Юная школьная учительница Саша беспричинно и всецело полюбила Колю-Антонина (ударение в имени на третий слог) — горького пьяницу и по совместительству современного художника примерно своих лет. Плюнув на школьников, она селится в Колиной квартире с изгаженными стенами и, вежливо интересуясь, что вытатуировано у него на члене, пытается как-то встроиться в жизнь возлюбленного, до краев наполненную красками и водкой. Попытки эти, разумеется, обречены на провал, однако позволят девушке ненадолго открыть в себе художественный талант.
Несмотря на то что Валерия Гай Германика вроде бы не выпадала из культурного пространства, с выхода ее прошлого полного метра «Все умрут, а я останусь» прошло уже шесть лет. Эти годы Германика посвятила съемкам телесериалов «Школа» и «Краткий курс счастливой жизни».
«Да и да» сняла будто случайно — очень уж приглянулся сценарий Александра Родионова, напомнивший ей собственную «очень личную историю».
В то же время возвращение в большое кино Германика решила использовать для развития творческих навыков — которое, по ее словам, возможно только в полнометражном формате. В нескольких интервью, приуроченных к фестивальной премьере «Да и да»,
режиссер говорит, что с точки зрения жанра хотела снять свой вариант «Амели».
Если продолжить эту аналогию, то место Одри Тоту заняла постоянная актриса Германики Агния Кузнецова. Сюрреалистичность мира, увиденного глазами вечно нетрезвых героев, в данном случае подчеркивают постоянные переливы красного и зеленого света, отсылающие не то к фильму Гаспара Ноэ «Вход в пустоту», не то к эстетике провинциальной дискотеки.
Напряжение в картине, вероятно, должно было возникнуть от контраста искаженной глазами героев картинки и «грязного реализма» происходящего в кадре.
Он пьет, блюет, несет пьяный матерный бред, а когда кончается водка, предлагает Саше разделить с ним стакан собственной мочи. Она смотрит на него влюбленными глазами и, пока хватает терпения, молча страдает.
Напряжения тем не менее не возникает.
Причина, вероятно, в том, что Германика впервые сняла кино, которому остро необходим герой, характер, кто-то, кому хочется сопереживать. Львиная доля очарования «Все умрут», «Школы» и «Краткого курса» заключалась в том, что
их героини были людьми из толпы, выраженными через поведение в этой самой толпе. Эти картины описывали не столько человеческие истории, сколько состояния и ощущения.
Саша и Антонин тоже почти полностью лишены не только личностного и социального контекста, в их истории отсутствует даже изобразительная затейливость, сделавшая славу той же «Амели». Режиссер, впрочем, уже заранее открестилась от всех претензий, сообщив, что
премьера на ММКФ — решение продюсеров фильма, а сама она снимала «Да и да» для пяти близких друзей.
Вероятно, только они и смогут в полной мере насладиться картиной. Остальным же зрителям, угодившим на «Да и да», предстоит лишь двухчасовая хроника вялого взаимодействия двух человеческих тел, которую они почему-то называют любовью.