Для путешествий по голливудским холмам нужен лимузин — даже если ты, как юная Агата (Миа Васиковска), прибыл в район американской фабрики грез на автобусе. Агата с ходу спросит у водителя лимузина Джерома (Роберт Паттинсон), есть ли у него карта расположения стратегически важных для построения карьеры звездных особняков. Когда таковой не окажется — примется за составление собственной лоции, устроившись для начала на работу к свихнувшейся на почве странных отношений с покойной матерью актрисе Гаване Сегран (Джулианна Мур).
Сценаристом «Звездной карты» стал Брюс Вагнер, написавший третий «Кошмар на улице Вязов» и сериал «Дикие пальмы», которому новая картина Дэвида Кроненберга приходится наследницей по прямой.
Тогда, получив заказ на создание более понятной версии линчевского «Твин Пикса», Вагнер выплеснул весь свой опыт работы водителем в Голливуде (Джером из «Звездной карты» его альтер эго), выдал не мистический паноптикум, а психоделическую сатиру. В близком жанре, видимо, была написана и «Звездная карта» — здесь тоже есть его приметы, вроде шуток про культурных героев (уровня Пола Томаса Андерсона) и едких портретов знаменитостей, давным-давно состоящих друг с другом в кровосмесительных связях.
Другое дело, что Кроненберг, кажется, обошелся с текстом Вагнера в соответствии с «методом нарезки», придуманным писателем Уильямом Берроузом, — экранизация его «Голого завтрака» не зря стала одним из шедевров режиссера.
Сохранив формальную хронологию повествования и всю заложенную сценаристом ядовитость,
режиссер будто избавил персонажей от причинно-следственных связей, заставив вертеться, как разноцветные стекляшки в калейдоскопе.
Смешав отсылки к поп-культурным иконам и призраков, превратив перверсии в обыденность, он добился того, что даже самые сатирические эпизоды фильма (связанные прежде всего с героиней Джулианны Мур, отработавшей здесь мини-бенефис) производят эффект пьянящего монтипайтоновского абсурда.
За счет такого мозаичного подхода фильм постоянно ускользает от интепретаций.
Это не сатира, хотя и издевается над звездным образом жизни. Это не триллер, хотя донимающих героев призраков как минимум два. Это не история взросления, потому что не вполне понятно, как подсчитать возраст монстров, в которых еще до начальных титров превратились все персонажи, кроме таксиста-резонера.
Такая жанровая неопределенность может сильно раздражать тех зрителей, которые не воспринимают кино как психоделический опыт, не любят, сидя в мягком кресле, переживать попадание в зону психической и эмоциональной турбулентности. Они наверняка посетуют, что сценарий Вагнера не достался более анархистски настроенному режиссеру типа Ричарда Келли («Донни Дарко»). Кстати, итог такого сотрудничества был бы слишком предсказуем — нечто подобное Келли собственными силами реализовал в «Сказках Юга».
Кроненберг же, смещая акценты, выстроил в «Звездной карте» сюжет в духе своих лучших фильмов — историю мутации, — но подал ее на принципиально новом уровне. Раньше режиссер интересовался наблюдением за необратимыми изменениями.
В новой картине он уже имеет дело с тем, что бывает после того, как мутант не только появился на свет, но и выжил.
В прошлых фильмах, вроде «Мухи» или «Выводка», Кроненберг занимался классификацией монстров, видя их обреченность как нечто предопределенное. В «Звездной карте» в кои-то веки он предлагает героям неоднозначный, но все же безусловно счастливый финал. Если отталкиваться от концовки, то
режиссер говорит о достижимости гармонии даже в том случае, если ты очень давно перестал быть человеком.
Это ощущение очень полезно для любого жителя мегаполиса, способного к критическому анализу своих тревог, от косметических недостатков до погони за скачущим курсом валют.