Цивилизация
В Москве примерно 100 государственных и муниципальных театров, из которых 88 подчинены городскому правительству и 12 – федеральному. Среди последних — Большой и Малый, Театр наций, «Сатирикон», а с нового года — еще и Студия театрального искусства Сергея Женовача. Значительную часть московских театров в ближайшее время ждет реформа, превращение из репертуарных площадок в проектные, а артистов — перевод с бессрочных договоров на срочные — об этом на днях сообщил заммэра Леонид Печатников. Замминистра культуры РФ Александр Журавский рассказал «Газете.Ru» о том, что происходит и будет происходить с «федеральными» театрами в Москве и регионах, как и за что они получают деньги и на что жалуется Константин Райкин.
Театр: Москва vs Россия
— Московское правительство устами заместителя мэра Печатникова заявило, что четыре десятка столичных театров следует сделать проектными площадками. А сколько их должно быть на федеральном уровне?
— У нас есть определенный предел для оптимизации. Федеральными являются преимущественно лучшие театры страны. Их всего 20. В этом отношении у нас не может быть ситуации как в Москве или в Санкт-Петербурге, где задаются вопросом — что делать с несколькими десятками очевидно неэффективных театров?
— То есть опыт Москвы для вас бесполезен?
— Мы сейчас говорим не столько об опыте, сколько о намерениях московских коллег. А опыт проектного театра и у нас есть. Например, Театр наций с тремя сценами и создаваемым Театральным кварталом. Или Новая сцена Александринского театра — особое, высокотехнологичное пространство для театрального эксперимента, в чем личная заслуга Валерия Фокина.
Знаете, идея московских коллег создать четыре десятка прокатных площадок, может быть, и хороша. Но, во-первых, найти 40 эффективных (и при этом что-то смыслящих в театре) директоров может оказаться задачей более сложной, чем найти 40 талантливых режиссеров, способных стать художественными руководителями. Когда я спрашивал наших лучших театральных директоров о «директорском театре», то они высказались как раз за театр режиссерский — то есть за тот, во главе которого стоит творческий лидер.
Во-вторых, а что на этих прокатных площадках показывать? В центре любого творческого акта должна существовать творческая идея, а какую идею будет проводить в жизнь директор? Почему ему мы должны доверять больше, чем режиссеру? Другое дело, что управлять директором, нанятым менеджером, проще. Но мы же традиционно не ищем простых путей.
Прокатные, или проектные, площадки, безусловно, нужны. Громадное количество молодых талантливых режиссеров и актеров не могут реализовать себя, поскольку очень сложно прорваться туда, где их не особо ждут. У них должно быть право на эксперимент и даже на ошибку. Собственно, прокатные площадки в Москве есть. Только применительно к драматическим театрам их все равно возглавляют преимущественно творческие люди, а не директора — в Театре наций это Евгений Миронов, в ЦИМе — Виктор Рыжаков, в Центре драматургии и режиссуры — Владимир Панков. Опыт директорского управления последним учреждением оказался не очень удачным.
Вместе с тем я — за многообразие форм не только в театральном самовыражении, но и в театральном менеджменте. Директорский театр имеет полное право на существование. Особенно в таком жанре, как мюзикл. Я очень надеюсь, что продюсерская кафедра ГИТИСа, куда пришли Давид Яковлевич Смелянский и Дмитрий Богачев (глава компании StageEntertainment, производящей топовые мюзиклы. — «Газета.Ru») со своей магистерской программой, и соответствующая кафедра Школы-студии МХАТ, возглавляемая Владимиром Уриным, позволят в какой-то перспективе устранить дефицит кадров.
Но все-таки не стоит забывать, что вкладом отечественного театра в историю мирового театра является репертуарный театр во главе с художественным руководителем. Замена худрука на директора — не панацея. А в западной театральной традиции интендант (то есть руководитель, назначаемый на строго определенный срок. — «Газета.Ru») часто, хотя и не всегда, совмещает в себе функции худрука и директора.
— Кстати, о кадрах — Москва намерена форсировать перевод артистов столичных театров на контрактную систему — с бессрочных договоров на срочные. В федеральных театрах тоже стоит ожидать такой реформы?
