теперь сделай вот так», «а вот еще это попробуй». На самом деле, как я потом понял,
он просто проверял, могу ли я перестраиваться на ходу
— ведь это, в общем, самый большой вызов для актера в подобного рода съемках. Большинство же фильмов ведь как устроено — читаешь сценарий, учишь реплики, репетируешь сцену и потом играешь. У Бэя все совсем по-другому. Он все время словно в центре битвы, в середине процесса, и этот процесс всегда текуч и переменчив. Иногда меняется вообще все, и все эти новые обстоятельства прилетают прямо к тебе, и реагировать нужно моментально.
— Как меняется с годами ваш персонаж?
— Ну, я стал более серым, чем был в начале (смеется). Помню, когда я первый раз снимался у Майкла, они стали экспериментировать с цветом моих волос, и в какой-то момент Бэй увидел меня и сказал: «Знаешь что, приятель? Ты выглядишь таким потертым и матерым, настоящий полковник! Мне это нравится!». То есть они позволили быть таким… обветренным и седоватым. Так что, говоря буквально, физически персонаж, его вид — они меняются! А вообще, мой герой делается более… тертым, что ли, и мудрым от серии к серии. Ну хотя бы потому, что ему приходится многое переживать, со многим справляться, над многим работать; он знает, что именно может принести человечеству пользу, а что вред.
Я бы сказал, что он стал чуточку мрачнее, чем он был вначале. Но мне это, наверное, нравится — это добавляет моему персонажу веса, что ли.
— А с Марком Уолбергом вам как работалось? Что он привнес в «Трансформеров»?
— Марк вообще лучший. И знаете, он до сих пор ведет себя как «обычный парень», этакий «чувак из Бостона»: приходит каждый день утром лохматый и сразу включается в работу — и так каждый день. Я думаю, он много привнес в эту франшизу.
Шайа Лабаф тоже по-своему потрясающий человек, но Марк — совсем другой зверь.
Мне кажется, он в своей персональной карьере вышел в двух своих «Трансформерах» на первый план. Думаю, что он в этих проектах отвечал, если так можно выразиться, за опыт и зрелость, в то время как Шиа — за энергию молодости. Без них этих двух фильмов не было бы, каждый из них внес свой собственный вклад.
— Расскажите, как выглядит жизнь на площадке «Трансформеров»?
— Как хаос. Потому что все время происходит много всего. Стоит самое крутое оборудование самого последнего поколения. Летают самолет, вертолеты, стремятся в небо гигантские краны, снуют люди. Ну, то есть, там нет такого, что ты приходишь на площадку «Трансформеров» — и сразу чувствуешь энергию всего этого. Нет, ты должен приходить с ней, привносить ее сам. Меня вообще эта площадка здорово учила профессии — оказалось, что мои возможности существенно больше, чем я ожидал. Марк Уолберг, кстати, отличный пример того, как приходишь на площадку и делаешь все на 200%. И Бэй — тоже. Продюсеры, операторы — каждая служба должна работать лучше наилучшего, и все прекрасно с этим справляются.
Приходится делать огромные усилия, проходить через — зачастую физические — перегрузки.
И вот это как раз на площадке хорошо чувствуется. И это здорово — потому что это мобилизует и организует, и именно поэтому люди, которые там один раз поработали, — они, как правило, возвращаются на площадку, хотят снова работать в этом ритме. Такой энергии, такой плотности не найти больше нигде.
— Какую сцену вы хотите увидеть больше всего?
— Мы провели много времени в Детройте, снимали там с подъемника… ну, точнее с устройства, которое представляет собой систему из двух огромных гидравлических лифтов, напоминающих подъемник в автосервисе. Ну то есть напоминающих по форме, а по размеру — во много раз больше. И вот эта штука держит на себе помост, который смотрит на вас под углом 45 градусов.
Так вот, мы провели на этом помосте много времени — скользя, ходя, летая по нему — на высоте 15 метров над землей.
Это, в общем, одна из самых страшных вещей, которые мне доводилось делать в жизни. Нет, конечно, безопасность актеров прежде всего, и разбиться тебе не дадут, но я все равно каждую минуту чувствовал, что сейчас умру (смеется). Вот теперь жду не дождусь, чтобы посмотреть, как из этого всего сделали сцену появления корабля пришельцев из океанских волн. Учитывая, сколько времени и сил мы на это потратили… ну, в общем, очень хочу ее увидеть!
— С ума сойти.
— Полнейшее безумие! Пятнадцать метров над землей ПОД УГЛОМ. И площадка скользкая, потому что кругом льется вода. И ты все время скользишь вниз, боязливо надеясь, что ты хорошо прикреплен. Страшно! Зато начинаешь, скажем так, постигать и чувствовать самые первобытные вещи. Где еще я бы все это испытал?
— Как «Трансформерам» удается быть такими популярными столько лет?
— Вот эта совершенно уникальная идея — роботы и тачки! И это придумал Майкл Бэй. И вот это невероятное настроение, которое привносит Майкл Бэй в свои истории. И в целом именно он умеет снимать так, что вся эта фантастика делается реальной, осязаемой.
Буквально так — едешь ты в машине на следующий день после съемок и думаешь: а не превратится ли она прямо сейчас в робота?
— Какой из роботов-трансформеров у вас самый любимый?
— Мне нравится Айронхайд. Он автобот. Он один из тех, хороших. Но он же, в свою очередь, сам происходит из темной области. Хороший, но очень колючий. Он большой черный грузовик, и я вожу большой черный пикап, так что у меня с ним родство своего рода. Еще Бамблби классный. Оптимус Прайм тоже герой. Ну и еще в каждой серии появляются новые, и, пока вы снимаете, вам не дано знать, как они будут выглядеть в итоге на экране. За их рождением тоже классно наблюдать.
— Расскажите о будущих «Транфсформерах»? Уже ходят слухи о «Трансформерах-6» и о спин-офф «Бамблби»… Можете с нами поделиться хоть какой-то информацией об этом?
— Я даже спекулировать не буду на эту тему. Я просто ничего об этом не знаю. Я тоже слышал что-то о том, что собираются делать спин-офф «Бамблби», но это, в общем, все, что я знаю сейчас. Не знаю, чем сейчас занят Майкл Бэй. Мне кажется, эти «Трансформеры» будут для него последними. Вот примерно все, что я знаю.
— Ну хорошо, а вы? Мы увидим вас в будущих фильмах франшизы?
— Я думаю, да. Сниматься в этом кино было очень круто, и я — странное дело — чувствую в себе какую-то сильную, необычную связь со своим персонажем. И большую гордость оттого, что стал частью «Трансформеров», которым теперь буду долго верен.
