Цивилизация
Перекрестный год культур России и Британии наступит в 2014 году, но уже сейчас, не дожидаясь официального старта, начинаются некоторые совместные инициативы. В частности, сложился тактический альянс между Институтом русского реалистического искусства (музейный проект, основанный в Москве банкиром и коллекционером Алексеем Ананьевым) и аукционным домом Sotheby's, который открыл в Лондоне художественную выставку на тему спорта в советскую эпоху. Обычно в особняке Sotheby's на Нью-Бонд-стрит проходят предаукционные показы и торги, однако на этот раз никакой коммерческой подоплеки не просматривается, здесь царит культурология об руку с искусствознанием.
Экспозиция под заглавием «Soviet Art. Soviet Sport» — это визуальное эссе, выстроенное на базе коллекции ИРРИ и нескольких частных собраний.
Эссе о том времени, когда спорт воспринимался не только в контексте физического здоровья и рекордных показателей. За всем этим стояла идеология, ощутить и понять оттенки которой трудновато даже новым поколениям в самой России. Что уж говорить об англичанах: для них тут сплошной темный лес со страшилками.
Тем не менее от знакомства с вопросом лондонская публика не шарахается. На вопрос корреспондента «Газеты.Ru», не опасаются ли устроители негативной реакции со стороны местной культурной общественности, сокуратор выставки, глава Русского департамента Sotheby's Джоанна Викери ответила, что опасений не испытывает.
«Перед открытием я получила много звонков с вопросами, люди интересовались подробностями проекта, и никто не выказывал никаких негативных эмоций», — рассказала Викери. — Некоторые узнавали, можно ли на выставку приходить с детьми.
Не думаю, что идеология для кого-то из зрителей окажется на первом месте, большинством движет чистое любопытство».
Два других куратора, Надежда Степанова и Ксения Карпова, относятся к ситуации чуть настороженнее: понятно, что отзвуки «холодной войны» все равно окажут влияние на восприятие этого сюжета. Да и приближение сочинской Олимпиады неизбежно поспособствует появлению умозрительных вопросов:
а что, у русских теперь иное отношение к спорту, чем при большевиках?
Но все-таки стоит заметить, что на вернисаже любопытство действительно преобладало над историко-политическим скепсисом. Возможно, потому, что приглашенные привыкли сначала во всем искать проявления искусства, а уж потом прикладывать к полученным впечатлениям какие-то другие, внехудожественные мерки. У Sotheby's свой круг гостей, их парадом физкультурников или пловчихами перед стартом не смутишь, они всякой экзотики повидали. А зрители из других слоев лондонского социума будут приходить сюда позже, вплоть до середины января.
Вообще-то, вопреки распространенным представлениям, искусство советской эпохи не так уж радикально отличалось от общемирового.
Во всяком случае, и там и там наблюдались похожие веяния. И тема спорта отнюдь не была эксклюзивной, свойственной только художникам из Страны советов. Но и разница имелась, конечно же. Если в других частях планеты изображение атлетов обычно подразумевало восхищение красотой и здоровьем как таковыми, то у нас все большее значение приобретал «классовый характер» подобных произведений вкупе с их «патриотической направленностью». Недаром же комплекс спортивных норм, утвержденный в СССР в 1930 году, носил название «Готов к труду и обороне». Физическое самосовершенствование не должно было становиться самоцелью, приоритеты расставлялись совершенно недвусмысленно: советскому человеку физкультура и спорт необходимы как средство для достижения высоких производственных показателей и обретения военных навыков, потенциально полезных в ситуации «империалистического окружения».
Разумеется, пропагандистские акценты не могли не сказаться на официальном советском искусстве — а другого у нас одно время практически не существовало.
Если бы устроители нынешней лондонской гастроли вдруг решили развить спортивно-тоталитарную линию по максимуму, в материале недостатка бы не возникло. Однако такая задача не ставилась, поэтому тема труда и обороны возникает на выставке пунктирно — скажем, на холсте «Прыжок с парашютом» Георгия Нисского или в торжественной картине Сергея Лучишкина «Парад на стадионе «Динамо». Кстати, обоих авторов трудно отнести к числу правоверных соцреалистов, но и их творчество не миновала упомянутая тенденция. И даже в куда более мирных, почти лирических композициях порой проступают биографические сюрпризы. Например, трудно представить, что крепко сбитая и наверняка преданная делу партии «Гребчиха» принадлежит кисти Михаила Ксенофонтовича Соколова — эстета, трагика, декадентствующего певца «прекрасных дам», получившего за свои воззрения на искусство и жизнь немалый лагерный срок. Но вот ведь попытался же человек приспособиться к советскому мейнстриму, да не вышло. А ленинградец Юрий Юркун, автор акварельных «Девушек в купальниках», подлаживаться под вкусы времени и начальства не собирался вовсе, в связи с чем к нему была применена «высшая мера социальной справедливости».
Вероятно, вы уже поняли, что устроители не держались намерения представить Туманному Альбиону некую казенную художественную доктрину.
На самом деле в предложенной подборке намешано довольно много разного — иногда по форме, а иногда и по смыслу. Пожалуй, эталонного соцреализма тут нет вовсе, хотя ассоциации с этим термином у многих зрителей по-прежнему не совпадают между собой. Искусствоведение все еще в большом долгу перед народом.
Если говорить проще, не всякое произведение живописи, графики или скульптуры (эти виды художественной деятельности так или иначе обозначены в экспозиции) отвечало стандартам и требованиям советского руководства.
Не обязательно было становиться диссидентом, чтобы постоянно отклоняться от магистральной линии, ибо сама эта линия была отчасти воображаемой, как линия горизонта.
Посему работы не только корифеев вроде Александра Дейнеки, чье творчество обозначено на выставке сангинно-угольным рисунком «Спортсменка, завязывающая ленту», но и множества других авторов, менее прославленных, то и дело вываливались из соцреалистического канона. Взять хоть «Летчицу» Самуила Адливанкина 1934 года производства: все нужные идеологические параметры как-будто налицо, но ведь лезут через край и авторская живописная лихость, и девушкина гордость собой как покорительницей неба. Или вот стоило, скажем, Виктору Попкову, кумиру 1960-х, затронуть спортивную тематику, как вместо готовности к труду и обороне проявлялись некоторые потаенные загадки или непроговоренные особенности советской жизни. Экзистенции тут куда больше, чем пропаганды здорового образа жизни. Типовые задачи, поставляемые художникам извне, крайне редко давали требуемый результат.
Зато время от времени случались творческие удачи.
Как ни странно, но от лондонской публики вполне можно ожидать понимания обрисованной выше конфигурации. Не потому, что эти ребята так уж хорошо разбираются в тонкостях Soviet Art и Soviet Sport — скорее, наоборот, они совершенно не в курсе деталей. Но им легче, чем нам, встроить увиденное в общую картину мира. Несколько даже занятнее, как к выставке отнесутся наши соотечественники. Расширенный за счет музеев вариант экспозиции (добавятся опусы из Русского музея и ряда региональных государственных собраний) в начале феврале продемонстрируют в здании ИРРИ в Замоскворечье.