— Кое-где она уже произошла — например, в МХТ, где Олег Табаков давно перевел артистов на подобные трудовые соглашения. И в целом это правильное направление, позволяющее омолаживать театр, а труппу держать в тонусе, ведь у директоров и худруков заключены срочные контракты с министерством. Скажу больше, уже разработан законопроект, который предусматривает переход на контрактную систему в театральных учреждениях. Однако на данный момент он не поддержан государственно-правовым управлением администрации президента. Хотя в поддержку данного законопроекта высказались многие режиссеры, директора театров, Союз театральных деятелей.
— Ну, может быть, таким образом пытаются защитить интересы и права артистов — так их труднее выкинуть на улицу.
— Понимаете, творческая работа — это всегда выбор в соответствии с видением творческого лидера. Меры для защиты артистов мы предусматриваем тоже — например, выводим из-под действия этого правила артистов, имеющих звания народных. Для остальных артистов есть тоже вполне разумные предложения — например, заключать контракты с артистами труппы на тот же срок и на тот же период, что и с режиссером. То есть на три-пять лет. Мы все равно к этому придем, здесь я абсолютно солидарен с Леонидом Михайловичем Печатниковым.
Чистые траты: кто больше
— Сколько тратит на федеральные театры Минкульт? Москва, по словам Печатникова, тратит около 50 млрд руб. в год.
— Не знаю, что это за цифра, но она впечатляет. Возможно, это общее финансирование на всю столичную госпрограмму в сфере культуры или сюда включены капитальные инвестиции? По данным нашего ГИВЦ, Москва на содержание московских театров выделила в прошлом году около 9,4 млрд руб. Что касается 20 федеральных театров, то министерство в качестве госзадания выделило на них в 2015 году около 15 млрд руб. Причем эти средства составляют всего около 65% общего бюджета федеральных театров, остальное — их доходы от основной и предпринимательской деятельности, а также спонсорская помощь.
— Из интервью заммэра следует, что в столичных театрах есть своего рода уравниловка — Театр им. Пушкина с большой труппой получает денег примерно столько же, сколько, например, театр «Модернъ». Как решается этот вопрос в федеральных театрах?
— Наше финансирование складывается из двух основных частей. Первая — обязательства Минкультуры как учредителя по оплате коммунальных платежей, выплате заработной платы и тому подобного. Вторая — это стимулирующие выплаты. В этой части мы в этом году переходим к побилетному финансированию — то есть чем больше зрителей пришло, тем больше театр будет простимулирован. В полную меру этот подход заработает, когда в действие вступит единая информационная система учета билетных продаж федеральных театральных и концертных учреждений. Планируем запустить эту систему уже в следующем году. По аналогии с ЕАИС билетных продаж, которую администрирует Фонд кино.
При этом, конечно, учитываем, что стоимость производства спектаклей в оперных и балетных театрах отличается в разы, а детские и молодежные театры должны дотироваться в большей степени, поскольку они, по понятным причинам, ограничены в повышении цен на билеты. Поэтому и объем дотаций билетов разных типов театров — разный.
Эффекты кризиса и антикризисная эффективность
— Можете сформулировать, как и по каким критериям министерство оценивает эффективность театров?
— Мы не можем вмешиваться в творческую составляющую, если только она не противоречит действующему праву, включая положения Основ государственной культурной политики и соответствующей Стратегии. Поэтому мы оцениваем скорее эффективность театрального менеджмента. Например, через такие показатели, как количество приходящих в театр зрителей и заполняемость театра. Потому что, как справедливо однажды заметил Олег Павлович Табаков, «пустой театр — явление противоестественное». Покупающий билет и не уходящий со спектакля зритель — один из показателей качественного театрального предложения. Другой показатель — это доходы театров от основной деятельности. Вот эти внебюджетные доходы федеральных театров за последние три года выросли с 3 млрд руб. в 2012 году до 5,3 млрд в 2015 году, рост составил 71%.
Наиболее эффективные среди оперных театров — многолетние лидеры отрасли Мариинский и Большой, заполняемость которых не опускается ниже 95%; среди драматических театров одним из лидеров является Вахтанговский, обеспечивший в 2015 году 515 млн руб. внебюджетных поступлений, что почти вдвое превышает те средства, которые учредитель выделил театру. Кстати, уже за первое полугодие этого года Вахтанговский театр заработал 294 млн руб. Здесь яркий пример того, как сочетание эффективности директора Кирилла Крока и таланта художественного руководителя Римаса Туминаса обеспечивают творческий и финансовый успех театра.
