Цивилизация
— О чем ваша книга и почему вы выбрали именно эту тему?
— Книгу я писал о Большой игре, но в итоге написал совсем о другом. Сама Большая игра — это казус международной дипломатии второй половины XIX века, периодически переходящий с дипломатического на военный язык, геополитическое противостояние Российской, Британской и Китайской империй в Центральной Азии, в условном Большом Туркестане. Я по образованию историк, и территориальная экспансия России на Дальний Восток и в Среднюю Азию всегда была сферой моих интересов. Однажды я погрузился в тему так глубоко, что она занозой засела в моей голове. В итоге я отложил почти законченную книгу о русской истории XV века и сел писать о Большой игре.
— Но самой Большой игры в получившейся книге не оказалось?
— Да, не добрался. Получилось обширное предисловие о расстановке фигур накануне Большой игры. В первом томе речь идет о том, почему Россия решила двинуться в Большой южный поход и почему ничего из этого не получилось. О событиях в первой половине XVIII века — без них оказалось невозможным понять, зачем же мы вообще поперлись в Среднюю Азию.
— С английской стороны литература о Большой игре достаточно обширна. Кто писал о русских игроках?
— Первые книги появились еще до революции, и писали их большей частью сами участники игры. Есть недосягаемая вершина — трехтомник «История завоевания Средней Азии» генерала Михаила Терентьева, который после службы стал историком и написал три огромных фолианта, в какой-то степени полностью закрывающие эту тему. Там, конечно, не хватает данных о закулисных политических играх, просто потому, что тогда эти документы еще не были архивными, а были просто секретными. Первый серьезный взгляд не изнутри, а со стороны — исследование Георгия Чичерина, будущего первого советского наркома иностранных день, а тогда подающего большие надежды молодого работника имперского МИДа. В советское время с исследованиями Большой игры было плохо по очевидным причинам, но тем не менее появилось несколько фундаментальных монографий, в частности работы историка Нафтулы Халфина. Это был легендарный исследователь, единственный, чьи труды перевели на английский. Чего стоит одна история о том, как он обнаружил архив Рафаилова, российского разведчика времен Большой игры, который царское правительство искало почти столетие.
— А что с научно-популярными изложениями событий?
— С ними как раз была проблема. Были научные исследования — Алексей Постников со «Схваткой на «Крыше мира», Евгений Сергеев с «Большой игрой». Но это все монографии — научные, а потому плохо читаемые. Постников, например, великолепно владеет темой, но он географ, и сквозь его «поллювиальные почвы» не всякий читатель продерется. У Халфина была пара научно-популярных книг про наши операции в Афганистане. Юлиан Семенов очень этой темой интересовался. Сейчас появляется масса книг, но все они, похоже, пишутся «по сведениям, полученным в интернете».
— Можно ли назвать вас первопроходцем?
— Нет конечно. Есть масса людей, разбирающихся в теме лучше меня, многие из них активно пишут. Но я поставил себе довольно нахальную, как теперь понимаю, задачу:
описать не отдельные эпизоды Большой игры, а ее магистральное развитие.
Отдельные эпизоды, они очень кинематографичны, по ним можно снимать настоящие боевики без малейшего уклонения от исторической правды. Но самое интересное в Большой игре — ее, так сказать, генеральная линия: расширение России, которое произошло абсолютно нечаянно, и чуть ли не весь XIX век мы пытались понять, что натворили и как нам из всего этого выпутаться без особых потерь. Чтобы был понятен уровень осознанности и планируемости: в 1865 году будущий госсекретарь Российской империи А.А. Половцев в своем дневнике написал: «Сегодня пришло сообщение, что генерал Черняев взял Ташкент. Никто не знает, почему и зачем. Есть все-таки что-то эротическое в происходящем на границах нашей империи». Все движение на юг происходило нечаянно, спонтанно и грозило страшнейшими международными осложнениями.
Мировая война могла начаться несколько раньше и не из-за Балкан — из-за Средней Азии.
Чтобы было понятно, во что мы вляпались. Тогда Британская империя была огромнейшим государством, доминирующим на планете, полный аналог современных США. А главной жемчужиной короны считалась Индия, которая практически неприступна, ее даже называли островом, а не полуостровом: снизу ее охраняет океан, а сверху практически непроходимые горы, самые высокие на планете. И единственный проход в этой естественной крепостной стене находится со стороны Афганистана. Именно через него и вторгались в Индию все ее завоеватели, начиная с Александра Македонского и заканчивая Надир-шахом, шахиншахом Персии в начале XVIII века. А тут рядом нарисовались такие красивые мы. Естественно, в Англии началась паника, которая продолжалась полтора века. Из-за этого прохода Афганистан, забытый богом и не нужный никому, в XIX веке вдруг стал центром международного противостояния и остается им по сей день.
— Но сейчас Индия уже не является целью?
— Киплинг в своем романе «Ким» сказал очень верную фразу: «Только когда все умрут, кончится Большая игра». На планете есть несколько узловых точек, где всегда будет что-то происходить. Это Балканы, это Ближний Восток, они никогда не уйдут с первых полос газет. Чуть южнее Таджикистана тоже точка, которая никогда не закроется, хотя бы потому, что там сходятся Афганистан, Индия, Пакистан, Китай, Таджикистан и Киргизия. Здесь и китайские уйгуры, и зона российского влияния в Средней Азии. Напряжение может временно падать, потом опять нарастать, но обесточить этот регион не получится никогда.
— Что стало поводом для Большой игры?
