Цивилизация
Одной из главных премьер лета станет «Мир юрского периода», спродюсированный Стивеном Спилбергом и поставленный Колином Треворроу, до этого снявшим только независимую фантастическую комедию «Безопасность не гарантируется». «Газета.Ru» в преддверии премьеры связалась с режиссером, чтобы выяснить подробности грядущего блокбастера, а заодно и резкого карьерного взлета Треворроу.
— Скажите, «Мир юрского период» перезапускает франшизу или все-таки просто ее продолжает?
— До того как я пришел на проект, у него сменилось уже три команды сценаристов, так что идей было множество. Но насколько я знаю, ни одна из них не предполагала ремейка первой части или совсем новой, не связанной с классическими фильмами истории. Первая часть настолько совершенна, на мой взгляд, что там ничего не переделаешь. С другой стороны, у «Мира» и первого «Парка» есть множество перекличек, которые обязательно заметят фанаты серии. Главное — это ощущение потерянного рая, прекрасного места, которое в один момент становится ужасным и смертоносным. На мой взгляд, первый «Парк» работает по сей день именно благодаря этому контрасту, который я попытался реализовать в «Мире» на совершенно новом уровне. Вы даже не представляете, как далеко все может зайти.
— Превращение в названии «Парка» в «Мир» говорит о масштабе фильма?
— Прежде всего, это название нового парка, они сделали его больше. И многие идеи, которые были у Джона Хэмонда (основатель парка из первой части. — «Газета.Ru») в 1993 году, в новом парке реализованы: там и теннис, и рестораны — все, о чем он мечтал, и даже больше. А вообще новый фильм про алчность, которая застит людям глаза. Главная героиня Клэр очень плотно включена в корпоративный мир, а на динозавров смотрит только как на инструмент для достижения прибыли, что в итоге лишает ее всего нажитого и ставит под угрозу ее жизнь. Наша история в меньшей, чем прошлые фильмы, степени про опасность игры в Бога — мы играли в Бога 20 лет назад и уже создали здесь динозавров. Сейчас мы пытаемся разобраться, как с ними жить.
— До «Мира юрского периода» вы сняли только инди-комедию «Безопасность не гарантируется». Опыт работы над малобюджетным кино хоть немного пригодился на съемках блокбастера?
— Вообще, сходство удивительное. В конце концов, задача команды — сделать так, чтобы ваши персонажи были похожи на живых людей. Это от масштаба съемок и бюджета не зависит. В некотором смысле этот фильм было даже легче снимать, чем «Безопасность не гарантируется». Когда снимаешь фильм за $700 тыс., что бы ты ни задумал, продюсеры сразу объяснят, почему ты не можешь себе этого позволить. На площадке же «Мира юрского периода» если мы что-то придумывали, то буквально это и попадало в картину — гигантское пространство возможностей.
— Судя по дебютной картине, вы любите размывать границы между жанрами. В рамках первого студийного опыта вам удалось сделать что-то подобное?
— Да, конечно. И завязывать я с этим не собираюсь. Мне нравится делать этакий фильм-солянку — сочетающий черты разных жанров, разные интонации и тональности. Кстати, таким был и первый «Парк юрского периода» — там смешались черты приключенческого кино, научной фантастики, триллера, хоррора… А еще это был фильм про науку, про этику. В этом смысле я просто продолжаю традицию и «Мир» точно выходит за пределы одного жанра.
— Расскажите, как шла работа над спецэффектами?
— Мы использовали смешанный подход. У нас, конечно, много сцен с графикой — очень хотелось воспользоваться нынешними технологиями. Но где возможно, мы работали с куклами — особенно в сценах, в которых актеры должны были оказаться близко к динозаврам. Есть что-то важное в том, что перед тобой «живое» существо, актеры чувствуют себя естественнее. Кстати, наших четырех велоцирапторов играют разные актеры, которых снимали с помощью технологии захвата движений. Они танцоры, гимнасты, люди, которые очень хорошо знают свое тело и умеют им управлять. Благодаря этому у каждого раптора свой характер.
— Когда стало известно, что «Миром» займетесь вы — абсолютный новичок, — для многих это было неожиданностью. Сейчас же кажется, что для Стивена Спилберга именно ваша неискушенность была решающим фактором. Это так?
— Да, думаю, именно в этом отчасти и было дело. Полагаю, Спилберг хотел, чтобы этот фильм снял ребенок. Мне уже 38, но я отлично помню, как мальчишкой смотрел его фильмы. Мне было пять, когда я посмотрел «Инопланетянина»… Вообще, фильмы Стивена — одна из причин, по которой я захотел стать режиссером. И я не одинок: есть целое поколение режиссеров, которые могут подписаться под моими словами. Так вот, когда Фрэнк Маршалл и Спилберг искали режиссера, они хотели именно такого человека — для которого спилберговский стиль стал одним из самых сильных детских впечатлений. И я действительно пытался добиться тех же эмоций, которые испытывал, когда был ребенком и смотрел его фильмы.
— И каково, учитывая все это, было работать с кумиром?
— На самом деле у меня не было времени, чтобы как-то это осмыслить. Мы работали очень интенсивно, подготовительный период занял всего три месяца, а фильм хотели выпустить к лету 2014-го. Мы с Дереком Конноли, сценаристом, одновременно писали сценарий, придумывали визуальный стиль и сразу же рисовали раскадровки. Собственно, отношения со Стивеном складывались в таком же бешеном режиме, но этот опыт, разумеется, один из самых ценных подарков в моей жизни. А главное, что ему понравился фильм — надеюсь, зрители тоже останутся довольны.