Посещаемость МХТ им. Чехова все последние годы не опускалась ниже 99%. В этом году РАМТ впечатляет своими одновременно резонансными и аншлаговыми премьерами, получая прекрасную прессу и показывая превосходные финансовые результаты. Вдвое за последний год выросли показатели внебюджетных поступлений БДТ, хотя там значительная доля доходов от аренды, что постепенно будем исключать. Театр должен быть прежде всего театром, а не рантье.
— А как сильно финансовые проблемы страны отразились на театральной отрасли?
— Вообще-то у нас и в этом году по показателям весьма положительная динамика у федеральных театров. Количество показов, зрителей и заработанных средств за первое полугодие этого года по сравнению с аналогичным периодом прошлого значительно выросло. Например, за первое полугодие доходы театров выросли в сравнении с прошлогодними показателями на 700 млн руб., составив почти 4 млрд руб.
— Этот результат Министерство культуры считает своей заслугой?
— Это общий результат — и театров, и учредителя, каковым является Министерство культуры. Не было же раньше такой динамики, значит, и театральный и министерский менеджмент стал работать лучше. Не значит, что совершенно, но точно лучше.
Театр в регионах: сколько дадите?
— Насколько сравнимо финансовое положение федеральных и региональных театров?
— Это нельзя сравнивать. Драматические театры в рамках госзадания получают от 88 млн до 500 млн руб. в год. Большой, у которого две сцены, и Мариинский театр, у которого четыре сцены (считая Приморскую), — каждый ежегодно получает из федерального бюджета около 4 млрд руб. И это стоит таких инвестиций. Эти театры — наша история, гордость и мировая слава. По финансовым возможностям сравниться могут только московские театры и несколько петербургских. Для примера, средняя зарплата в Мариинском театре в прошлом году составила 109 тыс. руб., в Вахтанговском – 101 тыс. руб., в Театре наций — 99 тыс., в МХТ Чехова — 74,5 тыс., в Большом — 73,5 тыс.
— Хорошо, а что происходит с театрами федерального подчинения в регионах?
— Они тоже живут лучше, чем региональные театры. Чтобы понять, насколько хорошо живут федеральные театры, достаточно сказать, что внебюджетные доходы федеральных театров составляют ровно треть всех внебюджетных доходов всех учитываемых официальной статистикой театров страны. Это при том, что федеральные театры — это менее 4% от числа всех государственных и муниципальных театров.
Есть, конечно, определенные диспропорции, сформировавшиеся в прежние годы в финансировании драматических театров, когда принципы формирования госзадания были неясны и непрозрачны, но мы их постепенно исправляем. Нас это беспокоит, так же как и Леонида Михайловича. Поэтому, как уже говорил, переходим к побилетному финансированию и учету показателей эффективности. Вообще, лучшие театры и должны жить лучше. Мы продолжим поддерживать сильные и способные к конкуренции коллективы.
Министерство стимулирует развитие. Это выражается в значительных премиях руководству эффективных театров. А с прошлого года наиболее успешные из театров премируются в конце года денежными премиальными сертификатами, которые с легкой руки министра теперь именуются «сертификатами Табакова» — главного апологета заполненных театральных залов. Это 8–15 млн руб. в зависимости от показателей эффективности.
— В каких-то регионах это бюджет целого театра.
— Разделяю эту озабоченность. Но у нас, напомню, федеративное государство, и региональные и местные власти имеют соответствующие полномочия в сфере культуры, каждый свои. И если они плохо их исполняют, то с них спрашивает и общество, и государство.
С другой стороны, мы ведь активно поддерживаем и региональные театры. Существует ежегодный конкурс на грантовую поддержку новых постановок региональных театров. Около десяти оперных, драматических, кукольных государственных и негосударственных театров ежегодно получают гранты в размере от 3 млн до 22 млн руб. на общую сумму около 100 млн руб. Есть отдельные конкурсы по поддержке современной драматургии и молодой режиссуры. Кроме того, на сравнимую сумму поддерживаем отдельные региональные заявки. Постепенно делаем более осмысленной и системной поддержку международных, всероссийских и региональных театральных фестивалей.