— Как я сказал, Россия оказалась на границах Афганистана и имела примерно равные с англичанами шансы там утвердиться. Возник конфликт, который интересен тем, что тогдашние великие державы, не имея возможности вступить в открытую схватку, которая вызвала бы мировую войну, едва ли не впервые в мировой истории разбирались между собой чужими руками, войну вели не армии, а спецслужбы. Это уже потом, в XX веке, такой тип конфликта расцвел пышным цветом и, как мы каждый день видим, читая новости с Украины, умирать не собирается.
— Сколько всего вы планируете книг?
— Скорее всего, три. Вторая будет называться «Лес и глина», в ней будет рассказываться об операциях в Средней Азии и схватке в Афганистане. Этот том завершится на том, что мы теряем Афганистан: после провала миссии Столетова и второй Англо-афганской войны англичане надежно перекрыли Хайберский проход и о торной дороге в Индию речь уже не шла. Казалось, все, game over. Но потом начинается третий том, «Лес и горы», о Памирском кризисе, о том, что после завоевания Алайской долины Скобелева мы вышли на Памир и неожиданно нашли еще один путь в Индию, по высокогорью, через Памир и Гиндукуш. Все завертелось снова. Возможно, появится еще и четвертая книга. Формально-то Большая игра закончилась в 1907 году подписанием соглашения между Россией и Англией. Но потом произошла революция, и Большая игра вспыхнула вновь: попытки экспорта революции в Персию, миссия английского шпиона Бейли в Туркестане, авантюры Блюмкина, чекисты на Тибете, уйгурские сепаратисты, которых мы использовали в хвост и гриву…
— Долго ждать следующего тома?
— Сейчас надо добрать материалы на второй том, того, что у меня есть, не хватает. Значит, опять архивы и библиотеки. Это минимум год, а потом начнется работа над книгой, что тоже не мигом: я пишу довольно медленно.
— Во время написания книги вы активно пользовались инструментами краудфандинга: собирали средства и на свой гонорар, и на электронное издание, и на обложку. Это сознательная позиция?
— Ну схема была очень простой: я предложил читателям напрямую спонсировать написание и электронное издание книги, обещая потом выложить ее в сеть бесплатно для всех желающих. Но давайте сразу определимся: я не революционер, не карбонарий и не истовый сторонник «копилефта». Если мне предложат издать книгу, я соглашусь — с условием, что права на электронные книги останутся у меня. И такой подход не поза. Просто мне кажется, что сегодня традиционное книгоиздание во многом себя исчерпало: издают много, но понемногу в надежде, что что-нибудь да продастся. Если ты не раскрученный еще в нулевые годы писатель, твою книгу, конечно, напечатают — тиражом 3 тыс. экземпляров, без всякой рекламы, и будет она потихоньку продаваться. Это скучно и неинтересно.
Сейчас поток книжных наименований стал таким огромным, что сориентироваться в нем нет никакой возможности. И часто даже то хорошее, что появляется, остается незамеченным. Хотелось бы ошибиться, но в ближайшие лет десять в научно-популярной литературе не появится ни одного нового имени — читатель просто не сможет выбрать.
— Вы, кажется, решили пойти другим путем.
— Мне показалось интересным попробовать сработать с читателями напрямую, минуя издательства, и итоги оказались даже лучше, чем я думал. И чисто материально: мой «гонорар» оказался значительно выше, чем получает автор-дебютант в издательстве. Ну а по количеству читателей (что для нормального автора даже важнее чем деньги) с сетью не может конкурировать ни одно издательство.
Сложнее другое. Автор, пытающийся работать таким образом, оказывается в положении певца, который, чтобы выступить с концертом, вынужден сперва строить концертный зал. То есть чтобы привлечь читателей, надо создавать себе площадку и раскручивать ее. Оптимальным было бы появление в рунете специализированного сайта, где была бы уже интересующаяся читательская аудитория и куда мог бы прийти желающий попытать счастья автор.
— То есть все прекрасно и все получилось?
— Да нет, в процессе вскрылось немало подводных камней. Так, не сработал рассказ с продолжением, то есть выкладывание отдельных кусков один за другим оказалось плохой идеей. Ведь все равно приходится переписывать и редактировать, да и читателям не так интересно получать книгу чайной ложкой. Лучше выглядит модель, когда выкладывается большая часть, например треть или даже половина книги, с обещанием: если соберете деньги, допишу. Это честный подход и со стороны автора: он не обманывает читателя, и со стороны читателя: у него есть возможность втянуться в книгу и понять, готов ли заплатить, чтобы узнать, чем все кончилось.
— Что может привлечь читателя к историческим книгам?
— Каждый историк знает: то, что происходило в другие времена, с другими государствами и людьми, которые жили совершенно по-другому, почему-то раз за разом идеально ложится на события иных времен, в том числе и сегодняшний день. Есть, наверное, в общественной жизни людей вещи, которые не изменятся никогда: люди-то, несмотря на весь прогресс, меняются мало. И если хорошо знать историю, можно раньше и лучше понять то, что происходит сейчас. Например, моя книга заканчивается башкирским восстанием 1735 года, и я много рассуждаю там о специфике отечественного бунта. Этот отрывок я закончил ровно за месяц до событий на Украине, и сегодня весь финал «Леса и степи» внезапно стал актуальным: я словно спекулировал на сегодняшних событиях. Понимаете, я писал о давно случившихся, отвлеченных и посторонних событиях, и вдруг вот оно, за экраном телевизора. А ты уже знаешь, как все будет и чем все закончится. Потому что сейчас все события идут по тому же самому алгоритму, что и в XVIII, и в XIX веке.
— И чем же все закончится?
— Не скажу. Потому что очень надеюсь, что ошибаюсь.