Цивилизация
Темный экран, за кадром — то ли секс, то ли убийство. Следующий кадр — кот внимательно смотрит мимо камеры. Там человек в лыжной маске насилует хозяйку животного на полу среди осколков кофейных чашек. Потом вытирает кровь с живота и, спешно натягивая штаны, уходит, оставив женщину в состоянии, близком к бездыханному. Она еще немного полежит, а потом встанет, соберет осколки в совочек и ляжет в ванну. Когда на белой пене проступит кровь, в ее глазах появится что-то вроде заинтересованной улыбки.
В полицию она не пойдет, поскольку вокруг много интересного: у сына вот-вот родится ребенок, на работе аврал, по соседству поселился интересный брюнет, а родной отец опять подал на УДО по делу об убийстве 25 человек.
Прошлый фильм Пола Верхувена под названием «Озадаченный» вышел четыре года назад, но видели его только зрители голландского канала FCCE да избранная фестивальная публика. Предыдущие лет пятнадцать дела у режиссера шли ни шатко ни валко, и казалось, что после ухода на телевидение приближающийся к 80-летию мэтр аккуратно удалится на заслуженный отдых. Однако не тут-то было, уже после показа на Каннском кинофестивале в этом году стало ясно, что 78-летний Верхувен внезапно снял один из лучших своих фильмов. Дался он ему, впрочем, нелегко. Изначально экранизировать роман Филиппа Джиана Верхувен планировал в Америке, однако во время подготовительного периода выяснилось, что ни одна из топовых актрис не готова сыграть главную героиню. Тут, к счастью, режиссер встретил продюсера Саида Бен Саида, который мало того что согласился проспонсировать съемки во Франции, так еще и посоветовал отправить сценарий Изабель Юппер. Актриса не просто согласилась, но еще и сообщила, что давно мечтала сыграть именно в этой экранизации, поскольку является поклонницей романа.
«Она» — это тот случай, когда длинная преамбула в критической заметке намеренно оттягивает непосредственный анализ, поскольку он более или менее неизбежно приведет к фиаско всякого аналитика, но деваться некуда. С чисто формальной точки зрения новый фильм Верхувена — абсолютный эталон. Каждый ракурс, каждая дрожь камеры здесь на своем месте. По тому, как разведены мизансцены, можно учиться режиссерскому искусству — при том условии, конечно, что студенты не слишком смутятся сценами, в которых 63-летняя (простите) Юппер предается интенсивному сексу или строго просит своего юного сотрудника показать член.
Впрочем, смутится тут кто-то вряд ли, настолько жестко и точно выстроен ритм, настолько виртуозно Верхувен дирижирует зрительскими эмоциями.
С содержательной стороной сложнее. Интересы Верхувена известны давным-давно — вспомним «Плоть и кровь», «Турецкие сладости», «Шоугерлз» и в конце концов «Основной инстинкт». «Она» тоже затрагивает, как говорится, широкий спектр тем — от насилия над женщинами и критики буржуазного ханжества до сатирического пинка католической церкви. Но описывать картину таким образом совершенно невозможно, потому что вся эта острота и злободневность ровным счетом ничего не объясняют. С другой стороны, кажется, что секрет обаяния и увлекательности фильма в том, что он располагает не столько к критическому отношению к реальности, сколько к интересному разговору с самим собой. Почему ты смеялся на сцене изнасилования? Что смешного в адюльтере? А в смерти от инсульта?
Тем не менее смешно невероятно, и это, кажется, тот самый целительный смех, при попытке описать который вспоминается чуть ли не Гоголь и сопротивляться которому решительно невозможно.
Ну и наконец последний вопрос: чем же все-таки так пленяет сыгранная Юппер Мишель Леблан — одинокая, немолодая, с темным прошлым, железным характером и, скажем так, гибкими моральными принципами? Ответить на этот вопрос сложнее, чем кажется. В галерее верхувенских интересных женщин Мишель чем-то цепляет, но будто бы совершенно неуловимо. Ближе к финалу становится понятно, что дело тут не в интересной биографии и даже не в бессознательном желании зрителя повторить опасные трюки дома, а просто в том, что героиня ни разу за два часа не выходит из себя. На все многочисленные злоключения она отвечает примерно так же, как ее кот: могла бы глаза выцарапать, но и так ничего, даже интереснее. И в том, что такой парадоксальный подход к жизни приводит героиню если не к победе, то к покою и воле, есть что-то невероятно утешительное. Настолько, что после просмотра хочется хоть ненадолго научиться смотреть на мир подобным образом и чуть меньше психовать без повода. И что уж там, возможность хоть немного изменить взгляд на мир — едва ли не лучшее, на что способно кино в принципе.