— А чем занимается Федеральный гастрольный центр, созданный два с лишним года назад при Минкульте?
— Он обеспечивает региональному зрителю доступность качественного театрального предложения. Федеральные и столичные театры с лучшими, в том числе премьерными, спектаклями стали ездить по всей стране, включая самые отдаленные регионы, где есть техническая возможность театрального показа. Благодаря работе центра количество гастролей федеральных театров с 2012 года выросло на 60% (в 2015 году оно составило 905 показов), а в целом по стране на 10%, составив около 40 тыс. показов. Театры стали больше ездить, и это также свидетельство позитивных изменений.
В этом году Гастрольный центр еще увеличит финансовую поддержку гастрольной деятельности федеральных и столичных театров, а также начинает стимулировать развитие межрегиональных гастролей региональных театров с охватом более половины регионов страны. С 2014 года мы удвоим количество городов, спектаклей и зрителей, охватываемых работой Гастрольного центра.
Кстати, зарубежные гастроли отечественных театров с 2010 года удвоились. И это показатель того, что российское театральное предложение востребовано за рубежом, идет активная театральная кооперация и обмен.
Например, художественный руководитель Александринского театра Валерий Фокин только что с большим успехом поставил спектакль в Венгрии, а Римас Туминас в Греции. И мы с нетерпением ожидаем показа совместной российско-греческой постановки «Царь Эдип » в Вахтанговском театре, а затем в Александринском во время Санкт-Петербургского международного культурного форума.
— Когда федеральные театры настигнет оптимизация?
— Повторю то, что вскользь упомянул в начале разговора: среди 20 федеральных театральных учреждений подавляющее большинство (за исключением, может быть, двух-трех) являются лучшими театрами страны. Во всех основных категориях — театр оперы и балета, драматический, музыкальный, детский и молодежный, кукольный — у федеральных театров абсолютное лидерство. Мариинский, Большой, Новосибирский и Екатеринбургский оперы и балета, Малый академический театр, Александринский, Вахтанговский, МХТ, БДТ и Малый драматический театр в Санкт-Петербурге, РАМТ, Детский музыкальный театр им. Натальи Сац, Театр кукол им. Образцова, Камерный музыкальный театр им. Покровского — это все федеральные театры. Это лидеры отрасли. Что оптимизировать?
Напротив, мы даже расширяем пространство театрального качества — в этом году открыта Новая сцена Театра наций. В ноябре откроется после масштабной реставрации Историческая сцена Малого театра, причем на полтора года раньше, чем планировалось. В 2018 году ожидается открытие новой сцены МДТ, мы уже обсуждали со Львом Абрамовичем Додиным прекрасный дизайн-макет внутреннего театрального пространства от Александра Боровского. В 2018–2020 годах, а может быть, и раньше, надеемся завершить реконструкцию еще двух театров — Театра им. Сац и РАМТ. Под кураторством Валерия Абисаловича Гергиева планируется масштабное строительство давно задуманного филиала Мариинского театра во Владикавказе и формирование театрального кластера во Владивостоке. Там специально для кадрового обеспечения Приморской сцены Мариинского театра в этом году открылся филиал Вагановского училища. При поддержке меценатов — компании «ЛУКойл» — возводится филиал Малого театра в Когалыме. Наконец, в этом году мы переводим частный театр «Студия театрального искусства» Сергея Васильевича Женовача в федеральное ведение.
Государство как меценат
— Кстати, это была резонансная история: судьба созданного Сергеем Женовачом классного негосударственного театра, который потерял главного инвестора, долго висела на волоске. Как стал возможен переход СТИ в ведение Минкультуры?
— Скажем так, когда чрезвычайная ситуация в Студии театрального искусства стала очевидной, никто из театров финансовой помощи коллегам не оказал, все ждали помощи от государства. Министерство поначалу выделило грант на новую постановку, небольшой грант выделил Союз театральных деятелей, но оказалось, что единственный выход — получение федерального статуса. Министерство сохранило театр. И здесь мы все должны сказать слова признательности театральным критикам — Марине Токаревой, Ольге Егошиной, Григорию Заславскому, которые активно выступали за сохранение СТИ — в том числе и на коллегии министерства в июне этого года в Мариинском театре.
Отдельная глубокая признательность тому человеку, который многие годы финансировал театр, который вложил много душевных сил, времени и финансовых средств в создание театрального пространства на улице Станиславского, — я имею в виду предпринимателя Сергея Гордеева. Благодаря его инициативе этот театр возник как уникальный творческий коллектив, как удивительно гармоничное и доброе пространство — театр-дом, в котором творит команда единомышленников: Сергей Женовач, Александр Боровский, Григорий Габерник, Дамир Исамгилов. И, конечно, прекрасные молодые артисты.
— В России есть вполне успешные частные театры — например, театр Николая Коляды в Екатеринбурге.
— Есть. Добрый, живой, местами хулиганский, с элементами китча, но очень по-русски удалой частный театр. Где Коляда — худрук, главный режиссер и главный драматург в одном лице. Однако реконструированную и оснащенную новую сцену театру предоставил регион, который финансово поддерживает театр и его проекты, в том числе фестиваль «Коляда-Plays». Я нисколько не умаляю уникальную роль Николая Владимировича как театрального продюсера, просто констатирую, что в регионах быть успешными и эффективными могут только небольшие частные театры.
Да и то чаще всего при поддержке региональных властей. Мы, кстати, часто видим, что положение театра во многом зависит от отношения к нему главы региона — есть интерес и внимание, все в порядке с театрами, их обеспечением и насыщенностью театральной жизни. Так дело обстоит в Воронеже, Екатеринбурге, Казани, Перми. А если нет — потихоньку увядает даже то, что цвело прежде. Это, конечно, плохо. Но в условиях, когда средств становится меньше, регионам приходится выстраивать социальные приоритеты. Вообще, для региональных и частных театров имеет большое значение поддержка губернатора и субъекта Федерации. Иными словами, в регионах у нас все равно главным меценатом остается государство.
— Говоря проще, театр в провинции обречен?
— Нет, конечно. Обречен плохой театр — скучный и не интересный ни зрителю, ни профессиональному сообществу. Есть крепкий Воронежский камерный театр, есть старейший в России Ярославский театр им. Волкова. Севастопольский театр им. Луначарского поставил прекрасный спектакль «ТоДаСе». Интересная постановка Ирины Керученко «Первая любовь» в новосибирском театре «Глобус». Вообще для региональных театров это правильный, если хотите, маркетинговый ход — приглашать молодых столичных режиссеров. Не всегда, но часто это оказывается полезным для творческой жизни провинции. Хотя много в регионах и своей талантливой молодежи.
— Можно еще примеры?
— Из последних открытий лично для меня — Денис Бокурадзе, поставивший в театре-студии «Грань» из Новокуйбышевска удивительно нежный, акварельный, я бы сказал, спектакль «Таня-Таня» Ольги Мухиной, а затем совершенно иной, буффонадный и костюмированный «Корабль дураков». Его постановки получили признание в рамках Фестиваля малых городов, который проводится Театром наций при поддержке нашего министерства. Новокуйбышевск, кстати, это всего около 100 тыс. жителей.
— Я, возможно, сейчас немного подпорчу достаточно оптимистичную картину, нарисованную вами. Прямо накануне нашего с вами разговора худрук «Сатирикона» Константин Райкин сообщил, что его театр давно находится в простое. И не имеет средств на новые постановки в связи с необходимостью оплачивать аренду театра «Планета КВН», в котором играет спектакли текущего репертуара, пока в основном здании театра идет ремонт. Что Минкульт может сделать в данной ситуации?
— Уже сделали — на этот год мы выделили «Сатирикону» дополнительные 44,3 млн руб. на аренду «Планеты КВН». Таким образом, общий объем средств театру на текущую деятельность составил 235 млн руб. Театр активно гастролирует, ставит успешные премьерные спектакли. Одна из последних удач — постановка талантливым и перспективным молодым режиссером Егором Перегудовым спектакля «Человек из ресторана» с Константином Аркадьевичем в главной роли. По всей видимости, тревога художественного руководителя касается 2017 года, ассигнования на который до нас Минфином еще не доведены. В любом случае театр мы поддержим.
